Джорджетт Хейер - Дуэль

Ему показалось забавным неожиданно вернуться домой в неурочный час и знать, что столь раннее возвращение расстро­ит его привратника Криддона. Он сильно подозревал, что Криддон флиртовал где-то наверху с какой-нибудь служанкой. Мошенник учащенно дышал, и создавалось впечатление, что, завидев хозяина, идущего к крыльцу по мощеной каменной до­рожке в свете масляных уличных фонарей, Криддон поторо­пился назад в дом быстрее, чем подобает человеку его тучной комплекции. Привратник с немного обиженным видом принял плащ на шелковой подкладке, касторовую шляпу с загнутыми полями и длинную трость. Несомненно, он чувствовал личную обиду в том, что его хозяин покинул бал, не дождавшись, что­бы за ним прислали экипаж, и решил пешком дойти до дома вместо того, чтобы заглянуть, согласно привычке, в «Уотьер».

Он отпустил Криддона спать и подошел к приставному сто­лику, где нашел принесенное вечером письмо. Когда он сломал облатку и развернул ее, из своей комнаты, находящейся в за­дней части дома, вышел дворецкий, но он нетерпеливым жес­том отослал беднягу, раздосадованный его появлением. Впро­чем, он точно так же рассердился, если бы дворецкий не вышел его встретить.

Он бросил письмо на столик и открыл дверь в столовую. В комнате царила темнота. Ему всегда нравилось, чтобы во всех комнатах в огромном доме горел яркий свет, и об этом его желании хорошо знали все слуги. Он уже хотел было вернуть Радстока, когда уловил кисловатый запах только что потушенных свечей и сразу же догадался, что в комнате, кроме него, кто-то есть. Скука мигом слетела с его лица, поскольку встреча с вором могла внести некоторое разнообразие в монотонное существование. К тому же ему очень хотелось удивить взломщика, который, несомненно, посчитает денди в атласных бриджах и фраке с длинными фалдами легкой добычей. Он вернул­ся в холл и взял с приставного столика тяжелый подсвечник. Войдя с ним в столовую, он на мгновение замер на пороге и внимательно огляделся по сторонам. В темной какие-то пол­минуты назад комнате сейчас горела дюжина свечей, но он увидел только мебель да дрожащие тени. Он посмотрел на ок­на, и ему показалось, что одна из парчовых штор слегка отто­пырилась, как будто за ней кто-то притаился. Он поставил подсвечник, подкрался к ней и резко отдернул.

При этом джентльмен отпрыгнул назад и, сжав кулаки, под­нял руки. Однако ему пришлось немедленно опустить их. Его взору предстал не взломщик, а девушка, которая прижалась к окну. Капюшон плаща упал с шелковистых локонов, с испу­ганного лица смотрели большие темные глаза.

На какое-то мгновение у него даже возникло подозрение, что Криддон спрятал свою подружку в столовой. Однако секун­дой позже внимательный взгляд сказал ему, что он ошибается. На девушке был бархатный плащ и платье из муслина. Это был скромный, но дорогой наряд великосветской дебютантки. Его изумление еще больше усилилось. Он был одним из самых за­видных холостяков и настолько привык к преследованиям и ловушкам девиц на выданье и их мамаш, что мог с первого взгляда распознать неладное. Но то, что произошло в этот ве­чер, превосходило все мыслимые границы. В его глазах вспых­нул гнев. Ему показалось, что он, наверное, ошибся в незна­комке и что к нему в дом вторглась белокурая киприотка [1] .

Когда девушка заговорила, ее слова, однако, подтвердили его первое впечатление.

– О, прошу прощения! У… умоляю вас, простите меня, сэр! – произнесла она приятным голоском с таким видом, буд­то ей было очень стыдно.

Его гнев уступил место изумлению.

– Могу я полюбопытствовать, мэм, что вы делаете в моем доме? – потребовал он ответа.

Незнакомка смущенно опустила голову.

– Конечно, вы должны думать, что это очень странный по­ступок с моей стороны.

– Вы правы, именно так я и думаю!

– Дверь была открыта, поэтому я… вбежала в ваш дом, – объяснила девушка. – Видите ли… за мной гнался какой-то мужчина!

– Если вы должны ходить по лондонским улицам в такой час, то, несомненно, это следует делать в сопровождении лакея!

– О нет, только не лакея! Никто не знает, что я не в посте­ли! У меня слишком секретное дело! К тому же я вовсе не со­биралась идти пешком. Меня подвел кучер кэба. Он привез меня не к тому дому и уехал, прежде чем я поняла ошибку. Правда, боюсь, я сама назвала ему неточный адрес. Слуга из того дома сказал, что тут совсем недалеко, поэтому я решила дойти пешком. Только мне не повезло, и я повстречала отвратитель­ного мужчину… Я бросилась бежать по этой улице, и… дверь вашего дома оказалась открыта! Поверьте мне, я хотела только спрятаться в холле и переждать до тех пор, пока этот человек не уйдет. Но потом в дом вошел ваш привратник, и мне при­шлось перейти в эту комнату… Ну, посудите сами, как я могла ему объяснить свое присутствие? Когда я сказала лакею из первого дома, куда мне нужно, он… он…– Девушка замолча­ла и поднесла руку к горящей щеке. – И потом вы вошли в комнату, и мне пришлось спрятаться за шторой.

