Матвей, водитель Андрея, встретил нас у церкви. Мы упали на заднее сидение автомобиля, не прекращая целоваться ни на минуту, но Матвей и так прекрасно знал, куда нас нужно отвезти, поэтому не задавал лишних вопросов. Мы были в аэропорту спустя сорок минут. Быстрая регистрация и посадка на рейс до Ниццы. Мы как всегда улетели без вещей. Садясь в самолет в моем якобы свадебном платье, я была в недоумении и восторге, ведь до самого последнего момента не знала, что мы куда-то летим. Андрей придумал все сам, как и обычно. Ему хотелось отметить венчание на Лазурном берегу. В самолете мы летели одни, поэтому никто не мешал нам праздновать свадьбу прямо в полете. Спустившись по трапу, спустя четыре часа мы ощутили приятное дуновение теплого воздуха и безудержный восторг от того, что были женаты. У аэропорта уже стоял автомобиль, поджидающий нас. Мы отправились в отель, забронированный Андреем заранее. Конечно же, наши окна оказались с видом на море. Теплый и влажный аромат соленой воды наполнял все комнаты нашего номера. Мы заказали бутылку шампанского внизу, чтобы отметить наш праздник.

– Я так счастлива! Я даже не верю! – я закрыла лицо руками, будто пытаясь очнуться от прекрасного сна.

– Конечно, счастлива, ты ведь первый раз в Ницце! – Андрей усмехнулся и сел на край огромной кровати.

– Но я ведь не об этом, ты понимаешь! Хотя… да, здесь волшебно! Почему ты выбрал именно это место?

– Ну, ты знаешь, острова – это так банально. Я люблю Европу, – Андрей лег на кровать, расставив в стороны руки.

– Ой, ну ты знаешь, я тоже люблю Европу. Есть в ней что-то особенное, – с видом знатока заметила я.

– Да? А я-то думал ты здесь впервые! – Андрей притянул меня к себе.

– Ну да, впервые! Ну и что? Я фильмы смотрела про Европу.

– Весомый аргумент.

Мы снова принялись целоваться. В дверь постучали. Это портье принес нашу бутылку шампанского в ведерке со льдом и двумя бокалами. Когда он ушел, Андрей разлил шампанское по бокалам и протянул один из них мне.

– Давай за то, что теперь ты точно всегда будешь моей! – произнес он.

– Можно подумать, что до этого было не точно! – рассмеялась я.

– До этого был шанс умереть раньше, и тогда ты бы вышла замуж за другого. А теперь не страшно, все равно в итоге ты вернешься ко мне! – он заулыбался.

– Серьезно? Этот тост больше похож на мой, чем на твой. В нашей семье я отвечаю за грустные мысли!

– Это не грустные мысли, это реализм. Хотя я, конечно, еще долго не собираюсь умирать!

– Боже! У нас свадьба, а ты все продолжаешь эту тему про смерть. Что с тобой такое?

– Насть, ничего. Я такой же, как и всегда. Просто, бывает, я тоже об этом думаю.

– Да? Даже не верится! Открываются твои новые грани. Это интересно!

– Ты такая смешная! Давай уже выпьем за мою прекрасную молодую жену, еще совсем маленькую и глупую, уверенную, что люди думают либо только о хорошем, либо только о плохом, но которую я все равно очень люблю! За тебя!

Послышался звон бокалов, и мы выпили. Шампанское быстро развеселило меня, и мне захотелось пойти к морю. К тому времени на улице уже стемнело, и все ушли с пляжа, поэтому никого не смущало, что я плавала без купальника.

Мы провели на Лазурном берегу семь дней. Семь прекрасных, наполненных новой любви, дней. Это был поистине медовый месяц, все дни которого были чудесны по-своему. Мне нравилось путешествовать с Андреем, потому что он везде хорошо ориентировался и знал все самые лучшие места в городе. Мы не теряли зря ни минуты нашего отпуска, узнавая новые детали этой праздной жизни Средиземного моря. Я купила нам домой антикварную вазу, как подарок самим себе на свадьбу. В то время у меня проснулась любовь к старым вещам. Андрея это веселило. Не то, чтобы он тоже этим увлекся, скорее, он считал это милой забавой, и ему нравилось ходить со мной на блошиные рынки. Он рассматривал там старинные книги и очень любил примерять странные вещи в духе ковбойских шляп или жилеток.

