Позавтракав, Станислав удалился в кабинет, где много лет назад любил посиживать дядюшка, добрейшей души человек. Он открыл очередную амбарную книгу, углубившись в изучение записей.

Станислав был, что называется в Петербурге – рантье, отец оставил ему приличное состояние и тот благополучно, ни о чем не заботясь, проживал проценты с капитала. Но время шло, аппетиты и потребности Станислава росли, а доходы, увы, не увеличивались. С получением тетушкиного наследства, он наивно полагал, что существенно улучшит свое материальное положение. Но, увы… Хотя, впрочем, по завещанию он получил восемь тысяч рублей – все, что удалось скопить тетушке и разместить в ценных бумагах Земельного банка. Но опять же – деньги были обращены в ценные бумаги, а в последнее время на Петербургской бирже их рост несколько поубавился…

Станислав вздохнул и приступил к делу.

– Да, умеет, этот Варфоломей следы заметать! Ничего не скажешь – мастер своего дела! И как тетушка его только терпела?! И почему? А, Дормидонт?

Дормидонт, как человек обученный грамоте, разбиравший бумаги, встрепенулся.

– А кто ж его знает-то, сударь?

– Ну вот, явный обман! – вскипел Станислав. – Неужели моя тетя была так глупа? Не может этого быть? Скажи, мне Дормидонт, этот Варфоломей, он что: тетушку околдовал? Или еще чего?..

Дормидонт многозначительно посмотрел на барина.

– Не знаю, барин…. Ничего не знаю…

– Ага! – Станислав понял, что слуга что-то знает. – Тогда я выгоню прочь этого мерзавца. У меня для этого причин более, чем достаточно.

– Воля ваша, сударь. Только деньги, вам не вернуть…

– Какие? – Удивился Станислав. – Я и денег-то по завещанию не получил, только ценные бумаги Земельного банка. А что еще были какие-то?.. Говори!

– А разве вы не нашли? Так всем известно было: покойная барыня хранила их в шкатулке, в своей комнате. – Пояснил Дормидонт.

– В шкатулке, говоришь… И много там было?

– Не знаю, барин, не считал. Но барыня завсегда оттуда деньги доставала…

– Так…так… – Протянул Станислав. – Становится все интересней и интересней. Шкатулка была пуста, значит, меня обокрали. И кто же? Если ты завел об этом разговор – значит знаешь, кто их взял!

– Как говорится: не пойманный – не вор.

– Надо вызывать урядника. И заявлять о краже, – решил Станислав. – Раз не хочешь мне помочь, пусть тот проводит дознание по всей форме. Или все же ты скажешь? Совесть ведь мучает? – Наседал барин.

– Ох, барин… Прямо не знаю, как и сказать…

– Уж говори, как есть.

– Подозреваю я Варфоломея. Всегда он был вхож к барыне-то… Питала она к нему чувства… – Признался Дормидонт.

– Да ты что? Она же старше его лет на двадцать, а то и больше!

– Да, нет барин, не в том смысле. Она его, как-то по-матерински опекала… Вот…

Станислав удивленно воззрился на Дормидонта.

– Так…так… – снова протянул он. – Увлекательная история. Значит, по-матерински… А, лет Варфоломею, примерно сорок… – Станислав что-то прикинул в уме. – Похоже, похоже…

Дормидонт несколько испугался: он сказал достаточно много, дабы у барина зародились определенные подозрения по поводу управляющего.

– Позови ко мне Варфоломея.

Дормидонт отложил бумаги.

– Как вам угодно, барин.

* * *

Варфоломей, облаченный в добротный темно-коричневый костюм, вошел в кабинет.

– Изволили вызывать, Станислав Александрович?

– Да, сударь. Я изучил дела и пришел к выводу, что вы, голубчик, – вор и мошенник. Вы явно обворовывали мою покойную тетушку, это видно из записей. – Станислав указал на амбарную книгу, в которой велись расходы и доходы имения за определенный период.

– Я готов все пояснить…

– Конечно. Вы это сделаете: дадите все разъяснения здешнему уряднику. Я официально обвиняю вас в воровстве! – вскипел Станислав Александрович. – Как вы могли обирать одинокую женщину?!

– Но позвольте!

– Не позволю!!! – Станислав ударил кулаком по столу и сам удивился этому. – Вы использовали доверие моей тети в своих целях. И вот пусть урядник разберется: в каких именно!

– Но, это навет прислуги! Мне всегда завидовали!

– Да что вы?! – Станислав встал из-за стола и подошел к управляющему. – Прислуга завидовала… Очень интересно… Чему именно?

– Валерия Николаевна, увы, не имела детей. И поэтому относилась ко мне, как к сыну… – пояснил управляющий.

Станислав внимательно посмотрел на Варфоломея: что-то в его чертах показалось ему знакомым…

– Где деньги, что тетя хранила в шкатулке? – Спросил он напрямик.

– У меня, в сейфе…

– А почему они там?

– Так, сумма какая! Почти пять тысяч наличными. Мало ли что случиться! Вы полгола вступали в права наследования, поэтому я их и убрал.

– Хорошо. Значит, деньги – в сейфе?

