Я легла на нашу кровать, включила его ноутбук и стала смотреть старый советский фильм. Возможно, это неожиданно и слишком по-детски, но мне необходимо было отвлечься, а это единственный способ забыть про реальность. Так я провела несколько дней. Фильмы сменились сериалами. Серию за серией я просматривала их подряд, не позволяя себе вернуться в реальную жизнь. Ни с кем не общалась, ничего не делала. Матильда приносила мне еду, но я не могла ничего есть. У меня проснулась страсть к горьким грейпфрутам. Весь мой рацион на день состоял из минеральной воды и грейпфрутов. Возможно, я даже немного похудела. Возможно, даже от слез. Ведь стоило мне хоть на минуту отвлечься от экрана, как они текли рекой из моих глаз. В субботу вечером дверь ключом открыла его мать. Она прошла, не разуваясь, ко мне в комнату и сообщила, что я должна срочно покинуть этот дом и больше никогда не возвращаться. Никакие вещи забирать не разрешается. Я должна немедленно забыть про Андрея и не думать, что мы когда-то были с ним знакомы. Она говорила много и долго. Такая красивая, стройная, с блестящими коричневыми волосами… Я любовалась ею и думала, что она права. Что я действительно не имею права больше жить в этом роскошном доме. Моя сказка закончилась, и я обязана вернуться в свою берлогу, дабы освободить этот дом для таких же красивых девушек, как она. Но мне было все еще тяжело ходить, мои ноги не слушались меня до конца, а мои родители жили на пятом этаже и к тому же не могли себе позволить ухаживать за мной целыми днями. Здесь же была Мотя, и она приносила мне грейпфруты, помогала добраться до туалета и отвечала на все звонки. Мне была необходима реабилитация и свежий воздух.

– Пожалуйста, Мила, я бы хотела остаться в этом доме на пару месяцев до того момента, когда смогу самостоятельно налить себе чашку кофе и спуститься на улицу, не тратя на это больше сорока минут. Я очень любила Андрея, это правда, ты знаешь. Мне сейчас очень нужна твоя помощь. Мы должны постараться вместе смириться с этим горем. А потом я исчезну из твоей жизни навсегда.

– Ты должна исчезнуть немедленно, я же объяснила.

Она не сказала мне, где он похоронен. Сказала, что мне ни к чему это знать. Ведь мы никогда не были с ним знакомы. Наверное, мне стоило закричать в тот момент. Или расплакаться. Или начать умолять ее. Или молча встать и уйти из ее жизни. Но вместо всего этого я сидела и молчала. Не знала, как мне поступить правильно. Хотела позвать кого-то на помощь, но дома никого не было. Она схватила меня за плечо, я дернулась и упала на пол. Она помогла мне подняться и за руку отвела вниз. Открыла входную дверь, кинула мне на плечи мое старое пальто, которое мама привезла в больницу на выписку, и сказала «Иди». И я пошла. Медленно, очень медленно. Я вышла за ворота. Там стоял ее автомобиль. Серебристый «Бентли». Я прошла мимо него. Вокруг был лес. Часа через два я добралась до дороги и поймала машину. Пообещала водителю заплатить по приезде. Мы ехали по ночной Москве, повсюду светили огни, и я думала об этих огнях. Думала, сколько счастливых людей проживают эту минуту. Думала о влюбленных, что сидели тогда на траве в парке Горького, что целовались у подъезда и прощались до завтрашнего утра. Думала о том, что, когда я прощалась с Андреем у моего подъезда, в тот момент кто-то ехал в такси и плакал. Как я. Жизнь идет по кругу и передает эстафету от одного к другому. Сегодня он теряет любовь, а завтра ты. Глупо думать «Почему я? Почему это произошло со мной?». Это произойдет со всеми, просто сейчас твой черед в этой длинной очереди.

Когда я вернулась домой, мне больше не хотелось смотреть фильмы и сериалы. Мне хотелось лишь одного: моей смерти. С каждым днем становилось все хуже и хуже. Казалось, что даже ноги снова не хотят меня слушаться. Я тихо превращалась в комнатное растение в гостиной моих родителей. Мне было совершенно не интересно, что происходило вне моего тела, и что происходило в моем теле, меня тоже мало интересовало. Мне нравилось придумывать способы покинуть этот мир, подбирая как платье, какой способ больше подходит. Единственная мысль, о том, что наша встреча близка, меня утешала. Я предвкушала ее, думала о ней. И это все, что меня радовало. Людей вообще мало что радует в этой жизни. Ведь, кажется, что нужны миллионы и бриллианты, а на самом деле хватит и горячего ужина после тяжелой работы, а ложась ночью в кровать, каждый из нас чувствует себя счастливым. Это так. Даже если вы начнете сейчас это отрицать.

У меня было чувство, будто мы встретимся с ним где-нибудь в красивом парке, поцелуем друг друга и, словно неделю не виделись, начнем обсуждать события, которые произошли с нами за это время. Поговорим об аварии, и я попеняю на него за быструю езду. Посетуем на тормоза в таком дорогом авто и погрустим о парне, который попал в больницу по нашей вине. Потом я скажу ему, что очень скучала и попрошу его больше так надолго меня не оставлять. А затем мы поднимемся с лавочки и пройдемся по аллее, заглянем в беличье дупло, посмеемся над прохожими. Он расскажет мне, как испугался за меня и не хотел, чтобы мне было больно. Я думала, он просит меня уйти без боли. Легко и просто. Но я никак не могла найти такой способ, поэтому медлила со встречей. Каждое утро я нервничала, будто заставляю его ждать, будто опаздываю на нашу встречу, словно свидание уже назначено. Мои глаза горели странным огнем, и он пугал моих близких. Моя мама все время плакала, а папа просто молчал, но я знала, ему еще хуже. И на это было не выносимо смотреть. Я мучила своих любимых людей, я видела их страдания из-за меня, но не могла повернуть жизнь. Я знала, что сделаю им только хуже своим уходом, и вряд ли это принесет им облегчение, но ведь я никак не могла отменить наше свидание. Мысль о том, что я больше никогда не увижу его, не смогу прижаться к его груди и почувствовать легкое пожатие руки, было невыносимо для меня.