Однако пока белокурая незнакомка объясняла свое присут­ствие в доме, ему неожиданно пришло в голову, что хотя у нее и был взволнованный вид, она не была застенчивой и, похоже, вовсе не боялась его.

– Вы меня сильно заинтриговали, – проговорил он. – А куда вы ехали со своим секретным делом?

– Я хотела… мне было очень нужно по личному делу… найти дом лорда Ротерфилда, – ответила девушка.

С его лица моментально исчезло веселье. Он хмуро посмот­рел на неожиданную ночную гостью, и в его суровых глазах промелькнуло легкое презрение.

– Несомненно, чтобы нанести визит его светлости? – су­хо осведомился он.

Девушка надменно подняла подбородок.

– Вы не будете так любезны, сэр, объяснить мне, как до­браться до дома лорда Ротерфилда, который, полагаю, нахо­дится на этой улице, и я не буду больше злоупотреблять вашим гостеприимством.

– Дом лорда Ротерфилда – последний дом в Лондоне, ку­да бы я вас направил. Я бы предпочел скорее проводить вас до вашего собственного дома, где бы он ни находился.

– Нет-нет, я должна обязательно поговорить с лордом Ротерфилдом! – испуганно вскричала она.

– Лорд Ротерфилд не самая подходящая кандидатура для ночного визита такой красивой девушки! К тому же маловероятно, что вы застанете его дома в столь ранний час.

– Тогда мне придется подождать его, – заявила незнаком­ка. – Я убеждена, что сегодня он вернется домой раньше обыч­ного, поскольку завтра утром ему предстоит драться на дуэли

Его глаза сузились, и он пристально посмотрел на нее.

– Вот как?

– Да!.. У него дуэль с моим братом, – объяснила девушка прерывистым голосом. – Я должна… я во что бы то ни стало обязана помешать этой дуэли.

– Неужели вы надеетесь уговорить Ротерфилда уклонить­ся от вызова? – удивленно проговорил он. – Да вы просто не знаете его светлость! Кто послал вас с таким фантастическим поручением? Кто мог позволить подвергнуть вас такому риску?

– О, никто, никто меня не посылал! По очень счастливому стечению обстоятельств я узнала о том, что Чарли собирается драться с ним на дуэли, и, конечно же, лорд Ротерфилд не мо­жет быть таким плохим человеком, чтобы драться с мальчиш­кой! Знаю, о нем говорят, что он бессердечный, очень вспыль­чивый и опасный джентльмен, но он не может оказаться таким чудовищем, чтобы застрелить бедного Чарли после того, как я ему объясню, сколько Чарли лет и каким потрясением это бу­дет для мамы… Она очень больна – у нее слабое сердце!

Он отошел от окна и выдвинул из-за стола стул.

– Идите сюда! – кратко велел он. – Садитесь!

– Но, сэр…

– Делайте, что я вам сказал!

Белокурая незнакомка с неохотой подошла к стулу, села на краешек и с легким трепетом посмотрела на хозяина. Он до­стал из кармана табакерку и открыл ее.

– Вы, насколько я понял, мисс Солтвуд, – наконец прого­ворил он.

– Я Доротея Солтвуд, – поправила она его. – Мисс Солт­вуд – моя сестра Августа, поскольку ей еще никто не сделал предложения. И по этой причине я еще не выхожу в свет, хотя мне уже исполнилось девятнадцать. Но как вы догадались, что моя фамилия Солтвуд?

Он втянул в нос щепотку табака.

– Я присутствовал, мэм, когда ваш брат оскорбил лорда Ротерфилда.

Эти слова, казалось, расстроили Доротею.

– В этом ужасном игорном доме?

– Это вовсе не ужасный игорный дом, а напротив, вполне порядочный закрытый клуб. Думаю, мало кто знает, как лорду Солтвуду удалось пробраться туда.

Девушка покраснела.

– Чарли уговорил глупого Торриборна отвезти его в это ведение. Полагаю, он не должен был так поступать, но лорд Ротерфилд напрасно устроил ему такой нагоняй при людях! Вы должны согласиться, что он поступил не очень красиво!

– Конечно, – согласился он. – Только прошу вас, не подумайте, что я испытываю пусть даже малейшее желание за­щищать Ротерфилда. Отнюдь. Однако в оправдание его светло­сти мне хотелось бы сообщить вам, что ваш брат несправедливо и необоснованно оскорбил Ротерфилда. Его светлость обладает многими недостатками… порой я даже думаю, что он вызывает во мне самую большую неприязнь среди всех моих знакомых!.. Но уверяю вас, что при игре в карты или кости его поведение безупречно! Простите меня за совет, который может вам не очень понравиться, мэм, но, на мой взгляд, вашему брату этот урок пойдет только на пользу. Мне остается надеяться, что в будущем он не будет несправедливо обвинять джентльменов в использовании налитых свинцом костей!

– Да, я знаю, что Чарли поступил очень плохо, но если он станет завтра стреляться с лордом Ротерфилдом, у него просто не будет этого самого будущего.

– Это слова из высокой челтенхемской трагедии о мес­ти! – весело ответил он. – Едва ли Ротерфилд сделает то, че­го вы так боитесь, мое дорогое дитя!

– Говорят, что его светлость еще ни разу не промахнул­ся, – сообщила Доротея Солтвуд, и ее лицо побледнело от страха.