Мы сидели на нашей веранде, а на улице шел сильный летний дождь. В воздухе парило, и капли принесли долгожданную прохладу. Небо было затянуто темными тучами, и, несмотря на совсем еще ранний час, на улице уже было темно. С крыши лились струи воды, и подъездная дорожка была вся мокрой. Мы наблюдали за дождем. Наша собака лежала рядом с нами и тоже следила за каплями. Выбегать на улицу она не любила, ведь там было слишком мокро для ее превосходной шубки. Мы с Андреем почти не разговаривали, только смотрели. Было так приятно ощущать себя сухим и не продрогшим под уютным пледом. Молодым, предвкушающим самый счастливый день в своей жизни. Думать, что вся самая интересная жизнь еще впереди и надеяться, что она будет счастливой.

– Ты боишься этого дня? – неожиданно спросил у меня Андрей.

– Нет, что ты, совсем не боюсь. А почему я должна вдруг бояться?

– Ну, просто мне говорили, что все девушки очень сильно нервничают перед свадебным днем, и у них бывают истерики, а ты такая спокойная все это время.

– Может быть, потому что я не думаю, что теперь вершиться моя судьба, я уже давно поняла и решила, что мы с тобой проживем всю эту жизнь вместе. Так чего же мне стоит бояться?

– Да, я тоже уже давно это решил.

– Думаешь, этот день не принесет нам обещанной радости оттого, что все уже давно решено?

– Конечно же, принесет. Фантазии, воплощенные в реальность. Что может быть лучше?

– Да, действительно это так. А потом мы будем также сидеть здесь, и ждать появления на свет нашего первого ребенка. Ты бы хотел завести сразу детей?

– Я буду дико счастлив, когда ты забеременеешь, но мне кажется, ты еще сама к этому не готова.

– Да, ты прав, мне хочется увидеть мир, почувствовать себя свободной и взрослой, хочется прыжков с парашютом и немного экстрима, хочется, чтобы сердце замирало от страха и восторга, и чтобы жизнь была полна приятных неожиданностей. Чтобы проснуться с утра и понять, что сегодня до боли хочется увидеть Париж и уже вечером спускаться по трапу в Парижском аэропорту.

– Да, моя маленькая девочка, я тебя отлично понимаю. Все будет ровно так, как ты будешь хотеть. Я исполню все твои желания, ведь это самый большой кайф – видеть, как ты сияешь от счастья.

– Ну а потом, через пару лет, мы заведем детей и будем их воспитывать так, как сами того пожелаем. Мне не хочется никого слушать в этом деле, ведь это будут наши дети, и мы дадим им то, что сами имеем.

– Научим их беззастенчиво пить?

– Ну, точно не сразу. Но мне не хотелось бы, чтобы мои дети что-то скрывали от меня. Если им захочется выпить, покурить или заняться сексом, то пусть это будет в их собственном доме, а не где-то там, на чердаках или в подвалах. Я с удовольствием оставлю им ключи и уйду из дома настолько, сколько им будет нужно.

– Хорошо, договорились, а я, пожалуй, останусь и прослежу за всем этим беспорядком.

–Ну, нет! Так не пойдет! Ты ломаешь всю мою теорию воспитания детей.

– Малыш, ну я не хочу, чтобы мои дети в двенадцать лет пили, курили и занимались сексом.

– Я не говорила про двенадцать лет, но, согласись, это их жизнь и они вправе распоряжаться ей так, как они посчитают нужным.

– Да, но наша задача – показать им, как они считают нужным. И как правильно.

– Ты типичный строгий отец.

– А ты нетипичная безнравственная мать.

Я рассмеялась и он тоже. Было забавно рассуждать о воспитании наших детей. Как будто мы были уже готовы стать родителями. Но мы были к этому совершенно не готовы, мы были еще слишком эгоистичны и распущены. Дети не должны воспитывать детей, это неправильно. Нам предстояло еще самим повзрослеть.

Летние дни бежали с быстротой молнии, я не успевала отрывать настенный календарь, и мои даты всегда отставали от действительности на три-четыре дня. Летом ведь всегда так: стараешься продлить эти теплые прекрасные дни, а они как назло все ускоряют свой шаг. Наша дата свадьбы приближалась, а волнение ко мне так и не приходило. Я чувствовала, что поступаю правильно, и в моей душе не было ни грамма сомнений на этот счет. Он – мой мужчина и всегда им будет. Мне не верилось, что недавно я думала по-другому. Во мне жил бес, которого я изгнала. И я очень надеялась, что этот бес больше никогда не вернется ко мне.

Мила совсем перестала к нам заезжать и, по сведениям Андрея, они с отцом улетели в Америку. Это были хорошие новости. Ее присутствие никогда меня не радовало.

Матильда встретила мужчину. Как она говорила, «мужчину своей мечты», поэтому мы стали часто отпускать ее намного раньше, и я сама готовила ужин. Нам было приятно видеть ее счастливой, наши отношения с ней давно перешли грань рабочих, несмотря на существенную разницу в возрасте. Я очень полюбила Матильду, она стала мне лучшей подругой, и все мои тайны я доверяла лишь ей. Я думаю, она тоже любила меня. Все самые вкусные пирожные города оказывались на моем столе, когда я спускалась к завтраку. Она приносила самые красивые цветы каждое утро и всегда рассказывала мне подробности своих отношений с мужчинами.

