«И день ото дня я хочу видеть лишь тебя,
Мы вместе, а значит, я никогда не буду одна.
Без страха, я знаю, я останусь с тобой…»
Отчего-то ему стало больно слушать; сердце заныло, оно рвалось из груди, и кровь стучала в висках. Тогда он подумал, что начал сходить с ума. У этой исполнительницы был идеальный слух, высокий голос казался чистым, завораживающим… Увидев обладательницу этого голоса, Готье отметил с печалью, смешанной с радостью, что она была совсем юна. Совсем ребёнок! На вид лет пятнадцать, не больше. И пока она пела, он смотрел на неё, как и все гости; смотрел, не отрываясь, пытаясь запомнить её: длинные волосы светло-медного оттенка были заплетены в две косички, круглое личико было бледным, видимо, от волнения; её глаза имели редкий цвет — зелёный в сочетании с коричневым; полные губы были розовыми и такими манящими, что кроме как «невинность» Готье не мог ничего придумать.
Невинная маленькая леди в далеко не новом и совершенно не модном платье, тоненькая и невысокая. Она стояла там, преисполненная безнадёжной надежды поскорее убежать и скрыться. Джейсон вдруг подумал, что знает её. Её чувства, её желания, и они были схожи с его собственными. Они были похожи!
Он разузнал у знакомых об этой семье. Мать-вдова и две дочери. Взглянув на старшую, Готье понял, что среди роскоши и празднества ей было самое место. Она купалась в комплиментах и была недурна, да. И в то же время, сёстры были неразлучны. Всё время вместе, хихикали и шептались. И если мисс Коллет отвлекалась, то её сестрёнка скромно стояла, опустив голову. Они были очень дружны, отметил Джейсон.
Он долго истязал себя желанием подойти и познакомиться. Что подумает её мать? Что подумают остальные? Нет, так нельзя было! Он бы напугал её. Претерпевая дикое желание, он пригласил старшую сестру на вальс, не заботясь, умеет ли она танцевать. Всё прошло неплохо, весьма неплохо.
Кейтлин хочет учиться в Кардиффе. Она любит читать, гулять в одиночестве и писать стихи. Прелестно! Но ему это мало, что давало. Джейсон вдруг понял, что рано попался в сети. Слишком рано для этой маленькой Кейтлин, но уже поздно для него самого. Он не сомневался, ибо то была любовь: ничего подобного он не испытывал ни разу в жизни, и эти чувства были сравни эйфории.
Шестнадцать лет! Ах, ну нельзя просить её руки сейчас… И он решил ждать. Вряд ли она выйдет замуж до того, как он сам решит посвататься, однако, всё-таки регулярно справлялся об этой семье, об их успехах и бедах.
Какое-то время он боролся с собой. Он не мог работать, то и дело отвлекался на мысли об этой девушке с голосом ангела; ночами он запирался в своей спальне, ложился в постель и жалел себя, проклинал за то, что это случилось с ним, с ней. Его глодали такие невероятные мысли, такие запретные желания, что он сам себя боялся. Как будто впервые он посмотрел на себя со стороны: он был жив, он был мужчиной, совсем ещё молодым, и он едва не похоронил себя рядом с женщиной, которая напоминала ему Дьявола.
Джейсон стал одержим. Несколько раз он порывался прийти и заявить о том, что хочет Кейтлин себе в жёны, но успешно сдерживался. Дни напролёт он представлял, как через пару лет эта девочка вырастет, окрепнет и больше не будет похожей на невинного ребёнка. Он сделает ей предложение и увезёт с собой… Построит для них дом, их собственный, где сделает её счастливой!
Время тянулось непростительно долго; мужчина считал своё вожделение непристойным и запретным, как грех, но избавиться от этого не мог. За произошедшим он позабыл, что их развод с Мэгги Уолш так и остался неподтверждённым. И он вызвал её для долгого разговора, где были и слёзы, и мольбы. Эта женщина никогда не вела себя так, подумал он тогда.
Его терпение кончалось, и, дабы пресечь очередную попытку отложить развод, он заявил с неприкрытой гордостью:
— У меня есть избранница, Мэгги. Есть та, с которой я хочу прожить до конца своих дней. Ты понимаешь? Я желаю избавиться от тебя, чтобы передо мной больше не возникало никаких препятствий к этому браку. Это именно то, чего я хочу.
Были проклятья, оскорбления и снова слёзы. Он знал, каким позором для Мэгги станет этот развод, но ему было всё равно. Парочка лет, и он свяжет судьбу с той, которую действительно хочет. И ничего не изменится.
В последнюю ночь перед отъездом Мэгги пришла к нему. Он не проснулся, когда она вошла в его спальню; не проснулся, когда она разделась и забралась в его постель. Её холодные руки заскользили по его обнажённым плечам, и это заставило его очнуться.
— Убирайся прочь! — прошипел Джейсон с яростью. — Убирайся, или я тебя убью.
