Пройдя весь дом насквозь и окончательно убедившись, что Ольги здесь нет, Андрей Макаров, казалось, потерял способность здраво мыслить. Уже понимая, что руководство в курсе его похождений и не погладит по голове вступившего в неуставные отношения с объектом операции, он откинул эти малодушные мысли в сторону, сосредоточившись на главном: Ольгу необходимо разыскать во что бы то ни стало.

Пока не стало слишком поздно.

Арестованных преступников начали загружать в подъехавший спецавтомобиль.

– Постойте! – Андрей махнул рукой, привлекая к себе внимание. – Мне нужно допросить их!

Полицейские остановили погрузку и развернули арестованных лицом к нему.

Спеша вырвать из них сведения, которые вернут ему Ольгу, Андрей следил за выражениями лиц газатовских парней и не смотрел под ноги. Поэтому, споткнувшись обо что-то мягкое, он едва не упал, и только годы тренировок позволили ему сохранить равновесие. Андрей опустил глаза и снова выругался. У него под ногами в луже крови лежал большой чёрный пёс.

– Вот чёрт, – пробормотал он сквозь зубы. – Семёныч! Идите сюда!

Сергей Семёнович при всей своей нелюбви к бывшему подчинённому, стремительно взбиравшемуся по служебной лестнице, чьё чересчур идеальное личное дело и послужило первоочередной причиной того, что подполковника ровно в срок отправили на пенсию, не дав ему ни одного лишнего месяца, всё же понимал, что Андрей, пригласив поучаствовать в этой операции, хотя вполне мог даже и не вспомнить, оказал ему большую услугу. Поэтому, едва услышав зов, Семёныч тут же поспешил на него. Но уже на подходе к присевшему на корточки Макарову он увидел безжизненно раскинувшегося на траве добермана.

– Максик, как же так! – Против воли на глазах у прошедшего через сотни спецопераций подполковника выступили слёзы.

Он тоже присел на корточки и провёл ладонью по мокрой от крови шерсти. Пёс открыл глаза и почти неощутимо шевельнул хвостом.

– Он ещё жив! – Семёныч шмыгнул носом.

– Медиков сюда! Быстро! – Андрей вскочил на ноги и активно замахал руками, привлекая внимание бригады скорой помощи.

В ответ на невысказанный вопрос, застывший в недоумевающих глазах подоспевших на его зов медиков, Макаров серьёзно сказал:

– Этот пёс – важный свидетель. За его жизнь отвечаете головой. Понятно?

Доктор лишь на мгновение заглянул ему в глаза, а затем кивнул.

– Пошли искать Ольгу! – Андрей потянул за локоть Семёныча, который, не отрываясь, наблюдал за действиями окруживших Макса медиков. – Пойдём, здесь мы уже ничем не поможем. А Ольгу нужно найти, пока ещё не слишком поздно.

– Думаешь, она ещё жива? – Подполковник смотрел в сторону, чтобы скрыть блестевшие в глазах слёзы, и дышал через раз, стараясь не шмыгать носом. Кажется, он становился по-стариковски сентиментальным, хотя ему ещё не исполнилось и шестидесяти двух лет.

– Я очень на это надеюсь! – Андрей тоже смотрел в сторону, точнее, на наблюдавших за ними арестованных, которые по-прежнему стояли возле спецмашины, ожидая, когда их увезут в управление для допроса.

Семёныч проследил за его взглядом.

– Думаешь, кто-то из них её вывез? – Лицо подполковника, только что исполненное страданий по умиравшему псу, стало строгим и лишённым эмоций. Именно таким, каким Макаров его знал в течение многих лет, когда работал под его руководством, наблюдая за несгибаемой волей и профессионализмом своего командира. Если кто и сможет вытащить из них информацию о местонахождении заложницы, то это Сергей Семёнович Щеглов.

– Я в этом абсолютно уверен. – Произнёс Андрей и двинулся в сторону арестованных. Семёныч, расправив плечи и сосредоточившись на деле, отправился за ним следом.

15

Андрей стоял на террасе и смотрел на тёмное, почти невидимое отсюда море. Рассвет только-только занимался, но с этой стороны дома светлеющую полоску неба было не видно, поэтому здесь горело дежурное освещение, ограничивая зрительное восприятие лишь подсвеченной частью.

Андрей ждал ответа на свой запрос, и от того, насколько быстро он придёт и какую информацию будет содержать, напрямую зависела жизнь Ольги. Или… Нет, об этом варианте развития событий он думать не хотел.

Газатовские парни не знали, куда их босс увёз девушку. Сначала они насмехались над переживаниями Андрея, но после того, как тот применил силу, охотно начали сдавать адреса. Да, он знал, что это запрещено, что слишком много свидетелей превышения им должностных полномочий, что ему это аукнется и весьма скоро, но в этом деле он был замешан эмоционально и ничего не мог с собой поделать. Так не должно было случиться! Но случилось… Он должен был остаться рядом и защитить её, пусть даже ценой собственной жизни. Но защитить. Она ведь такая хрупкая, нежная, ей столько уже пришлось перенести. Газатов не поверит, что она ничего не знает, точнее, поверит не сразу. Сначала будет пытать, выбивая нужную ему информацию. И лишь когда искалечит, уничтожит физически и морально, искалечит душу и тело, лишь тогда он избавится от Ольги, как от ненужного мусора.

