— Мэгги, клянусь, не знаю.
— Ну, хорошо, — спрашивает она и щурится на меня с подозрением. — А кто тогда знает?
— Не могу тебе сказать, — беспомощно отвечаю я. — Человек, который скрывается под псевдонимом Пинки Уизертон отдает статьи Гейл, а та…
— Кто такая Гейл? — требует ответа Мэгги. — Может, она и есть Пинки Уизертон.
— Не думаю, Мэгз, — отвечаю я, разглядывая ногти. — Гейл все-таки еще в младших классах.
— Мне нужно поговорить с Питером.
— Это хорошая мысль, — отвечаю я ласково. — Уверена, Питер, сможет все объяснить.
— Стало быть, ты на его стороне?
— Я на твоей стороне, Мэгги. Просто стараюсь помочь.
— Тогда найди его, — командует она. — Иди в спортзал и найди его. Скажи, мне нужно его видеть. Немедленно.
— Конечно.
Я выскакиваю из машины и спешу назад в спортзал. Джен Пи никак не выпустит Питера из плена. Она болтает о том, как важно украсить зал воздушными шариками.
Я прерываю разговор и передаю ему послание Мэгги. Он раздражен, но идет вслед за мной к выходу, неохотно простившись с Джен Пи. Он машет ей рукой и заверяет, что скоро вернется. Я наблюдаю за ним, пока он идет по стоянке. С каждым шагом его гнев становится все сильней и сильней. Он так зол, что, подойдя к машине, рывком открывает дверь и, сев, с силой захлопывает ее за собой.
Вероятно, Пинки Уизертону пора возвращаться в Миссури.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Держись за штаны
Мышь приходит на ужин в субботу вечером. Я собираюсь подать курицу в вине, и на приготовление у меня уходит целый день. Однако попутно я обнаруживаю, что занятия кулинарией — прекрасный способ отвлечься от проблем, а результаты позволяют почувствовать, что я сделала что-то собственными руками. Что-то полезное, несмотря на то что свидетельства моей работы будут съедены всего через несколько часов. Кроме того, кулинария дает возможность проводить больше времени дома, с Доррит. Психиатр, к которому она ходит, говорит, что ей нужно чувствовать, что она член нормально функционирующей семьи. В соответствии с его рекомендациями я теперь раз в неделю делаю что-нибудь сложное и требующее долгого приготовления по рецепту из поваренной книги Джулии Чайлд.
Папа, конечно, очень любит Мышь, ведь она говорит на языке теорем почти так же хорошо, как он сам. Поговорив немного о математике, мы переходим на тему колледжей, и Мышь рассказывает, как ее радует мысль о том, что она поедет учиться в Йель, а я — в Браун. Затем разговор каким-то образом сбивается на тему о парнях.
Мышь рассказывает отцу о Дэнни, а потом, естественно, всплывает имя Джорджа.
— У Кэрри есть один довольно симпатичный парень, который ею интересуется, — говорит папа многозначительно. — Но она отвергла его.
— Я его не отвергала, пап, — говорю я, со вздохом. — Мы все время с ним по телефону разговариваем. Мы — друзья.
— Когда я был юношей, ребята и девушки не были «друзьями». Если вы назывались «друзьями», это означало, что…
— Я знаю, что это означало, пап, — прерываю я. — Теперь все иначе. Ребята и девушки, бывает, просто дружат.
— Кто этот Джордж? — спрашивает Мышь.
Я тяжело вздыхаю. Каждый раз, когда Джордж звонит, а это происходит примерно раз в неделю, он приглашает меня на свидание, а я отвечаю, что не готова, и отклоняю предложение. Но на самом деле мне кажется, в случае с Джорджем я никогда не буду готова. Но Мыши я просто говорю, что Джордж — это парень, который учится в Брауне.
— Он очень милый парень, — присоединяется папа. — Как раз такой, какого все отцы желают видеть в качестве жениха дочери.
— И как раз такой, с каким, как представляется дочери, стоит встречаться, но она этого почему-то не делает. Потому что он ее не привлекает.
Папа всплескивает руками:
— Да кому нужна какая-то там привлекательность? Дело в том, любишь ты его или нет.
Мы с Мышью переглядываемся и смеемся. Если бы я только чувствовала влечение к Джорджу, не было бы никаких проблем. По крайней мере, было бы с кем пойти на выпускной. Я бы и сейчас могла его позвать, и он бы пришел, но мне не хочется снова понапрасну морочить ему голову. Это было бы несправедливо.
— Нельзя ли поговорить еще о чем-нибудь?
И вдруг, как будто бы в ответ на мои молитвы, раздается громкий стук в заднюю дверь.
— Это Мэгги! — кричит Мисси.
— Не могла бы ты сказать ей, чтобы она входила? — спрашивает папа.
— Она говорит, что не будет входить. Она хочет поговорить с Кэрри наедине и немедленно.
Мышь закатывает глаза:
— Ну, что там еще случилось?
Я кладу салфетку на стол и иду к двери.
У Мэгги лицо опухло от слез. Волосы торчат в разные стороны, словно она пыталась их вырвать с корнем. Она жестом просит меня выйти на улицу. Я пытаюсь обнять ее, но она отстраняется. Ее буквально трясет от гнева.
— Я так и знала, что это случится. Так и знала.
— Что знала? — спрашиваю я. В моем голосе — усиливающаяся тревога.