Её прекрасное тело белело в темноте, длинные волосы рассыпались по подушке, и она потянулась к нему, обнимая и целуя. И когда всё случилось, он даже не смог сопротивляться. Омерзение и стыд настигли его гораздо позже. Но за те несколько минут, когда он, как сумасшедший, набросился на неё и взял, словно дикарь, Джейсон пережил наслаждение невероятной силы. Он представлял лицо и тело совершенно другой девушки, чья невинность и молодость так мешали ему и одновременно восхищали. У его любовницы, которая заставила его потерять голову, были зелёные глаза, а не порочные и тёмные; у неё была светлая кожа и полные губы, сулящие только самые нежные поцелуи; это с ней он занимался любовью, с ней он потерял контроль, а не с Мэгги.
И потом, встав и одевшись, он повернулся к бывшей супруге и раздражённо сказал:
— Чтобы завтра же тебя здесь не было!
— Будь ты проклят, Джейсон Готье! Ты и твоя шлюшка, кем бы она ни была! Я ненавижу вас обоих!
Её яростные крики больше не заботили его.
Он видел свою цель ясно и чётко.
Он решил, что ни перед чем не отступится, лишь бы Кейтлин была с ним. С ней он познает истинное счастье, да, именно с ней. Он будет любить её, страстно и бесконечно любить, и у них появятся замечательные дети.
Никогда ещё он не чувствовал себя таким счастливым.
Три года он путешествовал и натерпелся сполна, а, вернувшись, ждал, когда сможет взять счастье в свои руки. Но оно ускользнуло от него, словно песок сквозь пальцы. Его возлюбленная выросла, стала очаровательной и гордой… и не желала выходить замуж. Её отчим, тот ещё брюзга и дурак, отказал даже говорить с ней о женитьбе.
Он ненавидел его! Ненавидел свою упрямую любовь! Девчонку, которая никак не отдавала назад его слабого сердца.
И тогда возник план. И он сделает всё, чтобы заставить её быть с ним! Она принесёт себя в жертву во имя их общего благополучия и любви, но ничего… Она всё поймёт, поймёт, потому что будет любить его ещё сильнее, чем он её, хотя такое вряд ли возможно…
А если она откажется?
Если не предложит себя вместо сестры?
Что ж, и это не беда. Он раскроет все карты и не оставит её в покое, пока она не будет принадлежать ему и только ему. Похитит, скроет ото всех — какая разница?
Разве нельзя пожертвовать всем ради великой любви?
Примечание к части
Бернард де Вентадорн, провансальский лирический поэт XII века.
Глава 20
После Нового Года — весьма тихого и скромного праздника для нашей семьи — жизнь вошла в привычную колею. Порой мне просто казалось, что я никогда и не покидала родной дом. Дни были пасмурными и дождливыми, но не было даже намёка на снег. Ривер-Нэт не замерзала, а деревья у нас во дворе оставались одетыми в тускло-жёлтую листву.
Я действительно соскучилась по этому старому дому моего детства: его серые камни, темнеющие у самой земли, черепичная крыша, когда-то светлого синего цвета, и вечно скрипучая дверь с тяжёлым кольцом, за которое дёргали соседи и стучались, давая нам знать о своём визите.
На столе, в крохотной светлой столовой, как и всегда, можно было найти деревянную доску, на которой мать обязательно забывала незаточенный нож, кусок сыра или большой ломоть хлеба под полотенцем. Из открытого окна, прямиком во двор, доносились запахи готовки; в детстве мы с сестрой, играя позади дома, сразу могли угадать, что ожидало нас на ужин.
Так прошла неделя, или около того. Мне не нужно было заново привыкать к жизни без многочисленных слуг или горничных, наша пища была намного скромнее, но, стоит признать, и в деньгах мы более не нуждались. Время от времени мы получали небольшую сумму от пожилого камердинера моего мужа; он приносил конверт в воскресенье или понедельник, желал всего наилучшего и уходил. Мать вслух читала письма и откладывала деньги при мне, дабы я знала их местонахождение.
Джейсон ни разу не попросил меня вернуться, больше не молил о прощении или о скорой встрече. Судя по всему, и он не собирался к нам. После спада холодов он думал продолжать работу, и его люди уже были готовы. К тому времени, как в городе стихли отголоски праздников, я стала понимать всю ничтожность нашей разлуки, но понятия не имела, как вести себя дальше.
Едва не решив вернуться в Англию, я тут же передумала. Мать и отчим отговаривали меня, да и частые боли в спине намекали о том, что поздно было путешествовать. Я чувствовала себя хуже с каждым новым днём и, возможно, прокляла бы всё на свете, если бы не поддержка матери и Коллет, которая решила остаться с нами до рождения моего ребёнка.
Вскоре я могла в полной мере ощутить все радости (и не только) своего положения. Но несмотря на ухудшающееся физическое состояние, я трезво смотрела на вещи и терпела любые боли и капризы своего тела. И я очень скучала по мужу. Я не решалась написать ему и просить приехать, мне казалось, что так я выставляю его дураком; я бросила его, а спустя несколько недель стала бы звать к себе, словно это было так легко! Я не могла так с ним поступить и решила немного подождать.
"Добровольная зависимость (СИ)" отзывы
Отзывы читателей о книге "Добровольная зависимость (СИ)". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Добровольная зависимость (СИ)" друзьям в соцсетях.