Ницца. Маленький уютный город с широкой набережной, где по вечерам гуляют счастливые люди с маленькими собачками. Это была моя первая в жизни поездка в Европу. В первый день нашего путешествия, когда мы только сошли с трапа на землю, до самого вечера мне было жутко не по себе от языка, который я совершенно не понимала, от нового для меня запаха города, от внешности местных жителей, хоть они и были похожи на нас, но все равно другими. Мне было не по себе от нашего шикарного, но совершенно не русского номера, от этих домов, что окружали гостиницу, от погоды, которая была совершенно не свойственна нашей стране. Все было такое непривычное и другое, и от этого мне ужасно хотелось вернуться назад. Но на следующий день наваждение прошло. Мы гуляли с Андреем по узким улочкам города, обедали прямо на улице, сидя за маленьким круглым столиком, заходили в магазины, где нам приветливо улыбались хозяева, и я влюбилась в этот город. В эту жизнь, в уклад их быта. Меня было легко переманить на свою сторону, ведь я еще толком нигде не была, но видя, как горят глаза Андрея, я не сомневалась в правильности своего поступка. И тогда, неожиданно, мне впервые захотелось увидеть весь мир и, наконец, понять для себя, где я все-таки хочу быть. Это желание, зародившееся столь стремительно, должно было оставить меня вскоре после возвращения в Москву, но так не случилось. Вся моя последующая жизнь до настоящего времени и скорее всего в будущем, направлена на воплощение моего желания. Поездки – практически единственное, на что мне никогда не жаль тратить свои деньги, отдавая суммы куда большие, чем стоимость платья, над которым я могу думать часами, прежде чем все-таки купить его. Да, я всегда любила красивые вещи, но они не доставляли мне столь продолжительного удовольствия, в отличие от путешествий, которые сохранились в моей памяти на всю жизнь. Я возвращаюсь к ним, переживая все новые и новые эмоции. В путешествиях я люблю делать фотографии бытовых мелочей, еды, интерьеров квартир местных жителей, детали их обычной жизни, их книги и подъезды, это все помогает мне проникнуться их повседневностью и хоть что-то взять для себя. Во время нашего путешествия с Андреем я была еще слишком неподготовленной в этом плане и не успела сделать те фотографии, которые могли бы привлечь меня в настоящее время. Но я до сих пор очень отчетливо помню, в какой восторг привела меня Ницца и ее обитатели. Я изучала прически и маникюр, следила за походкой и всегда отчетливо запоминала форму и размер сумки той или иной француженки. Их стиль поразил меня в самое сердце, ведь он так сильно отличался от того, что я видела на улицах Москвы. Расслабленность, элегантность и полная непринужденность. Они виртуозно сочетали слегка старомодные платья с незыблемой классикой и новинками сезона. Это, на первый взгляд, безумное сочетание не выглядело экстравагантным или безвкусным, скорее наоборот, оно добавляло им столько индивидуальности и шика, что мне хотелось следовать за ними по пятам.

Наверное, самой важной деталью, о которой я еще не упомянула, было то, что мы никому не рассказали о нашей свадьбе. Ни мои, ни его родители не были в курсе этого знаменательного события, и мы не собирались их посвящать, просто потому, что знали, что за этим может последовать. А этого очень не хотелось. Для сохранения полной конфиденциальности друзья тоже ничего не знали, поэтому единственный, кто мог за нас порадоваться, были мы сами. И этого вполне хватало для счастья.

Но, к сожалению, в моей душе не бывает полного безграничного счастья, и грустные, депрессивные мысли точат мое подсознание, не позволяя расслабиться и забыть обо всем. Так произошло и в те чудесные дни. Внезапно я почувствовала себя недостойной Андрея. Словно я заставила его жениться на мне против воли. Мне казалось, он не осознавал своего поступка: венчание со мной, обязанность быть преданным мне до конца своих дней. Я была не той, кто ему нужен. Я была не из его круга, я была хуже всех тех девушек, которые были досягаемы и доступны ему. Как он только мог выбрать меня? И, несмотря на то, что наши отношения уже были проверены временем и депрессиями, я все равно глубже и глубже погружалась в эти ужасные мысли. Конечно же, это не могло не отразиться на моем настроении, и Андрей не мог понять, почему, стоя на берегу Средиземного моря, я вытираю слезы со своих щек. Но длилось это недолго, и моя зарождающаяся депрессия так ни чем не закончилась, спустя несколько дней она растворилась в океане счастливых эмоций, которые дарил нам отдых. Сейчас мне кажется, что тогда я испугалась ответственности и пыталась переложить ее на плечи Андрея, не понимая, что это я сама, на самом деле, боюсь этого «навсегда».

Мы вернулись в Москву спустя семь дней. Загорелые и счастливые, мы смущали своим видом своих уже общих друзей.

– Почему вы решили так внезапно уехать? – спросил нас один из них, видимо, высказав общее недоумение, одним из вечеров в гостях на нашей огромной кухне.

– Меня больше интересует, почему это так важно для тебя, – ответил со своей неизменной ухмылкой Андрей.

– Просто вы какие-то слишком счастливые. Так не бывает!

– Настя, доставай из кармана кольцо. Нас раскусили! – скомандовал мне Андрей.

– Ты серьезно? Вы что, поженились? – друг был явно смущен и в некотором недоумении.

– Да. А что тут такого? По-моему, это было очевидно, – спокойно заметил Андрей.

– Лариса, иди сюда! Они поженились! – крикнул своей девушке наш друг.

Лариса буквально залетела на кухню с распростертыми объятиями.

– Ребята! Я так за вас рада! Какие вы молодцы!

– Ну вот, началось… – смеясь, ответила я. – Спасибо большое, дорогая!

– А почему вы нам не сказали? Мы бы хотели прийти!

– Ну, вот поэтому и не сказали! Хотели быть только вдвоем. Ну, и священник…

– Вы что? Вы венчались? – она не верила своим ушам.

– Да, но мы не были в ЗАГСе, по-моему, это совершенные глупости! Кому нужен этот штамп в паспорте? – беспечно ответила я.