Ульяна от своего подопечного ни на шаг не отходила – что-то тихо наговаривала ему, склонив голову, и крепко сжимала своей ладонью его руку. В руке Мишки была зажата стопка, он тоскливо на нее косился, однако даму слушал не шевелясь, будто окаменев.

Лидочка взглядывала на чинную пару и тихонько фыркала в плечо Римы, но тот неодобрительно покачивал головой, и Лидочка умолкала. Становилось понятно – этот Рима еще многому научит смешливую подругу.

Ксения уютно устроилась рядом с Семеновым, перебирала струны на старенькой гитаре и негромко напевала «Белой акации гроздья душистые…». И была готова сидеть так вечно, прислонившись к плечу любимого мужчины, чувствовать, как он задумчиво играет ее волосами, ощущать спиной его дыхание и задыхаться в сладком томлении от его запаха, от теплоты его рук и от его тихого бормотания: «И никуда я не поеду… На кой мне сдалась эта командировка, буду дома сидеть, а эту вот Жанну Агузарову заставлю целыми сутками мне романсы петь… С ума сойти – она еще и поет!»


В понедельник утром Семенов улетел. Сразу стало пусто, ничего не хотелось делать, а только забраться в кровать, уткнуться в подушку и тихо скулить от одиночества. Еще и Димки дома не было. И Лидочка тоже хороша… Не может к подруге забежать, когда той плохо… Хотя видеть никого не хотелось.

Ксения уже залезла под одеяло, всерьез собралась всплакнуть, но подумала, что это может быть недоброй приметой, кто его знает – добрался ли Саша до своего Техаса, а она тут по нему выть будет! И вообще – ничего страшного не случилось. Разлука, она, может, и к лучшему даже, надо же отдохнуть друг от друга… Хотя она как-то еще не устала от Семенова.

Ксения вылезла из кровати и решила… заняться шитьем. Семенов приедет, а она к нему навстречу в новом костюмчике – ах! Или лучше в платье. В журнале она видела очень славное, и выкройка хорошая.

Она разложила на полу все журналы за последние месяцы, и тут в дверь позвонили.

На пороге, нервно дергая веком, стоял Леонид.

– Одна? – сухо спросил он и быстро прошел в комнату.

Быстро скользнув взглядом по разбросанным журналам и поняв, что бывшая супруга совершенно одна, он злобно перекривился:

– Ну ты молоде-е-е-ец! Даже собственного мужика не пожалела, молоде-е-е-ец! С каждым днем все больше дышать не даешь, прямо как бульдожка какая – так в горло и вцепилась!

Ксения совершенно не понимала – отчего это она такая молодец и почему не пожалела какого-то там мужика. А Леонид только брызгал желчью и, похоже, объяснять ничего не собирался.

– За-ради каких-то паршивых денег даже хахаля своего подставила, молоде-е-е-ец!

– Если еще раз скажешь, что я «молоде-е-е-ец», журналами долбану, – на всякий случай предупредила она.

– Да ты долбанешь, с тебя станется, ну ты моло… кхм… Чего уставилась? Деньги я тебе принес! Можно подумать, ты еще не догадалась! На! Пересчитай! Здесь даже на пятнадцать тысяч больше того, что ты просила! Это тебе за то, чтобы твой… ухарь больше никогда к Анжеле не приближался, ты слышишь?! Ни-ког-да!!

И бывший супруг брякнул на стол пакет с туго перевязанными пачками.

Ксения деньги взяла, неторопливо пересчитала, и, пока она снова упаковывала купюры, Леонид все никак не мог успокоиться.

– Хорошо пересчитай! Хорошо! Видишь, я там еще пятнашку надбавил! По собственному почину, так сказать. Только уж ты не будь сволочью – передай своему этому…

– Ухарю, ты уже говорил.

– Да, ему. Передай, чтобы он даже близко… даже в мыслях…

– Не буду передавать, – сложила пакет у себя на коленях Ксения. – Пока не расскажешь, в чем дело, ничего я и никому передавать не стану.

– Нет, а то ты не знаешь!!! – вскипел Леонид и от волнения кинулся нарезать круги по комнате.

После намотанного метража эмоции немного утихли, и Ксении удалось выяснить, что заставило Леонида притащить деньги.

Оказалось, что Леониду дважды в один из ближайших дней довелось наблюдать неприятную картину. В первый раз он вошел в кафе, где они обычно обедали с женой, и увидел, что Анжела сидит не одна. За столиком рядом с ней расположился этот напыщенный хам – кажется, с ним заявилась его бывшая на юбилей матери, совсем стыд баба потеряла. Сейчас этот добрый молодец вовсю играл глазами и что-то рассказывал наивной и безгрешной Анжелочке. При виде Леонида сосед Анжелы как-то быстро распрощался с дамой, слегка поклонился и вышел, задев при выходе Леонида плечом. Леня с неудовольствием уселся с женой, даже начал бузить, что она его не дождалась, но сообразил, что милашка Анжела вовсе его не слышит – по щекам женушки плавала блаженная улыбка, а взгляд витал где-то поверх головы суженого. Леня в тот раз промолчал. Но уже ближе к вечеру, когда они с женой усаживались в машину, чтобы отбыть домой, к ветреной супруге снова подошел этот пижон и, никакого внимания не обращая на Леонида, протянул Анжеле билет.

– Я вас буду ждать завтра, вечером… если, конечно, вам удастся выскользнуть незамеченной.

И удалился.

