Кристина Додд - Двойное искушение

– Тогда понятно, почему их не было на станции, - небрежно пожал плечами Эллери, не встретивший вовремя своих крестных. - Ну ничего, они меня простят.

«Простят, - молча согласился с ним Трокмортон. - Тебе все прощают. Всегда».

– И там, на станции, стояла она, - продолжил Эллери. - Такая красивая, с прекрасной фигурой…

– И белыми как жемчуг зубами.

– Зубы я рассмотрел потом. А тогда она только что сошла с поезда и смотрела по сторонам - такая потерянная и одинокая…

– Очень трогательно.

– А вот когда я подошел и спросил, не могу ли ей чем-нибудь помочь, она улыбнулась… О боже, как она улыбнулась! А затем ответила: «Привет, Эллери!»

Последние слова явно озадачили Трокмортона.

– Выходит, она знает тебя, - сказал он.

– И не только меня, но и тебя тоже. Она спросила, как ты, и я ответил, что как всегда - пресный и унылый.

– Спасибо тебе на добром слове.

– А она рассмеялась и ответила: «Разумеется».

– И ей тоже спасибо.

«Приятно, конечно, быть известной всей стране личностью, - подумал Трокмортон, - однако еще большее утешение - надеяться на то, что эта известность не перекинулась пока из Англии в Европу».

– Еще она спросила про маму. Потом про жеребца Тегути - хотела узнать его родословную. И про Джаниллу спросила, а когда я ответил, что наш старый нес умер, на глазах у нее появились слезы. - Эллери глубоко вздохнул. - Носовой платочек у нее батистовый, кружевной и надушен хорошими духами.

Тут Эллери, великий знаток всего, что связано с женщинами, прищурившись, вперил взгляд в потолок и уверенно добавил:

– Цитрус, корица и, я полагаю, иланг-иланг.

– Да, на такое только ты у нас способен, - Проворчал Трокмортон, одергивая свой старомодный сюртук. - Но постой, если она знает тебя, то почему же ты ее не знаешь?

Эллери с рассеянным видом вновь наполнил свою рюмку из графинчика.

– Сам не понимаю, как я мог забыть такую необыкновенную женщину.

– Да, на тебя это совсем не похоже, - согласился Трокмортон.

Еще не было случая, чтобы Эллери не вспомнил хорошенькую женщину, если видел ее хотя бы однажды.

– Не похоже, - уныло отозвался Эллери и вновь приложился к рюмке, правда, уже не с такой жадностью, как прежде. - Забыть такую женщину? Невероятно. Я обожаю ее.

– Назови лучше женщину, которую ты не обожаешь, - сухо вставил Трокмортон.

– А когда я упомянул о своей помолвке, у нее на глазах снова заблестели слезы.

Кем бы ни была эта женщина, ясно, что она заинтересовала Эллери слишком глубоко и серьезно.

– И ты, разумеется, решил ее утешить?

Эллери приложил руку к сердцу и мечтательно ответил:

– Всего один поцелуй, невинный поцелуй в щечку, и на лице у нее вновь засияла улыбка.

– Обнажая жемчужные зубы.

– У тебя хорошая память, это может нам пригодиться.

Трокмортон с трудом подавил желание заскрежетать своими собственными ровными белыми зубами.

– Итак, она здесь.

– Да, я сам ее привез. - Эллери отставил на поднос недопитый бокал, подошел к Трокмортону и подергал за воротник. - Прикажи твоему слуге тщательнее следить за одеждой. Плохо поглажено.

Эллери, разумеется, был прав, но…

– Все равно на меня никто не взглянет, - сказал Трокмортон. - Ведь это ты у нас жених, а не я.

– Лучше не напоминай, - страдальчески поморщился Эллери и пристально посмотрел на графинчик с бренди.

Трокмортон не собирался лишний раз напоминать брату о трагическом событии - его помолвке с Патрицией Иллингтон. Напротив, сейчас нужно было действовать не только быстро, но и осторожно. Впрочем, осторожность была врожденной чертой Гаррика, а принимать решения на лету его научила сама жизнь, и без этих качеств он никогда не смог бы стать главой империи Трокмортонов… Да и своего нынешнего влияния в британском правительстве тоже не имел бы. А сейчас он должен найти способ отвести нависшую опасность.

– Гаррик, ведь ты не хочешь, чтобы я был несчастен? - театрально возопил Эллери, словно герольд, возвещающий о прибытии высокого гостя.

– Я тружусь не покладая рук, чтобы ты был счастлив, - осторожно ответил Трокмортон.

Эллери не знал ничего о том, чем на самом деле занимается его старший брат, а тот, в свою очередь, не стремился заполнить этот пробел. Трокмортона вполне устраивало, что его считают неповоротливым тугодумом. Но стоит только прямодушному, бесхитростному Эллери узнать об истинных целях Трокмортона, и он непременно захочет помочь, а тогда уж наверняка жди беды.

– Что-нибудь не так? - спросил Эллери. - Ты как-то осунулся.

– Нет, ничего. Просто задумался над тем, что ты сделал со своей таинственной красавицей после того, как привез ее сюда?

– Что сделал? Потерял! Высадил ее у крыльца, отогнал на конюшню свою коляску, вернулся, и…

– И ты позволил ей ускользнуть от себя?

