Когда Джеймс подъехал к кафе на линкольнском вокзале, чтобы забрать оттуда Стефани, она приканчивала уже третью чашку кофе и всерьез подумывала о том, чтобы сесть на поезд, уходящий назад в Лондон. Это просто безумие! Что они, собственно говоря, собираются предпринять? Привяжут Кати к стулу, чтобы помешать ей звонить? Идея по-своему неплохая. Но Стефани сомневалась, что их появление вместе с Джеймсом принесет какую-то пользу. Хотя мысль о том, что скоро со всеми секретами будет покончено, приятно бодрила.

Раньше она никогда не понимала католиков с их привычкой исповедоваться — может быть, оттого, что у нее не было на душе ничего такого, что требовало исповеди. Но теперь предчувствовала, какое облегчение принесет признание.

Она понимала, что перенасытилась кофеином, и в то же время пыталась не обращать внимания на других посетителей кафе, которые с чашками в руках нетерпеливо дожидались, когда она освободит столик. Но тут в дверь вошел Джеймс и торопливо сел на стул напротив нее.

— Давно ждешь? — спросил он, словно они встретились, чтобы выпить чайку и скоротать время за приятной беседой.

— Не важно, — сказала Стефани. — Что будем делать дальше?

Они решили выехать в Нижний Шиппингем не откладывая и поговорить по дороге. В машине Стефани набрала в легкие побольше воздуху и начала с самого начала: как она обнаружила в его телефоне эсэмэску и позвонила Кати, как они встретились, как строили планы испортить ему жизнь. Джеймс слушал ее молча. Когда она добралась до того места, как Кати звонила в налоговую инспекцию и в комитет по землеустройству, заставила себя взглянуть на Джеймса, чтобы проверить — как он воспринимает ее рассказ. Он сидел весь красный, и Стефани поняла, что ему неловко из-за того, как он вел себя с Салли, но пока еще недостает сил в этом признаться.

— Мне очень жаль, — выговорила наконец Стефани, закончив свой рассказ.

— Все в порядке, — ответил он. — Я получил по заслугам.

— Ну, может быть, немного больше. Но основную часть всего этого ты и правда заслужил, тут я с тобой согласна! — Ей показалось, что в уголке его губ промелькнула улыбка, и она решила этим воспользоваться. — Особенно вечеринку с обедом. Это тоже было подстроено.

Он рассмеялся — в самом деле рассмеялся.

— Твоя идея?

— Наша совместная с Кати! Ничего не скажешь, мне от этого значительно полегчало.

— Мне сейчас самому не верится, что я так хотел поразить этих людей.

— Мне в очень многое о тебе не верится, — сказала она и тут же пожалела. Не стоит заново обсуждать его прегрешения. Он сам их уже осознал. И она постаралась поднять им обоим настроение: — Например, то, что ты угощал их рыбным ассорти. Ты же его терпеть не можешь.

— Да я ничего другого не сумел достать. В этом «Ле Жоли Пуле» не очень богатый ассортимент.

— Так что мы станем делать, когда туда доберемся?

— В «Ле Жоли Пуле»?

— Очень остроумно!

Джеймс убрал руку с руля и тыльной стороной ладони вытер вспотевший лоб.

— Я надеялся, что ты все продумала. Не хочу, чтобы сюда вовлекали маму с папой.

— Я тоже, — отозвалась Стефани.

— Просто не могу поверить, что она намеренно хочет сделать им больно. Это так не похоже на Кати.

— Кажется, она тяжело восприняла все это… то, как ты с ней поступил… и, по-моему, таким способом дает выход своим чувствам, и ей становится легче. Но она очень изменилась — тут ты прав.

— О господи, — вздохнул Джеймс. — И что же нам теперь делать?

Дорога была знакома до боли. Каждый перекресток, каждый поворот. Он машинально избегал мест, где возможны пробки, выбирал более удобные маршруты и старался не думать о цели их поездки. Сгоряча он предложил Стефани поехать в Линкольн вместе, но, выехав из Лондона, почти сразу пожалел о своем решении. Он плохо представлял, что происходит между Стефани и Кати, понятно было только, что они общаются. Видимо, Стефани нашла в его телефоне номер Кати и позвонила ей, а может быть, Кати первая с ней связалась, позвонила и сказала: «Кажется, я живу с вашим мужем». Судя по тому, как она вела себя в последнее время, это представлялось весьма вероятным. Может быть, она никогда в действительности и не была той милой и наивной женщиной, которой казалась? От этой мысли ему почему-то становилось легче.

Когда он нашел Стефани за столиком на вокзале, она выглядела бледной и встревоженной, и сердце Джеймса несколько раз сильно стукнуло, напомнив ему, что именно о ней он переживает. Их глаза встретились, и она слабо улыбнулась, но тут же отвела взгляд, словно не зная, что сказать. Он сел напротив.

