– Ал-ло!

– Я нашла его!

– Нашла? Кого?

– Я нашла его свитер, понимаешь? Нашла у себя в шкафу! Я совершенно про него забыла, он лежал на дальней полке под платьями! Я нашла его, Наташ!

– Боже, ты можешь рассказать все нормально? Ты нашла свитер Андрея? Почему он лежал у тебя?

– Нет, нет, это не его свитер, это мой! Но он был куплен им мне в подарок!

– И ты смогла принести его домой?

– Да, но я никогда не надевала его ранее. Понимаешь, он мне не нравился. Я закинула его в дальний угол шкафа и забыла. А сейчас я выбрасывала свои старые вещи, а там он! Это чудесно, понимаешь?

– Да, конечно же, я тебя понимаю! Я только не понимаю, что сейчас тебе это дает? Смирись, Андрея уже не вернуть, и никакой свитер тебе в этом не поможет!

– Я знаю, знаю, мы обсуждали уже это тысячу раз, но я ведь перехитрила ее, понимаешь? Она думала, у меня ничего нет, а теперь у меня есть он!

– Но это ведь не доказательство! На нем нет его росписи, и записки к нему не прикреплены, никто не узнает, что этот свитер куплен именно им.

– Но для меня это совершенно не важно! Главное, что я это знаю, и всегда буду знать, что он был настоящий! Что он был в моей жизни, что это было прекрасно, что это был не сон. Иногда мне начинает казаться, что его и правда не было в моей жизни, что все это просто приснилось мне.

– И авария? И больница?

– Ну, это с ним совершенно не связано, я могла бы попасть в аварию и не с ним.

– Прости, но хватит цепляться за прошлое! Я очень рада, что у тебя наконец-то есть что-то на память, но не возводи это в культ. Не нужно любоваться этой вещью и вспоминать постоянно о нем. Ты достаточно пострадала уже, этого на пять жизней хватит, смирись и живи дальше уже собственной жизнью. Без него. Да, я строга к тебе, но по-другому ведь никак не получится. Ты цепляешься за ваше прошлое и не хочешь смотреть вперед.

– Я хочу. И не хочу. Что там может быть дальше хорошего? Никакие будущие моменты не сравняться с тем, что происходили раньше с нами.

– Сравняться! Конечно, сравняться! Они будут лучше, я тебя уверяю, позволь им только случиться!

– Ты говорила мне об этом уже миллион раз! Я еще не готова, я еще не хочу! Не суди меня, не заставляй! Позволь мне пожить еще теми моментами, которых, кажется, было слишком мало в нашей жизни! Я хочу еще любить его! Хочу! И люблю! И это не проходит просто так! Я не могу по указке!

– Я понимаю, но, сколько это еще будет продолжаться? Еще год или два? Твоя молодость тоже не стоит на месте, и я бы не стала ее терять.

– Почему ты считаешь, что я теряю ее? Разве только в поиске новых мужчин заключается смысл жизни? Или нужно обязательно куда-то ехать, чтобы почувствовать себя счастливой? Я счастлива в моих каждодневных воспоминаниях. По-настоящему счастлива, и вряд ли что-то еще сейчас меня сделает более счастливой!

– Хорошо! Я не буду с тобой спорить, но просто помни, что твоя жизнь тогда не закончилась…

Что я еще могла ей возразить? Мы попрощались до следующего дня, и я повесила трубку. Нет, я не злилась на нее. Я чувствовала, что она тоже страдает вместе со мной. Страдает из-за меня. Наверное, ей было больно видеть, как я цепляюсь за любую мелочь, которая могла бы приблизить меня к нему. Но по-другому никак еще не получилось. Год совсем ничего не значил в этом деле, это было слишком мало времени, чтобы смириться. Чтобы осознать. Да, конечно, во мне еще теплилась та абсурдная надежда, что когда-нибудь все вернется, и мы снова с ним будем вместе. Я осознала свою проблему в отрицании самого факта его смерти. Я придумывала сто и тысячи причин, почему его не было рядом, но до правды так никогда и не доходила. Ведь это так просто. И это правда. А я считала, будто он улетел на Луну или снова помогает очередным друзьям выбраться из передряги. Придумывала себе в голове целые истории и училась жить с ними. Но это все мне никак не помогало. Мне все время хотелось, чтобы он поскорее вернулся ко мне, и все стало как прежде. Меня тяготила эта разлука, ведь я никак не могла принять того, что она теперь будет вечной. Эти простые мысли не хотели жить в моей голове. Не видя его похорон и его места на кладбище, было так легко представить, будто он все еще жив. Единственно верным и отрезвляющим решением было решение поехать в Петрозаводск и отыскать его. Найти тот ряд и тот гранитный крест. Посидеть рядом и разреветься. И реветь три дня напролет. А потом, наконец, осознать и, может быть, смириться. Я знала, что мне никто, никто не поможет в этом. И даже его лучший друг, который вроде бы очень добр ко мне, он мне не скажет где сейчас Андрей, потому что для этого мне придется сначала найти этого друга. А это даже сложнее.