– Да. Я могу вам отдать их тотчас же…

* * *

К полудню Станислав почувствовал усталость, радовало только одно – пять тысяч рублей, полученные от управляющего Варфоломея. Матвеев, как человек миролюбивый и напрочь лишенный чувства мести решил, что управляющий искренне раскаялся в содеянном и потому вернул деньги… А может урядника испугался? Станислав не стал особо задумываться над этим: его вполне устроил теперешний ход событий.

– А что, Дормидонт! Не проехаться ли мне на лошади по окрестностям?! – воскликнул Станислав Александрович.

– Это можно… В конюшне три жеребца и одна кобылка молоденькая. Жеребцы отменные, уж хозяйка, упокой Господь ее душу, уважала сие животное. Прямо как к человеку относилась.

– Да, лошадь – божья тварь умная и полезная. – Согласился Станислав. – Так что, которого посоветуешь, Дормидонт?

– Э-э… – слуга задумался. – Идемте, барин, в конюшню, а там решим.

Конюшня была просторной и рачительно спланированной, лошади содержались отменно. Станислав с удовольствием вдохнул аромат сена, перемежавшийся с запахом лошадей…

– Вот, барин, этот черный жеребец – Вихрь. Умный невозможно, барыня его любила… Этот, что серый – Грей, названный так на аглицкий лад… А вот Сократ! Смотрите, каков стервец!

Дормидонт с удовольствием похлопал жеребца рукой по загривку. Тот же норовил чмокнуть слугу прямо в лицо.

– Ишь, баловник! – Посетовал Дормидонт. – Это бывший конюх приучил его целоваться!

– А почему бывший? – Поинтересовался Станислав.

– Помер… Напился зимой, упал в сугроб и замерз… Хороший был конюх, лошадей любил страсть! И они отвечали ему тем же…

Станислав посмотрел на Сократа: конь был что надо – рыжей масти, на лбу белая звездочка.

– А почему тетушка назвала его Сократом?

– Не знаю, барин. Говорила, что, мол, философ такой был, больно умный. Так вот и конь этот уж очень умен – потому и Сократ.

– Ладно, седлай Сократа. Полюбуюсь местными лесами. А что здесь за соседи? – поинтересовался Станислав.

– Да Забродины. Барин-то охотник выпить, покутить, на охоте пострелять, да, простите поволочиться за женским полом… и картежник заядлый. Супруга его, Антонина Петровна, женщина уж больно серьезная. Вот только…

– Чего уж договаривай!

– Детей ей бог не дал. Да и не пара они…

– Как ты умеешь про господ-то судить! А Дормидонт! Кто кому пара, а кто – нет! – Станислав рассмеялся.

– Так что ж, рядом живем-то. Прислуга общается, вот и приносит свежие сплетни.

– Так, стало быть, чета Забродиных знает о моем появлении?

– Наверняка, барин, знают. Этого у нас не утаишь.

* * *

Станислав пришпорил Сократа и вихрем пронесся по лесной дороге. После быстрой скачки от сердца немного отлегло. Варфоломей постоянно стоял перед глазами барина, причем так степенно, словно равный… Неожиданно Станислава осенила догадка: «А может он – побочный сын моего дядюшки? Нажил с горничной! Да сколько таких случаев!»

Станислав громко рассмеялся, в деревьях вспорхнула птица, испуганная шумом.

– Отлично! А, если он, действительно, сын моего дядюшки? И что это дает? Да, собственно, ничего. Единственное – зависть с его стороны. А это чувство весьма опасно…

Станислав снова хлестнул лошадь и помчался вперед. Перед всадником открылась развилка, он, не задумываясь, свернул направо – отчего и сам не знал, просто свернул и все.

Сократ несколько замедлил шаг, следуя вдоль небольшой рощицы. Всадник решил спешиться и пройтись немного пешком. Примерно через полчаса прогулки он услышал выстрелы. Любопытство взяло верх, Станислав прекрасно понимал, что вряд ли это могут быть разбойники, и направился на звук выстрелов.

Пройдя совсем немного, он увидел полянку, залитую еще теплым августовским солнцем. Посередине стояла дама, облаченная в дивную амазонку, и целилась из револьвера в импровизированную цель, поодаль – ее лошадь.

Станислав буквально оторопел от удивления: «Боже мой – Диана-охотница! А как прелестна!» Раздался выстрел – дама точно поразила цель… «Вот это – да! – подумал Станислав. – Такая запросто пристрелит!»

Не успел он об этом подумать, как Диана-охотница встрепенулась и нацелила оружие прямо в его сторону.

– Кто там? Выходите! Или я стреляю! Предупреждаю…

Дама не успела окончить фразу, как Станислав вышел из кустов.

– Право, не стоит! Я видел, как вы поражаете цель и просто уверен, что легко попадете мне в голову или сердце…

Внешний вид незнакомца несколько успокоил Диану-охотницу.

– А вы, наверное, наш сосед господин Матвеев? – высказала она предположение.

– Точно так, сударыня, – Станислав Александрович. – Позвольте узнать ваше имя, отчество.

– Антонина Петровна Забродина, здешняя помещица, жена Сергея Васильевича Забродина.

Станислав поклонился.

– Позвольте, поцеловать ручку.

Дама несколько удивилась, но протянула руку, предварительно сняв с неё перчатку.

– А вы отменно стреляете, Антонина Петровна, – заметил господин Матвеев.

– Вас это удивляет?