– Он даже не пытался увидеть тебя во время обеденного перерыва? – она облизала палец и полистала старый ежегодник.

– Неа! Даже после того, как отец сделал ему открытое приглашение, чтобы поболтать со мной.

Стефани посмотрела на меня и улыбнулась. Она поддразнила меня, спев слова песни «Это нормально, если твой отец приглашает кого-то, только не твою маму?»

– Неважно, – я закатила глаза и потянулась к куче фотографий перед ней. Я пробежалась глазами по фотографиям, останавливаясь на одной, где мы трое в боулинге. Стефани и я демонстративно носили цветную одежду, в то время как Джесси оставался верен себе во всем черном. Даже его обувь была черной! – Мы были как три мушкетера тогда. Что, черт побери, случилось?

– Ты имеешь в виду два мушкетера.

– О чем ты вообще говоришь?

Стефани выпрямила свои ноги и наклонилась вперед, указывая пальцем на меня осуждающе.

– Вы двое были как неразлучные друзья! Я всегда чувствовал себя третьим колесом рядом с вами, ребята.

– Не возможно, – оспорила я. – Мы были тремя товарищами. Мы все делали вместе.

– Пфф, ну да, конечно, – ее глаза блестели от веселья. – Во-первых, у вас обоих были свои маленькие шутки, которые я никогда не могла понять.

– Но...

– И вы всегда пытались втянуть меня во все ваши увлекательные приключения, которые меня не интересовали.

– Не правда!

– Пешие прогулки?

– Ты ходила!

Она покачала головой так быстро, что ее хвост растрепался.

– Рисование?

– Хорошо, ты знаешь, это не справедливо.

– Единственное, что мне нравилось делать с вами двумя – ходить в библиотеку, чтобы взглянуть на старые книги, и даже тогда вы оба были странными.

– Не наша вина, что мы не были непристойными, как ты, – я ответила с подмигиванием.

Стефани фыркнула и покачала головой.

– Как угодно. Это нормально. Я приняла это.

– Что?

– Что он и я были двумя твоими лучшими друзьями, но это не делало его и меня лучшими друзьями. Вот так это было.

– Как так? – я отклонилась назад на диванную подушку, наслаждаясь тем, как моя голова утонула в бархатистой мягкости. Головная боль быстро нарастала, и я не могла сказать, было это вызвано нашим путешествием по воспоминаниям или грубым разочарованием от того, что тот, кто был так дорог мне, отверг меня.

– Родственные души должны быть лучшими друзьями. Откуда как ты думаешь, взялась фраза «вышла замуж за моего лучшего друга»?

– Он не моя родственная душа, – хотя я сказала слова вслух, мое сердце сжалось в разочаровании. Часть меня всегда надеялась, что мы такими являлись, но теперь я не была так уверена.

Я часто представляла себе наше воссоединение. Я, бегущая в его объятия, и Джесси сжимающий меня крепко, как будто стерлись все годы, что мы были врозь. Но это была просто фантазия. Он никогда не думал, и не будет думать обо мне больше, чем «Просто Рокки», о чем свидетельствуют наши неловкие «танцы» с самого начала.

Стефани продолжала бесцельно листать ежегодник с собачьими ушами. Она остановилась на определенной странице и изобразила злую ухмылку.

– Ой–ой. Я знаю этот взгляд. О чем ты думаешь? – спросила я подозрительно.

– Только то, что ты должно быть не единственная, кто пересматривает своё прошлое, – она подвигала бровями вверх–вниз.

– Что ты имеешь в виду?

С хихиканием она подняла книгу и указала пальцем на школьную фотографию Дэниела Маккартни.

– Ты, должно быть, шутишь! – воскликнула я, глядя на фото мальчика с нечёсаной шевелюрой.

Она пожала плечами.

– Что? Я молода и одинока. Почему нет?

– Потому что он был придурком, вот почему! Разве не поэтому ты бросила его после возвращения?

– Мы тогда были глупыми детьми. Я была просто неразумной ревнивой сучкой, которая убедила себя, что в отношениях парни мечтают о других женщинах.

Я фыркнула.

– Ладно, продолжай говорить себе это.

С широкой улыбкой на лице Стефани поднялась с пола, чтобы схватить ноутбук. Как только она села обратно, она с нетерпением вошла в систему, маниакально печатая на розовой клавиатуре.

– Ты ведь на самом деле не ищешь его, да? – мой голос был суровым, но с намеком на веселье. По правде говоря, я думала, что это немного смешно.

– Как думаешь, у него есть профиль в соцсетях?

Я покачала головой и издала смешок.

– О Боже, я создала монстра.


Глава 4

– Рокки?

Удивленная, я медленно повернулась, услышав голос Джесси. Быстро сглотнув, я изо всех сил постаралась сохранить спокойный тон.

– Привет! Ты сегодня рано!

Признаю, я потерпела полный провал.

Джесси снял свой огромный пуховик и стряхнул снег с волос. Мои глаза проследили за пушистыми хлопьями, падающими на пол, и я почувствовала себя немного глупо, завидуя снежинкам.

Он оглядел магазин, смотря куда угодно, но только не на меня.