И я решила поехать. Пускай я еще не до конца окрепла и поправилась, этого может уже никогда не случится. Мне непременно нужно было поехать, не откладывая на потом. Не снимая моего нового любимого свитера, я вышла из дома и отправилась покупать билет на поезд, направляющийся в Петрозаводск. В голове лихорадочно бродили разные мысли, но они были не о том, стоило ли мне действительно туда ехать именно сейчас или нет. Я так сильно загорелась этой идеей, что, казалось, немного сошла с ума. Я шла туда, куда меня вели мои ноги, не разбирая пути и направления. Я знала, что приду туда, куда мне действительно нужно, в кассу железнодорожного вокзала. Я шла, не озираясь на прохожих и практически не замечая машин. Шла, держа в руке паспорт и боясь, что на ближайшие даты все билеты будут раскуплены. Но мне повезло. Билет в кассе все-таки был. Я лихорадочно сжимала его в руке, трепеща от радости, практически такой же, как в тот момент, когда я обнаружила этот свитер в моем шкафу. Дело было сделано, оставалось дождаться нужной даты, сесть в поезд и найти его. Точно найти. Билет был на послезавтра и самое сложное заключалось в том, чтобы прожить ближайшие два дня. Нетерпение достигло предела, и я почувствовала, как начинает дергаться правая рука. Пытаясь успокоиться и отпустить ситуацию, я зашла в ближайшую кофейню и заказала чайник зеленого чая в надежде, что чай меня успокоит. В кафе было многолюдно, и свободный столик нашелся с трудом. После десяти минут ожидания официантка, наконец, принесла мой чай, и в момент, когда я наливала его в свою чашку, кто-то легонько дотронулся до моего плеча. От неожиданности я немного вздрогнула и оглянулась. Это была моя старая знакомая Светлана, с которой мы довольно давно уже не виделись. Я улыбнулась ей.

– Привет, Настя! А я тебя все-таки узнала, хотя ты и здорово изменилась, – она тоже улыбалась мне.

– Правда? А я думала, что ничуть. Как ты, Свет?

– Я хорошо. Расскажи ты про себя. Что случилось?

– Случилось. Да ничего не случилось. Купила билет.

– Уезжаешь?

– Да, ненадолго, можно сказать, что по делам.

– В больницу?

– Нет, почему же сразу в больницу? По личным делам.

– Ну, я просто слышала про аварию… и сейчас видела, как тебе тяжело ходить… вот и подумала… Прости, если не так.

– Нет, больниц с меня хватит. И не так уж мне и тяжело ходить. А впрочем, знаешь… у меня все отлично! Не стоит меня жалеть!

– Да нет, я и не думала,… не обижайся, правда! Я не хотела ничего такого говорить.

– Чего такого говорить? Что я стала похожа на калеку? Что теперь моя жизнь состоит только из посещения больниц? Что у меня не может быть никакой личной жизни теперь? Ты это имела в виду*(Пишется раздельно)?

– Нет, ну что ты… не злись, пожалуйста! Я не это имела в виду! Я не знаю…

– Я тоже не знаю! Вы не даете мне ни малейшего шанса на реабилитацию! Не даете почувствовать себя вновь такой же, как и все. В любых глазах я вижу жалость к себе и мысль о том, что лучше было бы умереть, чем остаться такой, как я сейчас! Но это не так! Слышишь меня, это не так! Я по-прежнему люблю эту жизнь, и я хочу жить, несмотря ни на что! Что бы вы там обо мне не думали! – я кричала ей это в лицо, вскочив на ноги и чуть не опрокинув хрупкий столик с чашками. Я говорила ей это, хотя в моей голове и не было таких мыслей. Первый раз за долгое время я сказала то, что хочу продолжать жить, хотя и думала все время совершенно по-другому. Оно было где-то очень глубоко во мне, это желание, и вот оно выплеснулось наружу без моего ведома.

Светлана залилась краской и огляделась по сторонам. Некоторые посетители, услышав мою эмоциональную речь, смотрели на нас с интересом.

– Насть, я, пожалуй, пойду. Извини меня. Я не хотела тебя обидеть, правда! – прошептала Света и отошла от моего столика.

Я в растерянности села обратно на стул. Мое сердце бешено колотилось в груди. Я пыталась унять растрепавшиеся волосы и успокоиться. Посетители еще немного посмотрели на меня и отвернулись, продолжив свои прежние дела. Я больше не могла сидеть в этом кафе и, оставив деньги за чай, вышла на улицу. Морозный воздух успокоил меня, и я раскаялась, что так грубо обошлась со Светланой и накричала на нее совершенно без повода. Не знаю, что так сильно задело меня. Скорее всего, это было упоминание о больнице, это слово выводило меня из себя. Мне было очень стыдно и хотелось догнать Свету и извиниться перед ней, сказать, что я не хотела, что мои слова относились совершенно не к ней, а просто в небо. Сказать, что это был самый тяжелый год для меня, и мои нервы окончательно ослабели. Но я не знала, где она. И знала, что мои извинения совершенно ей не помогут. Дело было сделано, и слова были сказаны, запоздалые извинения не греют душу и не лечат раны. Остается только смириться и жить дальше. Но с красным стикером в голове – так делать нельзя!

Я пошла домой. Билет лежал в моей правом кармане. После вспышки гнева я стала абсолютно спокойной. Больше не было того волнения, и я подумала, что смогу прожить эти два дня. Было жаль, что я выказала свою злость именно Свете в таком людном месте. Теперь об этом узнают все наши знакомые. Думаю, их это совершенно не удивит. Просто больная Настя окончательно сошла с ума. Что же здесь удивительного? Она всегда была с какими-то странностями. И что он только в ней нашел, тот богатенький парень? Видимо, такой же был, как и она. Вот и умер так рано. С такими ненормальными людьми всегда что-то случается.