Слегка откашлявшись, я заставила его обернуться. Ох, кто бы мог подумать, что это самое простое движение, обыкновенная физическая реакция, способно так повлиять на меня? Все мои сомнения улетучились в тот миг, когда Джейсон повернулся ко мне, и я увидела его лицо: его подбородок уже покрывала лёгкая щетина, губы были неестественно припухшими; он выглядел немного рассеянным и уставшим, но даже это не могло заставить меня отвести от него глаз. Я смотрела на его идеальный, точёный профиль, и мои пальцы инстинктивно сжали край одеяла… Они помнили его тело, его плечи и руки, которыми он так крепко меня обнимал…

А что делали его губы? Касались меня там, где, возможно, и не стоило бы… но нужно было, чертовски необходимо, потому что они дарили мне такое наслаждение, от которого не грех было бы умереть…

Господи! Полёт фантазии продолжался бы, если бы Джейсон сам не прервал наше молчание и не подошёл к кровати.

– Доброе утро. Как ты себя чувствуешь?

– Благодарю вас, всё хорошо.

После неловкой паузы, когда я понятия не имела, что сказать, он присел рядом, пытаясь заглянуть мне в лицо, и учтиво поинтересовался:

– Кейтлин, если что-то не так, я хочу знать. Если я сделал тебе больно, неприятно или…

– Нет, нет, дело не в этом, – я не знала, как верно подобрать слова, и чувствовала себя не в своей тарелке. – Кажется, мне просто неловко…

– Это пройдёт.

В какой-то момент мне показалось, что он был недоволен, но потом муж снова примерил на себя привычную маску строгого джентльмена.

– Не стыдись того, что было. Это естественно и приемлемо. К тому же, это наши с тобой прямые супружеские обязанности. Не забудь, что я надеюсь на тебя.

Я поняла, что он говорил о детях… О Боже! Со всей этой суматохой последних дней я совсем забыла о том, что пару недель назад у меня шла кровь, а значит, брачная ночь ничего не дала…

Мне было страшно от мысли о том, что в скором времени во мне зародится новая жизнь. Ответственность, боль, дитя… Я и сама была ещё сущим ребёнком, и вот, оказалась поставлена перед фактом: Джейсон хотел наследника. А вдруг… уже?

Я бездумно положила руку на живот, не чувствуя ничего сквозь одеяло, и вздохнула.

– Мне пора ехать. Так много осталось незавершённым, и ещё больше нужно сделать сегодня! – сказал он и поднялся. – Прости, что не могу остаться на завтрак с тобой…

– Вы бы правда ударили меня?

Какой же надо быть глупой, чтобы спросить такое?! Но я, глубоко задетая его утренним спокойствием, таким возмутительным и дразнящим по сравнению с моими-то душевными терзаниями и неистовым биением сердца, твёрдо была намерена сдвинуть планку наших отношений, в особенности, его намерений насчёт меня.

Джейсон удивился, хоть и постарался не подать виду, вернулся ко мне и строго переспросил:

– Что за глупости ты говоришь?

– Вы тогда сказали, что, если я ещё хоть раз посмею влезть в ваши… тайны… то вы побьёте меня ремнём.

Явно не понимая моих намерений (а тогда я и сама толком не знала, чего добивалась), Джейсон рассеяно пожал плечами:

– Я блефовал, и только, – ответил он с напускным безразличием.

Он не намерен был продолжать этот разговор, но я знала, если отпущу его, то ни вечером, ни на следующий день он не откроется мне.

– Вы злились… очень сильно злились, – уверенно продолжала я, глядя ему в глаза (повязку он больше не носил, шрам был едва виден). – Вы скрытный и странный. Всё это время вы сторонились меня, давая понять, что я вам безразлична. Но стоило мне приблизиться к чему-то запретному, как вы вдруг изменились. Я хочу понять…

– Тебя интересует причина, по которой я вчера так себя повёл? Или почему заботился о тебе после ссоры? – холодно произнёс он, и я увидела, как он вцепился пальцами в свои колени. – Я чувствую перед тобой вину, пытаюсь её загладить. Какое ещё объяснение тебе нужно?

«Сможешь ли ты почувствовать то же, что и я, когда я так смотрю на тебя?»

– Я хочу понять, почему вы не желаете мне открыться.

Я протянула руку, желая коснуться его локтя: всего лишь невинный, нежный жест. Но супруг дёрнулся, скривив губы от недовольства, и резко встал.

– Я больше не намерен говорить об этом. Нет, молчи! Хватит, Кейт. Ты уже давно не ребёнок, и пора понять, что есть вещи из чужого прошлого, которые тебя совершенно не касаются. Разве тебя не устраивает то, как мы живём, что имеем?

Не найдя, что сказать, я опустила глаза. Как он мог говорить так грубо? И это после всего, что было ночью? Воистину, порой мужчины – эгоисты и грубияны!

Но я с грустью думала о том, что, если он снова уложит меня в свою постель, я сдамся и, возможно, даже охотней прежнего.

Джейсон ушёл, пожелав мне хорошего дня, и я осталась одна в его большой, мягкой кровати думать о том, что же будет дальше.

***

В один из самых солнечных дней октября Лора Смитт с несвойственной ей настойчивостью уговорила меня пойти на передвижную ярмарку, добравшуюся до нас издалека и основанную в самом Лионе. Я согласилась, пусть и без энтузиазма. Джейсон снова стал закрытым и строгим, и даже если бы я могла признать, что ждала его четыре ночи подряд… Это было неважно, поскольку он всё равно не пришёл.