— Не могу здесь об этом говорить. Тут твой папа может услышать. Встретимся в «Эмеральд» через пять минут.
— Но… — говорю я, оглядываясь на дом. — У меня в гостях Мышь и…
— Приходи вместе с ней, — отрывисто отвечает Мэгги. — В «Эмеральд», через пять минут. Будьте там.
— Да в чем дело? — спрашивает Мышь, когда мы останавливаемся возле машины Мэгги. Ее в машине нет, а это значит, что Мэгги ушла в бар одна, и это само по себе повод для беспокойства.
— Не знаю, — отвечаю я в полной растерянности. — Боюсь, это имеет отношение к Питеру. И к статье в «Мускатном орехе». Про принца-ботаника.
Мышь делает гримасу.
— Там же не написано конкретно, что это — Питер.
— Мэгги так думает.
— Это для нее типично. Она все воспринимает на свой счет.
— Да я понимаю, но… — говорю я, раздумывая, не рассказать ли Мыши о том, кто такой на самом деле Пинки Уизертон. Но тут дверь бара открывается, и из нее высовывается голова Мэгги.
— А, вот вы где! — мрачно восклицает она и снова исчезает внутри.
Она сидит у бара и пьет что-то весьма похожее на чистую водку, в которой нет даже льда. Мышь заказывает скотч, а я свой обычный коктейль с соком сахарного тростника. Я чувствую, что разговор будет неприятным, и мне требуется что-нибудь вкусное в качестве компенсации.
— Итак, — заявляет Мэгги. — Она его заполучила.
— Кто эта «она» и кого ей удалось заполучить? — спрашивает Мышь.
Я знаю, она не хотела, чтобы ее слова звучали саркастически, но все равно так оно и вышло, хотя и не слишком заметно.
— Роберта, — говорит Мэгги сердито. — Я тебе точно говорю, сейчас не время для этого.
Мышь воздевает руки и пожимает плечами.
— Что, уже и спросить нельзя?
— Мне кажется, в этом есть доля твоей вины, — говорит Мэгз, отпив изрядный глоток из бокала с водкой. — Это же ты нас познакомила.
— С Питером? Прекрати, Мэгги. Ты же его уже много лет знаешь. Просто раньше ты его не замечала, и кстати, я не помню, чтобы советовала тебе им заняться.
— Да уж, — вмешиваюсь я. — Согласись, никто не побуждал тебя заниматься с ним сексом.
— Знаешь, уж тебе-то точно не стоит об этом…
— Знаю, знаю. Потому что я — девственница. Очень хорошо. Я разве виновата в этом? Я бы переспала с Себастьяном, если бы Лали его не украла.
— Правда? — спрашивает Мышь.
— Ну, да. Почему бы и нет? С кем еще мне было спать?
Я обвожу глазами бар.
— Хотя можно вот тут кого-нибудь подцепить и сделать это на автостоянке…
— Извини, — прерывает меня Мэгги, ударяя бокалом по барной стойке. — Мы сейчас обо мне говорим, ага? У меня неприятности. И я просто с ума схожу от этого, Я готова на самоубийство…
— Не делай этого, — говорит Мышь. — Слишком много мороки…
— Прекрати! — кричит Мэгги.
Мы с Мышью переглядываемся и немедленно умолкаем.
— Хорошо, — говорит Мэгги после долгого вздоха. — Это случилось. Мой самый большой кошмар. Оказался реальностью.
Мышь поднимает глаза к потолку.
— Мэгги, — говорит она терпеливо. — Мы не сможем тебе помочь, пока ты не расскажешь, что случилось.
— Ты что, не знаешь? — практически стонет Мэгги. — Питер порвал отношения со мной и теперь встречается с Джен Пи.
Я чуть не падаю с табурета.
— Да, это правда, — рычит Мэгги. — Сначала мы с ним сильно поругались. Это было в среду днем, ты помнишь, — говорит она, глядя на меня. — В тот день, когда он флиртовал с Джен Пи в спортзале. Мы долго кричали друг на друга, но потом мы занимались сексом, и я подумала, что все улеглось. А сегодня днем он звонит мне и сообщает, что нам нужно поговорить.
— Ого!
— Он приходит и…
Плечи Мэгги опускаются при воспоминании о разговоре.
— Он… Он сказал, что больше не может со мной встречаться. Сказал, что все кончено.
— Но почему?
— Потому что его интересует Джен Пи. Он хочет встречаться с ней.
Черт. Это моя вина. Как я могла быть такой глупой? Но я никогда не думала, что кто-то воспримет мои статьи в «Мускатном орехе» так серьезно.
— Не может быть, — говорит Мышь, прерывая изумленное молчание.
— Еще как может, — отвечает Мэгги.
Она снова заказывает водку, делает глоток и ставит бокал на стойку. Язык у нее уже слегка заплетается.
— Он сказал, что поговорил с мамой. Нет, ну вы только представьте — с мамой! И она думает, что он слишком молод для серьезных отношений с одной девушкой. Ему видите ли, нужно попробовать «что-то еще». Вы когда-нибудь такое слышали? И его не мама надоумила, это точно. Он сам додумался. Использовал маму, чтобы оправдаться.
"Дневники Кэрри" отзывы
Отзывы читателей о книге "Дневники Кэрри". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Дневники Кэрри" друзьям в соцсетях.