— Думаю, ты тогда был еще слишком молод, — сказал Лорн небрежно.

Дугалд кивнул:

— В то время я был оруженосцем у Макнабов.

Его объяснение было принято. Напоминания Дугалда о связи с ближайшими союзниками Макдугаллов и соседним с ними кланом было достаточно. Казалось, Лорн был удовлетворен, и Артур почувствовал, как его напряжение спало.

Самая трудная часть дела была окончена. Они прошли поверхностную проверку и были приняты в братство. И при везении, возможно, это был последний раз, когда Лорн его заметил.

Они уже собирались удалиться, когда дверь распахнулась и по комнате разнесся смех. Девичий смех. Он был светлым и полным ничем не отягощенной радости. Он наполнил Артура каким-то странным томлением.

Зал был полон солдат, и сквозь толпу он не мог разглядеть, кто смеется. Но тут толпа расступилась, гул мужских голосов мгновенно стих, и в комнате воцарилось изумленное молчание.

К помосту подошли две девушки. Первая была самым прекрасным созданием, какое Артуру доводилось видеть, — светловолосая красавица, способная поспорить прелестью с женой Маклауда. Золотой обруч и бледно-голубая вуаль не могли сдержать и скрыть буйной массы светлых кудрей, падавших ей на спину. Со своей бледной кожей, совершенными чертами и ярко-синими глазами она являла собой образ настоящего ангела.

Артур услышал, как Дугалд судорожно вздохнул и пробормотал что-то среднее между молитвой и проклятием. Артур отлично понимал, какие чувства им овладели.

Но его внимание привлекла вторая девушка. В ней было что-то особенное…

Она снова рассмеялась, откинула назад голову, и под бледно-розовой вуалью сверкнули ее золотисто-каштановые волосы.

Взгляд Артура обратился к ее лицу.

И ему потребовалось одно мгновение, чтобы узнать ее.

Сердце его камнем покатилось вниз. Господи! Могло ли это быть?

И все же это была она. Девушка из церкви. Он услышал, как Лорн обратился к ним:

— Мэри, Анна, вы вернулись?

Артур был готов поклясться, что в жестком голосе этого негодяя прозвучала искренняя нежность.

Обе девушки шагнули вперед, но взгляд Артура был прикован только к одной из них. Она обвила руками шею Лорна и запечатлела на его щеке горячий поцелуй.

— Отец! — промолвила она радостно.

Отец?! У Артура возникло ощущение, будто в него вонзили кинжал.

Значит, он спас дочь Лорна?! Если бы это не было таким беспредельным несчастьем, он бы с горечью рассмеялся над иронией судьбы.

Если она узнает его, то уже к утру он лишится головы. Однако его угнетала не мысль о смерти, а неудача.

Артур попытался поторопить брата и уйти. Ему хотелось как можно скорее выбраться отсюда. Но Дугалд будто пребывал в трансе и продолжал неотрывно смотреть на леди Мэри Макдугалл, как если бы она спустилась на землю с облаков.

Артур уголком глаза следил за той, которую год назад спас у церкви. Она словно почувствовала его взгляд и вздрогнула. Она обвела зал глазами и заметила, что все на них смотрят.

— Мы прервали серьезный разговор, — сказала она, смутившись. — Пойдем, Мэри, расскажем отцу о нашем путешествии позже.

Лорн покачал головой:

— В этом нет нужды. Мы уже почти закончили.

Артур замер, но сердце его бешено заколотилось, когда он почувствовал, как взгляд девушки обежал толпу солдат, а потом (проклятие!) задержался на нем.

Его рука инстинктивно сжала рукоять меча. По спине у него заструился холодный пот. Неужели она его узнает? Но нет, он ведь был тогда в шлеме. Между бровей девушки прорезалась тонкая морщинка. На одно краткое мгновение Артуру показалось, что она разоблачит его. Он почти ждал этого: вот прозвучит ее голос, и то, что она произнесет, станет его смертным приговором… и провалом его миссии.

Артур медленно поднял на нее глаза и даже, кажется, перестал дышать.

Их взгляды встретились. Он никогда еще не видел таких прекрасных глаз.

Дочь Лорна поспешила опустить глаза, и по ее щекам разлился нежный румянец.

Артур вздохнул с облегчением: она его не узнала, просто смутилась. Однако его облегчению было не суждено продлиться. Возможно, она и не разоблачила его как шпиона, но невольно обратила на него внимание Лорна.

— А ты который из братьев? — спросил он.

Его темные глаза, похожие на бусинки, ничего не упустили из этой сцены.

За него ответил Дугалд:

— Он мой младший брат. Сэр Артур, милорд. А рядом с ним еще один мой брат — лорд Гиллеспи.

Они оба поклонились, но Лорн продолжал смотреть на Артура, как пес смотрит на кость с остатками мяса.

— Сэр Артур… — пробормотал он, будто пытался припомнить имя. — Тебя посвятил в рыцари сам король.

Артур впервые встретил взгляд своего врага, ничем не выдавая ненависти, которая кипела в нем.