Затаив обиду, я не разговаривала с ним за ужином, а стоило ему войти в библиотеку, как я уходила, гордо вскинув подбородок.

И вот при первой же возможности отвлечься я решила посетить ярмарку, которую так расхваливала моя знакомая. Мы отправились верхом, и я принципиально не стала надевать новый костюм для верховой езды, который был куплен на деньги мужа, а поехала в своём, давно уже мной ношеном.

Ярмарка раскинулась на огромном широком поле, что находилось за городом. При въезде в дугообразные ворота я обратила внимание на потёртую афишу, где главнее всего красовалось единственное слово, необычно приятно ласкавшее слух:

«ИМАДЖИНАРИ»

Раньше я никогда не видела ни акробатов, ни фокусников, ни тем более огнедышащих людей. Это были замечательные, удивительные номера, и мы подолгу стояли напротив какого-нибудь могучего араба, способного метать лезвия в цель с закрытыми глазами, хлопая и подбадривая его.

Лора много говорила и смеялась, и я уверенно расслаблялась вместе с ней; мы решились купить немного восточных сладостей и парочку безделушек, достаточно дешёвых и невычурных.

Стоя в длинной очереди к одной французской цыганке, которая славилась своими точными предсказаниями, я осматривалась, дабы убедиться, что поблизости не было никого из знакомых моего мужа.

– А что ты спросишь у гадалки? – отвлекла меня Лора, и я обернулась к ней.

– Ничего, – я пожала плечами. – Я всего лишь иду с тобой за компанию.

– Вот и зря! Такой шанс упускаешь, Кейтлин! Можно ради азарта хотя бы спросить её о будущем, о материальном благополучии… о детях, наконец!

Последний пункт ввёл меня в своеобразный ступор. Я вспомнила, о чём тосковала и хандрила последние несколько дней. Я потупила взгляд, настроение моё резко испортилась. Видимо, Лора заметила, как я поникла, и с волнением поинтересовалась:

– Дорогая, ты в порядке? Неужели я тебя обидела?

Я покачала головой и попыталась улыбнуться.

– Нет, что ты. Это касается только меня одной.

– У вас что-то не ладится с Джейсоном? Неужели он тебя чем-то расстроил?

Неприятно было направлять разговор в это русло; и почему обязательно виноват оказывался Джейсон? Да, он был скрытный, с переменчивым, невыносимым характером, но меня больше поразило то, что даже Лора искала причину именно в нём.

– Знаешь, раньше Мэгги всегда всем жаловалась, что муж её игнорирует. Я, конечно, не слушала её жалкие стенания, но другие рассказывали мне, что ей с ним скучно жилось, – Лора перевела дух и вымученно улыбнулась. – Прости, что говорю тебе такое, но мне не безразлична твоя жизнь здесь. Понимаешь ли, ходили слухи, что у Джейсона была любовница в Лондоне. Поэтому они с Мэгги так часто туда приезжали: она – чтобы скучать и тратить его деньги, а он – к любовнице.

Я представила своего супруга, сбегающего от Мэгги Уолш к какой-то лондонской содержанке, и, к собственному удивлению, не испытала обиды за его бывшую жену. Мне стало смешно, а моя собеседница возмутилась:

– Странная ты! Последила бы за ним, на всякий случай.

Её идея показалась мне совершенно абсурдной, и моя глупая улыбка стала ещё шире.

– Поверь мне, Лора. Я могу чего-то не знать о нём, но то, что у него нет любовницы, я знаю точно!

– Откуда ты знаешь? Почему так уверена?

– Просто знаю, – ответила я, не переставая улыбаться; очередь снова продвинулась вперёд. – Считай, что это моё женское чутьё.

– Как хочешь, – она пожала плечами и поправила свои каштановые кудри, выбившиеся из-под шляпки. – О, Кейт! Пойдём со мной к этой гадалке! Ты можешь спросить её, например, правдивы ли были эти слухи про любовницу из Лондона… Или про то, какой подарок Джейсон хочет получить!

– Какой ещё подарок? – удивилась я.

– Но как же? На его день рождения!

После этих слов моё сердце замерло, а потом упало куда-то в самый низ живота. Я была сбита с толку и поражена, так и стояла перед подругой с глупым видом деревенской дурочки, не понимая, о чём шла речь.

– Кейт, ты слушаешь? – голос Лоры вернул меня с небес на землю, и я кивнула. – Неужели ты забыла?

– На самом деле, я даже не знала, когда у Джейсона день рождения.

– Он завтра, Кейт! Как странно мне представляются ваши отношения с ним, – сказала Лора с недовольными нотками в голосе. – Вчера Колин посвятил меня в свои планы насчёт дня рождения. Всё-таки они были товарищами в Африке! В общем, Колин решил заехать к вам с подарком, совсем ненадолго. Лично я бы предпочла, чтобы мы собрались за большим столом и отпраздновали цивилизованно, как все нормальные семьи, но Колин сказал, что Джейсон не празднует свой день рождения…

Расстроенная тем, что узнала о такой дате из уст чужого человека, я еле сдерживалась, чтобы не застонать от отчаяния. Надо же, день рождения! Он бы просто прошёл, словно обыкновенный день, и я бы ничего не заметила! Мне стало ужасно стыдно и неловко; слова Лоры о том, что Джейсон не празднует, я слушала в пол уха.