С друзьями Андрея, по истечению времени, я нашла общий язык, и теперь они нередко бывали у нас в гостях по вечерам за бутылкой вина. Они стали относиться ко мне, как к хозяйке этого дома и сердца мужчины, что со мной. Они не стеснялись звонить мне и спрашивать, где Андрей, а затем мило болтать со мной по телефону еще минут пять. Их подружки тоже относились ко мне довольно дружелюбно, и мы часто обсуждали новинки, прочитанные книги или текущие тусовки в Москве. Они всегда помогали мне расставлять закуски во время наших дружеских посиделок и в это время рассказывать все последние сплетни о наших общих знакомых. Обычно я молчала и слушала, иногда поддакивала и хохотала, мне было весело с ними, и моя жизнь не казалось мне отчужденной и закрытой, как раньше.

Мои родители в начале лета, как и всегда, перебрались жить на дачу, и мы каждый вечер созванивались с мамой, обсуждая, как растут огурцы и сколько еще предстоит сварить килограммов варенья.

Наконец-то моя жизнь полностью наладилась. Она стало размеренной и тихой, неомраченной непониманием и чужой завистью, все стало так, как и должно было быть.

***

Я стояла напротив батюшки, и у меня дрожали колени. На мне было белое платье и белые кеды. Голова покрыта прозрачной фатой, прикрепленной к собранным в низкий хвост волосам. Летнее платье, совсем не свадебное. В руках букет неизвестных цветов, которые мы нарвали на клумбе у здания МГУ. На нем зеленые шорты, красные кеды и белоснежная футболка. Нас никто не научил, как нужно правильно одеваться на венчание, а если бы даже научил, то мы наверняка бы их не послушали. К большому сожалению, мы никогда не чтили принятые в обществе традиции и всегда шли наперекор им. Только в душе была священная вера и любовь к Богу, а остальное было не важно. В детстве нас крестили, не спрашивая согласия, но мы приняли эту веру, приняли не просто потому, что она была, и нам было все равно, а по-настоящему, в душе были согласны с ней и веровали. И каждую ночь, засыпая, просили у Бога прощения за все, совершенные по глупости, грехи. Я верила, что грехи никогда не были преднамеренными, даже являясь таковыми, они были лишь оттого, что не было в нас той просвещенности и знаний. Все грехи совершаются только по глупости, ведь мы все непроходимо глупы перед Богом и верим в пустые идеалы, стремясь к таким же пустым вершинам. Но понимание этого еще не дает право и основания считать себя безгрешным и праведным. Только поступки и мысли определяют нашу верную сущность. Такими мы были, слишком молодыми и амбициозными, любившими беспечную жизнь и приключения, зацикленными на земных благах и собственном внешнем виде. Единственное, что оставалось нам, – это молить каждый день о прощении наших истерзанных душ. Я знала, что по ночам он тоже молился. Это было удивительно и немного странно, но сказывалось влияние его верующей няни. В конце концов, мы пришли в эту церковь не потому, что не смогли бы пожениться на гражданских правах, ведь мне скоро должно было исполниться восемнадцать, а потому что нам казалось, что именно так будет правильно.

Старый храм с маленькой часовней недалеко от Москвы… Он нравился нам, поэтому сложностей в выборе не возникло. Мы прошли все необходимые процедуры перед венчанием, и батюшка сказал, что с удовольствием соединит нас узами брака, потому что чувствует между нами сильную связь. Мы приехали в назначенный день и назначенный час в гордом одиночестве, попросив заранее, чтобы кроме нас троих в церкви больше никого не было. Нам не хотелось стандартной процедуры, только уединенности и благословения на наш союз. Венчание длилось недолго. Андрей сжимал мою руку немного сильнее, чем обычно. Мне казалось, он испытывал страх перед будущим, хотя и очень старательно это скрывал. А возможно, он просто таким образом высказывал свое нетерпение. Когда я подняла глаза, то столкнулась с ним взглядом. Все это время, пока батюшка говорил нам, что мы должны быть терпимы друг другу, уважать друг друга и поддерживать, он смотрел на меня.

Затем батюшка спросил у Андрея:

– Листов Андрей Владимирович, вы согласны…

– Да!!

– Но я не договорил!!

– Все равно да!

– Ну, хорошо! Теперь она ваша…

Из церкви Андрей вынес меня на руках. Он был так счастлив, что улыбка не сходила с его лица. Он целовал меня, не переставая, и все время твердил, что это его самый счастливый день. Мне нравилась его счастливая возбужденность, ведь я сама испытывала такие же чувства. Мы были так опьяняюще счастливы, что вполне могли обойтись и без бутылки шампанского. Позже я поняла, почему жениться нужно сразу, а не спустя пять-десять лет. Только тогда ты действительно счастлив, еще влюбленный и море по колено. Глаза горят пламенем и никому не нужно кричать «Горько», ведь вы даже не переставали целоваться все это время. Свадьба через пять лет напоминает скорее выход супружеской пары в свет. Вряд ли это что-то примечательное и уж точно не самый лучший день в их жизни, ведь самый лучший уже, пожалуй, был. Тогда, когда они были еще влюблены. Она его все время одергивает и зациклена больше на своем внешнем виде, нежели на вообще происходящем событии. Ей хочется, чтобы все было идеально и на салфетках в ресторане ни единого пятнышка. Когда же ты влюблен, салфетки вообще не имеют значения, и ты довольно легко соглашаешься пускать в небо голубей и слушать поздравительные речи окружающих. Точнее, ты их не слушаешь. Ты счастлив. Волна любви захлестывает с головою, и это поистине самый счастливый день в жизни. Ты смотришь вперед только с оптимизмом. И дело не в возрасте жениха и невесты, дело в возрасте их отношений.