– Ну, ты знаешь, как это – первая неделя на работе. Ты должен произвести хорошее впечатление.

Я рассмеялась.

– Ну, ввиду того, что я работаю здесь с девяти лет, я действительно не понимаю. Знаешь, законы о детском труде не распространяются на семью Росси.

Тишина окутала нас двоих. Я начала барабанить пальцами по прилавку, нервная привычка, которая у меня была с тех пор, как я себя помню. Джесси, должно быть, обратил на это внимание.

– Ну, очень приятно, что твой отец нанял меня вот так. Последний раз, когда я его видел, он выглядел так, будто хотел выстрелить мне в голову.

– Я сожалению о твоей маме, – я задержала дыхание, удивленная, что я выпалила это так бессердечно.

Джесси переместил свой вес, и подтянул свои подогнанные джинсы. Это была привычка, которую он имел с детства. Это говорило о том, что он готовился уйти. Я не позволю ему.

– Почему ты вернулся? – надавила я.

Он приподнял бровь.

– Прости?

–Ты меня услышал.

Его глаза слегка сузились, и на мгновение я подумала, что разозлила его. К счастью, его голос был спокойным, хотя и слишком расчетливым на мой взгляд.

– Ты уже сама ответила на этот вопрос.

Я, молча, смотрела на него.

 – Моя мама? – насмешливо предположил он.

– Зачем ты пришёл сюда? В мой магазин. Прошло много лет с тех пор, как я видела тебя в последний раз, и вдруг ты снова появляешься, странно ведешь себя.

– Я не веду себя странно.

Я демонстративно уставилась на него, моё лицо было суровое и непреклонное. Это был тот же самый взгляд, который я использовала каждый раз, когда он плохо себя вел, и я могла сказать, что он узнал его. Его плечи слегка пошевелились, выдав легкое пятно пота вокруг воротника. Он нервничал. Но почему?

Сделав глубокий вдох, он закрыл глаза и тихим голосом сказал:

– Я знаю, что вещи, которые произошли, были странными, но я с уверенностью могу сказать, что это было к лучшему.

– К лучшему? Мы были лучшими друзьями, Джесси. Двое из трех, могу я добавить. Ты полностью исчез с лица земли. Скажи, ты хотя бы навестил Стефани с тех пор, как приехал?

Он нахмурился.

– Я думаю, ты знаешь ответ.

– Еще бы, – проворчала я. Повернулась и схватила грязный оранжевый фартук, надев его. Когда я завязывала узел вокруг талии, я могла поклясться, что поймала взгляд Джесси, следивший за каждым моим движением. – Так в чем дело? Почему ты здесь?

– Я должен позаботиться о маме, Рокки. И мне нужна работа. Возможность представилась, и я воспользовался ею. Ты бы сделала то же самое.

 – Если бы эта возможность не появилась, ты бы хоть попытался связаться со мной? – выражение его лица говорило само за себя, и я не смогла заставить себя услышать, как он говорит это вслух, поэтому я решила сменить тему. – Собственно, где ты вообще столкнулся с моим отцом? Мой папа либо на работе, либо дома.

– В аптеке. Я покупал лекарства для мамы, а твой отец был там по своим делам.

Это верно. Мой отец боролся с сильной простудой.

Я чувствовала, что моя решимость слабеет. Скучала по своему другу и понятия не имела, почему между нами был лед. Как будто холодный фронт ворвался между нами и больше не исчезал.

– Это я что–то сделала? – настаивала я.

Джесси, потянувшийся за собственным фартуком, застыл на полпути.

– Что?

– Должно быть, я сделала что-то, из-за чего ты перестал разговаривать со мной.

В уголках его глаз обозначились морщинки, что я могла описать только как признак веселья. Тот факт, что он мог найти повод для веселья в этом разговоре, раздражал меня.

– И? – потребовала я.

– Почему это должно быть связано с тобой? Я перестал разговаривать со Стефани тоже.

– Да, но...

– Но что? Но я был ближе к тебе, чем к ней? Но мы должны были быть друзьями навсегда, и я все испортил?

– Да – прошептала я.

– Старшая школа окончена. Нам пришлось повзрослеть в какой-то момент, – он надел фартук и хотел отвернуться, когда вдруг замолчал. – Рокки?

– Что? – огрызнулась я. Я больше не злилась. Я была в полной ярости.

– Вопреки тому, что ты можешь думать, мне очень приятно снова видеть тебя. Ты выросла... милой, – с этими словами он направился в кладовую, оставив меня изумленно глазеть на него.

***

– И это будет тринадцать долларов и пятьдесят восемь центов, – сказала я, выдавливая из себя поддельный веселый голос. Мой разговор с Джесси по-прежнему давил на меня, и тот факт, что он был всего в нескольких футах внутри кладовой, или в «подземелье», как любя прозвали его наши сотрудники, не заставлял меня чувствовать себя лучше.

Пока я ждала миссис Креншоу, одну из наших постоянных посетительниц, чтобы пересчитать стоимость примерно в 4 доллара, я почувствовала, что мои уши начинают гореть. Я могла поклясться, что почувствовала, как кто-то наблюдает за мной.