– Почему?

– Я не знаю, Настя. Он мне никогда об этом не рассказывал. Сама понимаешь, наши отношения с ним не самые доверительные.

– Послушай, тебе не противно общаться с ним после того, сколько всего ты знаешь о его делах?

– Противно? Нет, не противно.… А можно мне кофе?

– Да, прости, меня так увлек твой рассказ, что я забыла про завтрак.

После рассказа Андрея я перестала переживать, что наговорила кучу гадостей его отцу. Хоть он сам и не противился общению с отцом, мне было противно. Этот ужасный человек поступал со мной так же, как поступал с другими всю свою жизнь, совершенно не считаясь с чувствами и достоинством других людей. Больше мне не было его жаль. И не было жаль, что мы так и не смогли с ним нормально поговорить. Единственное, на что я надеялась, – что увижу его я теперь очень и очень не скоро. Родителя Андрея шокировали меня друг за другом. Не до конца смирившись с выходками его матери, я надеялась, что, несмотря ни на что, его отец окажется более адекватным человеком. Но он удивил меня еще больше. После нашей встречи с ним во мне снова проснулась горькая жалость к Андрею. Пусть в нашей семье никогда не было достаточно денег и в моем детстве было много лишений, иметь такую семью намного хуже, даже если ты и живешь в Ницце. Благо, что Андрей никогда не производил впечатления человека, которого хочется пожалеть, поэтому меня быстро отпустили эти чувства. В конце концов, я смирилась с тем, что у него неидеальная семья, которая совершенно не рада мне в этом доме. Но их здесь и не было. Андрей никогда не приглашал к нам в гости свою мать, поэтому наше с ней общение сводилось к минимуму. В какой-то момент мне даже стало казаться, что Андрей не приходится им родным сыном. Эта мысль так захватила мое сознание, что я волей неволей задала этот вопрос ему самому. Это было в тот один из прекрасных вечеров, какие обычно случались в нашем с ним доме после восьми часов вечера. Мы сидели в гостиной на любимом диване в обнимку и разговаривали на самые различные темы, в камине горел огонь, на ноутбуке играла наша с ним любимая музыка.

– Ты совсем не похож на своего отца, – внезапно выпалила ему я.

Андрея замялся.

– И на мать тоже. Ты вообще на них не похож, – я продолжала гнуть свою линию.

– Я знаю, – спокойно ответил мне он.

– Что знаешь? Они не твои настоящие родители?

– С чего ты это взяла? – тут Андрей удивленно посмотрел на меня.

– Ну, с этого,… что вы не похожи, – пришел мой черед смутиться.

– Ну что за глупости! Да, я не похож на отца, но я похож на нее. Просто она красит волосы, носит линзы и делает пластику, а я нет.

– Об этом я не подумала.

– Я так и понял. Мне часто говорят, что я на них не похож, но меня это даже радует. Не хочу быть таким, как они.

– Ты их совсем не любишь?

– Наверное, нет. Мать издевалась надо мной все мое детство, за что я должен ее любить?

– А ты ее спрашивал, почему она решила родить ребенка, если ей это было не нужно?

– Спрашивал. Она считала, что ребенок – это что-то вроде маленькой хорошей собачки, с которой, когда тебе грустно, можно поиграть.

– Это ужасно.

– Да нет, я так не думаю. Если бы она так не считала, она бы вообще не родила меня, так что и на этом спасибо.

– А отец? Он хотел детей?

– Да, хотел. Хотел, чтобы Мила сидела дома и занималась детьми. Сам он этого делать, понятное дело, не собирался.

– Ну, ты знаешь, это неважно, хотели они ребенка или нет. Я думаю, что они все равно тебя очень любят, несмотря на то, что такие странные. Ты их часть, у тебя их кровь, их черты. Они не могут не любить тебя.

– Я думаю, могут, так же, как я не люблю их.

***

Прошел месяц, а вместе с ним предпраздничная суета и шумная встреча Нового Года. В нашем дворе стояла огромная ель, она была зеленая и очень пушистая, и я предложила Андрею нарядить ее к празднику. Почему-то до этого он так никогда не делал, и в его доме не было ни одной праздничной игрушки, поэтому нам пришлось объехать огромное количество магазинов и найти самые красивые шары, которые только существовали. Получилось чудесно и, выходя утром на кухню, я радовалась, как ребенок, этому простому волшебству.

Тринадцатое января. Мой день рождения. Я проснулась около десяти утра, что было для меня довольно рано. За окном падал снег, но было очень солнечно, а в нашей комнате по-летнему празднично, ведь она вся была заполнена разноцветными воздушными шарами.

– С днем рождения, малыш! Сколько тебе там? – целуя меня, спросил Андрей. Судя по всему, он давно уже встал, так как был одет и полностью собран, а его слегка розоватое лицо говорило о том, что он недавно вернулся с мороза.

– Вау, это так здорово! Это все ты сделал? – не ответив на его вопрос, спросила я.

– Нет,… я не знаю кто! Меня вообще дома не было!

– У тебя слишком хитрый вид, чтобы это было правдой! Скажи, неужели ты не знаешь, сколько мне исполнилось лет?

– Тринадцать?

– Шестнадцать!

– О, да ты такая взрослая, моя маленькая девочка! Скоро я уже женюсь на тебе!

– Смешно!