Было нелегко сразу понять то, что она рассказала ему в автомобиле, тем более что приходилось следить за дорогой. Он пережил унижение, досаду, возмущение. Его выставили дураком! Он чувствовал себя жалким объектом тщательно продуманного розыгрыша, в который были посвящены все, кроме него. Когда Стефани рассказала про налоговое управление, у него едва не вырвалось: «Но как же ты могла?..» Однако он промолчал. Стефани сказала, что тут Кати действовала в одиночку и, по ее мнению, зашла слишком далеко. И в конце концов, разве у него было право жаловаться на то, как с ним обошлись? Он в замешательстве подумал о Салли. Вспоминая то, как разговаривал с ней, какие упреки бросал. Джеймс почувствовал, как краснеет.

— Ужасно жаль Салли, — сказала Стефани, словно прочтя его мысли. — Она-то угодила в эту историю случайно и пострадала безвинно.

— Я повидаюсь с ней и попробую объясниться. Попрошу прощения, — сказал он, и Стефани предложила пойти к бывшей секретарше вместе с ним для моральной поддержки.

— Скажи ей, что все это ей померещилось. Что это был сон, как в «Династии», — произнесла она, и он засмеялся. Стефани всегда здорово удавалось насмешить его, когда ему, казалось, было совсем не до смеха.


Кати совсем забыла о своих звонках Джон и Полин к тому времени, когда, открыв дверь, увидела стоящими на пороге своего бывшего любовника и его в скором времени бывшую жену.

Убедившись, что трубку никто не снимает, она решила отказаться от намерения поговорить с родителями Джеймса так же спонтанно, как сначала захотела это сделать. Она даже пожалела о том, что вообще оставила им сообщение. Одно дело — навредить Джеймсу, но совсем другое — заодно расстроить обожающих его родителей. Это уже чересчур. Она успела понять во время той их короткой встречи, что они очень симпатичные и чувствительные люди. Давно ли она стала человеком, который из кожи вон лезет, чтобы напакостить двум безобидным старичкам? Это он сделал ее такой, все это сотворил с ней он!

Она попробовала в точности вспомнить, что именно наговорила на автоответчик. Что она знакомая Джеймса и Стефани и хочет с ними связаться. Достаточно, чтобы испугать Джеймса, если родители скажут ему об этом, но слишком мало, чтобы они что-то заподозрили и начали беспокоиться. Лучше ничего больше не предпринимать. Еще один шаг превратит справедливое возмездие в нечто более темное, а ей хотелось думать, что глубоко внутри ее по-прежнему живет добрая, славная Кати, которая снова выплывет на поверхность, когда окончательно выкинет Джеймса из головы.

— Стефани? Привет, — пробормотала она, открыв дверь, и только потом заметила, кто стоит немного позади нее, словно опасаясь приема, который может встретить. — А он что здесь делает?


Глава 52


Когда Кати открыла дверь, Стефани сразу отметила, что выглядит она не лучшим образом. Она словно постарела, взгляд ее стал настороженным, и она уже мало походила на героиню диснеевского мультфильма. Заметив Джеймса, Кати удивленно взглянула на него, словно не веря глазам, что вовсе не удивило Стефани. Она и сама плохо понимала, что они тут делают вдвоем.

— Кати, мы пришли, чтобы просить тебя перестать. Я понимаю, что тебе это может показаться странным. Поверь мне — странно не тебе одной. Но все зашло слишком далеко. Впутывать сюда родителей Джеймса — это уже перебор!

Кати нервно покосилась на Джеймса.

— О чем ты говоришь? — неубедительно попыталась она изобразить непонимание.

— Я ему все рассказала, — призналась Стефани, чувствуя себя виноватой из-за того, что не предупредила Кати. — Я весь день пыталась до тебя дозвониться. Если бы ты ответила, я бы все объяснила по телефону. Только потребовала бы от тебя обещания оставить в покое Джона и Полин.

— Вам лучше войти, — сказала Кати и отступила в комнату, а Стенли, увидев, кто стоит на пороге, выскочил в прихожую и бросился к Джеймсу.

— Ну конечно, — пробормотала Стефани. — Собака!

Было трудно представить, что Джеймс когда-то жил в этом маленьком домике, где все дышало женственностью. Она осмотрелась. Коттедж Кати был обставлен уютно, даже затейливо. Но Джеймс всегда любил в интерьере строгость, простоту и аккуратность, как в модных журналах по дизайну, хотя с появлением Финна этого стало труднее достичь.

— Ты перекрасила стены, — впервые заговорил Джеймс, заходя в комнату.

Кати промолчала. Стефани заметила, что она избегает смотреть на Джеймса. Ну конечно — Кати не видела его с тех пор, как их отношения рухнули. Сама-то Стефани привыкла регулярно встречаться с ним по разным делам.

Кати прошла на кухню и принялась готовить кофе, даже не спросив — хотят они или нет. Джеймс сидел уставившись в пол и явно мечтал оказаться подальше отсюда. Стефани решила, что должна взять инициативу в свои руки. Она прошла за Кати в маленькую заднюю комнатку, закрыла дверь, чтобы создать видимость уединения, хотя, несомненно, Джеймс будет слышать каждое сказанное ими слово. Но Стефани решила, что проделала весь этот путь не для того, чтобы щадить его чувства.

— Мне правда неловко, что мы так неожиданно нагрянули, — начала она. — Просто все как-то вышло из-под контроля. Ну да, мы в самом деле хотели отомстить ему…