«Никогда. Больше никогда. Это сильно. С этим нельзя смириться. Разрывая в клочья подушку, я думала только об этом. Больше никогда. Пропасть. Пустота. Никогда. Что за этим стоит? Я не верю, что все наладится. Я не могу представить свою жизнь без тебя. Не могу. Это конец. В ней больше никогда ничего не будет. Ни улыбок, ни смеха, ни любви. Заточение в вымышленной башне. Обречение себя на одинокую жизнь. Хриплый голос. Мускулистые, теплые руки. Смех. Слегка волнистые волосы и темные брови. Кожаные кеды. Голубые джинсы. До дрожи. Представить себя с кем-то другим. Невозможно. Невыносимо. Мысли по кругу. Тишина. Истерика. Крик. Снова все на куски. Мне нужно крушить и ломать, но я не смирюсь. Жалость к себе? Никогда. Жалость к тебе? Да, но тоже вряд ли. Жалость к нашей любви? Да-да».

Это жуткое чувство желания обнять дорогого человека и невозможность сделать это превратило меня в ничтожество. Мои глаза опухли и стали узкими, словно щелки, мои ногти были изгрызаны до кожи и мои волосы стекали на плечи жалкими жирными струями. Я была похожа на зомби, я была зомби. По ночам я смотрела в окно своей комнаты, потому что не могла спать. Мои сны были слишком ужасны, чтобы их видеть. Да и к тому же мне было тяжело уснуть, ведь тысяча и одна мысль одолевали меня, стоило только дотронуться до подушки.

Днем же я просто сидела и молчала, и в моей голове не было мыслей. Мое лицо абсолютно ничего не значило. И казалось бы, что мне все равно. Но мои родители знали, в этот момент мне просто нестерпимо больно, но я борюсь. И их поддержка, выражавшаяся в том, что они с этим ничего не делали, не гладили меня по спине, не говорили мне, что скоро все наладится и пройдет, не ходили взад и вперед с задумчивым видом, размышляя, как же мне все-таки помочь, а просто всего-навсего меня не трогали, значила для меня больше всего на свете. По-другому, наверное, я бы не выдержала. Иногда просто нужно оставить человека в покое. Закрыть свое сострадание, заткнуть свою гордость, потушить свое желание помощи и просто отвалить. Это лучшее. Потому что скоро все изменится. Так не будет всегда. Есть этот момент, а есть новый. И в этом моменте вы не нужны, как бы вас это ни задевало. А в следующую секунду вы услышите свое имя и будете непременно нужны и тогда идите, гладьте, поддерживайте, помогайте.

Так продолжалось, наверное, долго, я не знаю, я не следила за временем, но мне говорили, что шли недели, и за окном я тоже наблюдала изменения погоды. С каждым днем становилось все пасмурнее и холоднее. Люди надевали все более теплые и темные куртки, и город погружался во тьму. Дни становились короче, а ночи длиннее. И за эту длинную ночь мне удавалось поспать всего пару часов, а точнее полежать в забытьи. Выписываясь из больницы, я чувствовала себя более оптимистичной, чем теперь. Теперь было все намного-намного хуже, наш срок разлуки увеличивался, и мне все нестерпимее хотелось его обнять. Все острее чувствовалась нехватка его тепла и его хриплого голоса. Мое состояние ухудшалось с каждым днем все больше, и я очень надеялась просто умереть от тоски.

Так наступила зима. Я поняла это, увидев однажды снег за моим окном. И мне захотелось укутаться в теплое зимнее одеяло. Я вышла из своей комнаты и зашла в спальню моих родителей поикать одеяло в их шкафу. И там, в зеркале, я увидела, что сделала с собой за последние месяцы. Это было отвратительно. Предвкушая нашу встречу с ним, я совершенно не заботилась о своем внешнем виде, и это было очень зря. Мне стало невыносимо, представив, что вот он увидит меня такой… такой страшной. Меня ужаснула мысль, что он может отказаться от нашей встречи по моей же глупости. Я метнулась в ванную и включила на полную кран. Вода полилась на мою голову, смывая жир и пот. И в этот момент я улыбалась. Мне было приятно ощущать ее прикосновение к моей коже. Ощущать тепло воды и приятный запах шампуня. Я намылила голову три раза, и каждый раз доставлял мне не меньшее удовольствие, чем предыдущий. Затем я вымылась полностью. Я вышла из ванной, похудев килограмма на два и сбросив грустных мыслей килограммов на пять. Я решила, что теперь так будет всегда. Я буду хорошо выглядеть ради него и ради себя. В тот день я впервые не думала о смерти, а наслаждалась ароматом цветов в вазе, я прозрела к своим близким, смотрела в их лица и не могла насмотреться, как будто не видела их тысячу лет. И все в этом мире было для меня словно впервые. Я пила куриный бульон, и он казался мне очень вкусным. А хлеб таким ароматным и свежим. Я согласилась сменить мое постельное белье и, ложась вечером спать, я впервые за долгое время почувствовала себя счастливой и проспала всю ночь без снов.