Андрей так сильно сжал зубы, что они заскрипели. Этого не должно было произойти. Он не просто потерял свидетеля, он подвёл женщину, которую любит. Любит? Да, сейчас, перед опасностью потерять её навсегда, Андрей мог себе признаться – несмотря на то, что знал её лишь несколько дней, он полюбил Ольгу. Вот только от этого совсем не легче.

Подошёл Семёныч и встал рядом. После нескольких секунд тягостного молчания положил руку на его плечо. Андрей вопросительно взглянул на бывшего начальника, но тот покачал головой. Новостей пока не было.

По названным преступниками адресам тотчас выехали мобильные группы. Поскольку склады и офисы располагались в разных городах, самолично проверить каждый Андрей не мог. Даже в ближайший городишко, где газатовские парни собирались, ожидая своего босса и его команды, Макарову ехать запретили. Теперь о его эмоциональной вовлеченности знала вся команда, а значит, отстранение от этой операции было делом времени. Поэтому Андрей одновременно ждал звонка телефона, и боялся его. Что из Москвы позвонят раньше, и о своём отстранении он узнает раньше, чем сумеет спасти Ольгу.

Ожидание становилось невыносимым. Ну неужели так много времени нужно, чтобы проверить пару адресов? Андрей, сам не замечая этого, оторвался от перил и прошёлся по террасе, сел в кресло, затем вскочил из него и снова подошёл к перилам.

– Что ж они так возятся? – Пробормотал он сквозь сжатые зубы.

– Да перестань, Андрей, они пять минут как выехали, – Семёныч наблюдал за его метаниями, сидя во втором кресле.

Он успел сходить в снимаемый им уже несколько недель домик и переодеться. Также, чтобы скрасить ожидание, он сварил кофе, теперь на столе перед ним стояли две исходящие парком кружки с обжигающе горячим напитком и пепельница, созданная из консервной банки, неровно обрезанной по краям.

Семёныч затушил очередную сигарету и прикурил следующую. Он тоже волновался за Ольгу, а ещё за Макса, с которым успел подружиться, но вёл себя намного сдержаннее и в силу возраста, и понимая, что это ничем не поможет.

Андрей сделал очередной круг по террасе и опустился в кресло напротив Семёныча. Не зная, чем занять руки, мужчина схватил кружку с горячим кофе и сделал большой глоток. Тут же оттолкнул от себя кружку, едва не разлив содержимое по всей поверхности стола.

– Чёрт! Семёныч, что за хрень! Он же горячий! – Андрей обжег язык и нёбо, и горло, и, казалось, весь пищевод, поскольку рефлекторно успел глотнуть.

Подполковник в отставке не рассмеялся, хотя отплёвывающийся кофе Андрей выглядел весьма забавно, он лишь глубоко вздохнул и повторил сказанное им минуту назад.

– Конечно, он горячий, я ж только что его сварил. Андрей, – Семёныч дождался, когда тот поднимет на него глаза и медленно, с расстановкой сказал, – группа выехала несколько минут назад. Новостей ещё просто не может быть. А от того, что ты дёргаешься и накручиваешь себя, хуже только тебе самому.

– Дай сигарету, – вместо ответа попросил его Андрей. И Семёныч достал из кармана пачку и зажигалку.

Они молча курили и смотрели, как над морем медленно занимается рассвет, постепенно меняя цвет наступающего утра с тёмно-серого на просто серый.

Старость никогда не могла понять молодость. Андрей это знал. И слова Семёныча просто не доходили до его мозга, он отказывался их воспринимать. Если бы Андрей мог, он помчался на поиски любимой. Или делал бы что-то, занял себя чем-то, что могло бы помочь ускорить процесс. Но это тихое ожидание сводило его с ума. Поэтому и считается, что ждать суждено женщинам, ведь у них хватает терпения сносить неизвестность и утешать себя надеждой на лучшее. А мужчины созданы для действия, им проще отправиться на край света и совершить подвиг, ну или спасти возлюбленную из лап дракона и увезти её в замок, перекинув через седло белого коня. Этот образ был таким ярким, что Андрей усмехнулся. Но вспомнив, чего именно он ждёт, и что зависит от полученной информации, тут же помрачнел.

Это была без преувеличения самая долгая ночь в его жизни.

16

6 июня (утро)

Ольга проснулась от того, что тело затекло и потеряло чувствительность. Она пошевелилась, попытавшись сменить позу, и мышцы пронзила резкая боль, когда кровообращение в них начало восстанавливаться. Девушка даже застонала, укладываясь на пол и вытягиваясь во весь рост. Она проделала нехитрую гимнастику, чтобы вернуть подвижность конечностям, и перевернулась на живот.

Ночью Ольга попыталась «осмотреться» в своей тюрьме, это оказалось затруднительным, поскольку в комнате было темно. Нет, не так. В КОМНАТЕ БЫЛО ТЕМНО. Помещение, в котором оставили Ольгу заливала чернильная, первозданная тьма. Если бы Марат не тащил девушку на второй этаж, она б решила, что оказалась в подвале.