— Да, милорд. Король Эдуард посвятил меня в рыцари после битвы при Метвене.

— Де Валенс, то есть Пемброк, хорошего мнения о тебе.

Артур снова отдал поклон, будто похвала была ему приятна, хотя и не чувствовал ничего подобного. Он отлично знал, что похвала английского полководца вредит его друзьям. Он делал все возможное, чтобы избежать схваток с людьми Брюса, но случалось, что это было невозможно. Чтобы остаться живым и не выдать себя, у него не оставалось иного выбора, кроме как защищаться, и иногда за счет смерти другого. Это входило в условия его миссии, и он не размышлял об этом, но все же не мог забыть.

Лорн смотрел на него долго, потом отвернулся.

Вперед выступила следующая группа людей, и Дугалд увел своих братьев. Но все время Артур ощущал тяжесть следившего за ним взгляда, и ему казалось, что это был взгляд девушки, а не ее отца. Но ни то ни другое не могло сказаться благотворно на его деле.

Одно ему было ясно: следовало держаться подальше от нее.

Анна Макдугалл. Его губы скривились от отвращения.

Ничто так не охлаждает страсть, как сознание того, что женщина, воспламенившая кровь, — дочь врага.

Глава 3

Анна не смотрела, куда идет. Она вернулась в замок, и времени у нее было в обрез, чтобы подготовиться к празднику: только умыться и переодеться. Устроить пир было ее идеей — так приветствовать баронов, рыцарей и прочих военных людей, которые откликнулись на призыв отца прибыть в Данстаффнэйдж, и оказать им честь.

Война подступила к самому порогу, и кое-кому этот праздник мог показаться странным, как, например, ее брату Алану, но Анна знала, насколько важно было забыть о роке и надвигающемся мраке хотя бы на одну ночь. Чтобы вспомнить, за что они сражаются. Чтобы хоть ненадолго почувствовать себя нормально или хотя бы сделать вид, что все обстоит нормально в самый разгар войны.

К счастью, отец согласился и счел праздник хорошей идеей. Анна подозревала, что он очень хотел показать своим людям, что полностью оправился от недуга. Но какова бы ни была причина, Анна испытывала радостное возбуждение. Будет более чем вволю еды, выпивки и музыки… А еще будут танцы. Как давно она не танцевала!

Анна с сестрами провели долгие часы, решая, что надеть, и обсуждая все до мелочей. И вот теперь она опаздывала. Но дело было не в том, что она об этом сожалела. Новорожденный младенец Бет был очарователен, и Анна знала, как нуждается в помощи ее недавно овдовевшая подруга. Она как боль ощущала сострадание к малышу, которому не было суждено узнать своего отца. А таких, как он, было много, и это вызывало у нее сердечную боль, И было еще одной причиной, почему она не могла дождаться, когда кончится эта проклятая война.

Анна услышала первые аккорды арфы и едва слышно пробормотала любимое ругательство отца. Рванувшись с яркого солнца в темный зал, она помчалась вдоль стены и врезалась во что-то головой.

Если бы чьи-то руки ее не поддержали, она бы неизбежно упала.

Но, слава Богу, все обошлось.

— С вами все в порядке?

Господи, что за голос! Он обволакивал точно так же, как обнимали руки. Он был глубоким, низким, богато модулированным и в меру хриплым. Это был голос, отдававшийся эхом от стен зала и, должно быть, от вершин холмов.

— Со мной все хорошо, — сказала Анна ошеломленно, хотя на самом деле ощущала легкое головокружение.

Она подняла глаза, желая рассмотреть того, с кем столкнулась.

Это был молодой рыцарь, которого она заметила несколько дней назад. Тот самый, что перехватил ее взгляд, когда она увидела его в толпе. Сэр Артур Кемпбелл.

Щеки ее запылали. Она не знала, почему в тот день он привлек ее внимание, но и на этот раз произошло то же самое. Пульс ее участился, по коже мгновенно разлилось тепло, тело охватила нервная дрожь.

Она не могла точно описать свои ощущения, но от этого мужчины будто исходило какое-то сильное излучение.

Вне всякого сомнения, он был красив, хотя сначала она этого не заметила. Спокойная непритязательно-скромная привлекательность этого человека была не так очевидна, как красота его брата. Его брат обладал вызывающей красотой, и не заметить этого было невозможно. Как тот прекрасный молодой рыцарь, что год назад возле церкви отозвал своих людей, предотвратил нападение и узнал ее спасителя. Даже с черными разводами от грязи на лице он был очень хорош. Но ведь он был мятежником, и в ее глазах это полностью лишало его привлекательности.

Странно, что она снова вспомнила о той ночи. На этой неделе такое случилось дважды.

Анна думала, что уже давно выкинула из головы то ужасное приключение, и перестала с подозрением смотреть на каждого встречного мужчину, опасаясь, что это он и есть. Предатель, оказавшийся ее спасителем. Рейнджер. И что это было за прозвище? Рейнджерами называли людей, скитавшихся по селениям и весям с целью установления законности и порядка, и едва ли такие занятия были уместными для шпиона.