– Малыш, я вынужден оставить тебя, у меня гора непредвиденных дел! А ты одевайся, собирайся и спускайся к нам вниз, хорошо?

– Да, хорошо! А ты можешь больше никуда не уходить сегодня? Я хочу провести с тобой весь этот день.

– Обещаю, больше я из дома без тебя не уйду! Ну, все, жду тебя внизу.

Я еще немного полюбовалась нашим новым разноцветным потолком и отправилась в ванную. Вернувшись через двадцать минут в комнату, я не увидела там никого из людей, но заметила большую коробку, лежащую на кровати. К ней была прикреплена записка «Самой прекрасной девушке на свете». Немного самодовольно, но я решила, что это все-таки предназначается мне и развязала бант на коробке. Из нее тут же вылетели бабочки. Они были такие красивые и окутали меня с головой. Я засмеялась. Мое настроение было так сильно приподнято, что закружило меня по комнате в бешеном танце. Немного успокоившись, я отдышалась и отправилась в свою гардеробную комнату. Там на самом видном месте висело прекрасное жемчужное платье с корсетом и пышной юбкой до середины икры. Под платьем стояли почти невесомые босоножки такого же цвета. На платье висела записка «Сегодня ты будешь принцессой». Я примерила платье и долго смотрелась в нем перед зеркалом, но потом сняла и повесила его обратно. Скорее всего, оно предназначалось на вечер, не стоило же в нем идти завтракать. Я надела свои любимые джинсы с футболкой и спустилась вниз. Андрей сидел за обеденным столом с ноутбуком, а Матильда готовила завтрак.

– Малыш, а где платье? Ты не нашла его? – первым делом спросил меня Андрей.

– Конечно, нашла! Оно прекрасное, чудесное! И бабочки! Это так мило, так здорово! Спасибо большое! – я кинулась к нему на колени, осыпая поцелуями все его лицо.

– Бабочки! Точно! Пойду собирать бабочек! – он засмеялся и тоже расцеловал меня. – Но платье нужно было надеть сейчас, как же мы будем резать праздничный торт?

– Праздничный торт? Но… я могу сбегать, надеть его… просто я не думала завтракать в таком прекрасном платье.

– Нет, не нужно, ты чудесна и так. Мотя, вносите торт.

Мотя кивнула Андрею и вышла из кухни. Через минуту она вернулась, а за ней двое молодых парней несли самый большой торт за всю мою жизнь. На нем горели шестнадцать свечей, и Андрей попросил меня загадать самое заветное желание и задуть их. На минуту я задумалась, что же мне все-таки пожелать, ведь хотеть чего-то большего, чем было, просто немыслимо. Но я загадала, чтобы это никогда не заканчивалось. И задула все свечи.

На завтрак мы ели торт и пили кофе. Я светилась, словно праздничная лампочка, на этом самом торте. Андрей говорил, что это очень хорошо, что я так рано проснулась, ведь у нас запланировано много дел на этот день. Меня это не привлекало, мне просто хотелось остаться с ним дома, обнимаясь и смотря фильмы, но чтобы не испортить ему настроение, с радостью согласилась на все условия. Мы оделись и выехали из дома.

Мы ехали довольно долго. Дорога была заснеженной, и Андрей сильно не давил на газ. Через пару часов мы приехали в питомник ездовых собак. Там, в просторных вольерах гуляли Сибирские Хаски. Женщина, управляющая питомником, предложила мне выбрать собак, с которыми мне хотелось бы прокатиться. Я растерялась, все собаки казались такими милыми, и было очень сложно сделать выбор в пользу каких-то определенных. Андрей, видя мою растерянность, предложил женщине запрячь в упряжку самых лучших собак их питомника. Она согласилась. Мы еще чуть-чуть погуляли среди вольеров, и мне очень захотелось взять нам домой щенка Хаски, но Андрей был упрям и считал, что одной собаки вполне достаточно.

Спустя полчаса я уже сидела в санях, запряженных дюжиной собак. Сидеть в санях было не очень удобно, но тот восторг, который заполнял мою душу, заглушал все неудобства и недостатки этого путешествия. На улице было очень холодно, поэтому на мне предусмотрительно были теплая шуба и шапка, а шею укутывал огромный шарф. В санях я чувствовала себе Снегурочкой, мчащейся на выручку Деду Морозу. Собаки сорвались с места и понесли меня по заснеженной дороге в сторону леса. Андрей со мной не поехал. Сказал, что это не его день рождения, но я подумала, что подобное развлечение не так сильно впечатляет его, как меня. А меня оно захватило полностью. Не знаю, как он догадался до такого проведения праздника, но это было самое прекрасное, что можно было придумать для меня. Я с детства обожала собак, наше знакомство с Андреем было связано со щенками и, видимо, он понял, что это будет самый лучший подарок для меня на день рождения. Так оно и было. Собачки катали меня на санях около часа и это была самая прекрасная прогулка за всю мою жизнь. После возвращения мне разрешили самой поухаживать за собаками, покормить их, привести в порядок и, конечно же, вдоволь поласкать их. Я была счастлива.

Мы вернулись домой к шести вечера. Я падала с ног от усталости, словно тяжело работала весь этот день. Эмоциональное истощение перетекло в физическую усталость. Я упала на кровать, планируя провести в ней остаток этого дня. Но у Андрея явно были другие планы.