В этот раз молчать уже не было никаких сил. Едва дотерпев до дома, Леонид устроил супруге эдакий скромненький гранди-смерч! То бишь страшный скандал.

– Нет, и ни хрена себе – незамеченной она выскользнет!!! Мышка, мать твою! – ревел он, дергая перед спокойной Анжелой руками. – Он меня что, за невидимку считает?! Или я комар какой, что он меня не заметил?! Или клоп?! Кто ему позволил разговаривать с тобой так в моем присутствии?! Что это еще за билеты всякие разные?! Что вообще между вами может быть общего?!

Анжела повела себя на удивление невозмутимо:

– Когда ты так кричишь, у меня отчего-то в ушах звенеть начинает… Ленечка, солнышко, не ори. Я не собираюсь терпеть тебя в таком состоянии, а если будешь вопить – уйду. Ты этого добиваешься?

И Леонид вдруг отчетливо понял – теперь да! Теперь она может и уйти. Больше он ее ничем не сможет удержать. Жизнь, казалось, просто кончена. С большим трудом супругам в этот вечер удалось примириться, но в душе Леонида прочно поселился страх.

Утром на работе в его кабинет вошел тот самый человек, который еще вчера чуть не погубил все его благополучие.

– Я Александр Ильич, если вам интересно, Семенов, – с порога заявил он и удобно устроился в кресле. – У меня к вам интересное предложение.

Леня пыхтел, сопел и вообще никаких предложений выслушивать не желал, однако ж прекрасно понимал – этот уверенный в себе хлыщ не пришел бы просто так и вряд ли от него удастся легко отделаться. Как и от его предложения. А уж в том, что предложение было интересным, Леня ни секунды не сомневался, вопрос только – для кого!

– Вот вижу, что вы уже готовы… – усмехнулся гость и принялся деловито излагать: – Леонид Викторович, вчера вы видели, что у вашей жены и у меня назревают… Как бы выразиться… теплые, дружеские отношения. Боюсь, они могут перерасти во что-то серьезное.

– Ха, – не то фыркнул, не то спросил Леонид. И на всякий случай показал голос: – Она моя жена!

– Нет, не «ха», – сочувственно проговорил обнаглевший Александр Ильич. – Это она ПОКА ваша жена, но вы ведь знаете – под луной оно-то ведь как-то все не вечно… Она и моей женой стать может… Да, я понимаю, что вам не хочется, сам не хочу… она немножко не в моем вкусе, простовата… Н-да… Но… я как-нибудь перетерплю, тем более с коммерческой точки зрения это выгодный союз получится. А вот вы… Леонид Викторович, вы же этого не переживете. Вам просто никак нельзя теперь отпускать от себя Анжелу, вы же на нее все свое имущество переписали, чтобы с бывшей женой не делиться, так ведь? Вот я и придумал – а не жениться ли мне на вашей богатенькой красавице? Все ваше будет нашим! Неплохо придумано, а? К тому же готовность вашей жены к новому браку вы сами вчера видели. Настоятельно рекомендую поверить – она согласится, у меня бизнес доходнее. Ну?

– Что… «ну»? – облизнул пересохшие губы Леонид. – Что вы от меня хотите?! Хотите забрать салон?! Забирайте! Но у вас ничего не получится! Вы прогорите в первый же месяц!!!

– Тихо-тихо-тихо… – урезонил крикуна Семенов. – Во-первых, у меня получится все. А во-вторых, я этот салон подарю своей любимой женщине – Ксении Сергеевне Дарковой, она с ним лучше управится… Но я пришел к вам не ссориться. Я же с предложением, вы что, забыли? Не надо так нервничать, все решается проще – вы отдаете все деньги, которые должны вашей бывшей супруге, а я больше никогда не подойду к вашей Анжеле. Кстати, сегодня у нас с ней свидание… в семь, в Театре Пушкина. Знаете, что смотреть будем? «Семейный портрет с посторонним». Во! Правда, символично? Но я могу вам этот билет продать. Ну так как?

Леонид понял, что теперь ему Ксении придется выплатить все, до копейки. И лучше будет, если он даже немножко переплатит. Да, пожалуй, лучше переплатить.

– Я… я не смогу так быстро достать деньги… – просипел он.

– Ну бро-о-о-сьте, в банке вам выплатят кредит в течение часа.

– А билет когда продадите? На «Постороннего»?

– Билет? Да хоть сейчас! – фыркнул Александр Ильич. – Я вижу, вы уже приняли правильное решение, и я вам верю. – Потом наклонился к Леониду и проговорил: – Вы ведь тоже мне верите.

Чтобы его обмануть, у Леонида не мелькнуло даже мысли. Он понял, что Семенов легко может осуществить свою идиотскую затею.

– Я передам деньги Ксении…

– Вот и славно, – легко поднялся Семенов и вышел.


– Ну и что – скажешь, ничего не знала? – устало усмехнулся Леонид, глядя на удивленную Ксению.

– Не-а… Правда не знала, – покачала головой та. – И чего, думаешь, правда бы увел?

Леонид пожал плечами:

– Да ч-черт его знает… Нет, а моя-то! Вот что значит – из грязи в князи… Все ей на блюдечке принес, она из-за этого ателье только поняла, что такое… что такое полный холодильник! Ведь не я бы – так и сидела б кондуктором в автобусе, копейки считала! Я ей… А она… Чуть увидала морду покрасивее – и адью!

– Как я тебя понимаю… – с ироническим сочувствием поцокала языком Ксения.