– Что поделаешь, брат, надо было позаботиться о лошадях! Я запряг сегодня свою новую серую пару, специально чтобы показать жеребцов лорду Фезерстону. Ты же знаешь, как он неравнодушен к лошадям! И побоялся поручать их новому конюху. У него, по-моему, руки не из того места растут. Короче говоря, когда я вернулся с конюшни, моя фея бесследно исчезла.

– Вот несчастье-то! - с чувством воскликнул Трокмортон.

Вся эта история с начала до конца была сплошным несчастьем.

– Я стал расспрашивать слуг, но никто из них не понял, о ком я говорю. И при этом все они торопились куда-то…

– Начали съезжаться гости, и слугам было куда торопиться, - заметил Трокмортон.

Эллери пропустил мудрое замечание брата мимо ушей. Его волновало другое.

– И все-таки, кто же она? - задумчиво повторил он.

– Возможно, она не леди, - предположил Трокмортон.

– На что ты намекаешь?

– На то, братец, что в твоей жизни было уже предостаточно актрис и прочих дам полусвета, которым мне надоело платить деньги за то, чтобы они выпустили тебя из своих когтей.

Эллери обиженно повел плечами.

– Но она была одета по самой последней парижской моде, говорила на безукоризненном английском языке, и, что самое главное, она знает Блайд-холл. Знает всех нас. Знает тебя. Даже меня знает.

– Да, ты это уже рассказывал. Но заметь: она была одна. Знатные юные леди в одиночку не путешествуют.

– Ты просто отстал от жизни, - моментально парировал Эллери.

– Возможно, - легко согласился Трокмортон.

У него на этот счет было свое мнение, но спорить с Эллери он не собирался.

– Наверняка она была гостьей, которую кто-нибудь забыл захватить с собой, - уверенно произнес Эллери. - Хотя, когда я спросил об этом, она рассмеялась, и ее смех рассыпался звонким колокольчиком…

– Церковным или тем, что на часах?

– Что? - запнулся Эллери и нахмурился. Затем морщинки на лбу у него разгладились, и он дружески шлепнул брата по плечу. Нормальному человеку такой удар стоил бы перелома ключицы. - Перестань меня подкалывать.

– Хорошо, я постараюсь. - И Трокмортон, в свою очередь, хлопнул Эллери по спине. Разумеется, его удар был более увесистым, ведь надо было напомнить о том, кто здесь старший, кто из них выше и сильней. И не нужно забывать, кто кого накормил в детстве мылом!

Братья были совершенно не похожи, но это не мешало им понимать друг друга с полуслова. Вот и сейчас оба они улыбнулись словно по команде, и Трокмортон сказал, обнимая Эллери за плечи:

– Пойдем, братишка. Будем искать твою сбежавшую принцессу.

Трокмортон молча наблюдал за тем, как Эллери непрестанно вертит головой, пытаясь отыскать в толпе гостей свою прекрасную незнакомку.

Нежные звуки музыки волнами накатывались с террасы, смешиваясь с гулом голосов в зале. В этом хоре также царил свой баланс - низкий рокот мужских баритонов аккомпанировал высоким женским альтам и сопрано, перемежаясь время от времени звонкими трелями смеха, которым собравшиеся в зале леди приветствовали старых подруг или закрепляли новое знакомство.

Блайд- холл был просто создан для приемов. Нижний его этаж был отведен под гостиные, музыкальные салоны, бальные залы и огромную застекленную оранжерею. На верхнем этаже гостей поджидали тридцать три спальни, протянувшиеся вдоль бесконечного коридора. В мансарде, под крышей, были оборудованы комнаты для слуг, а в подвальном этаже разместились просторная кухня и превосходный винный погреб, один из лучших во всем графстве Саффолк. Сам дом, сложенный из светлого известняка, был построен лет двести назад и окружен старым парком, разбитым самыми известными в Англии мастерами садовых ландшафтов.

Не упуская из памяти таинственную незнакомку, Трокмортон не забывал при этом и о себе. Он многого ждал от сегодняшнего вечера. Английское общество стремительно менялось. Трокмортон знал об этом и намеревался извлечь для себя из происходящих перемен максимальную выгоду.

– Ну, и где же наша очаровательная леди? - спросил он.

– Не знаю, - ответил Эллери, не переставая крутить головой так, что та, казалось, вот-вот оторвется от шеи. - Наверное, еще не подошла.

– Или где-нибудь снаружи, на террасе.

– Вот они где! - раздался за спиной у братьев звучный, уверенный мужской голос.

Трокмортон и Эллери обернулись и увидели пробиравшегося к ним сквозь толпу лорда Лонгшо.

– Вот они! Наш любезный хозяин и тот счастливец, что покорил сердце нашей дорогой Патриции.

Толпа послушно раздвигалась перед лордом Лонгшо, словно льдины перед мощным ледоколом.

Тонкий, гибкий лорд Лонгшо обладал внешностью профессора истории, исхудавшего над пыльными томами, но при этом был известен своей волчьей хваткой. Аристократ по рождению, в делах он был беспощаден и властен и всегда добивался своего если не умом, то силой. Мягким и любящим он бывал только со своей женой и дочерью, но и здесь, узнав о том, что Патриция решила выйти замуж за Эллери, он первым делом отправился к Трокмортону и заключил с ним выгодную сделку, с учетом их будущих родственных отношений. Причем одно из условий этой сделки сводилось к тому, что, если Эллери вдруг вздумал бы пойти на попятный, всем Трокмортонам пришлось бы не слаще, чем грешникам на адских сковородках.