Лара Эвери - Дневник моей памяти

Я: Звучит как призыв с плаката.

Мэдди: Вот, видишь? Прямо в точку! Твои шутки просто блеск. Ты очень веселая, только не хочешь это показывать.

Я: Как это – все знают, что я веселая.

Мэдди: Те, кто называют себя весельчаками – зануды.

Я: А вот и неправда.

С минуту мы молчим, в глубине души соглашаясь с утверждением.

Мэдди: Хочу посмотреть, как ты напьешься! Только не смейся: ты не поверишь, но умные люди – лучшие собутыльники.

Я: Докажи.

Мэдди: А вот и не буду! И знаешь почему? (поводит плечами, будто смахивает пылинку) Я всего-навсего хочу с тобой рассла-а-абиться! Хочу, чтобы ты рас-сла-би-лась, а то рядом с тобой все время надо быть на высоте. Понимаешь?

Я: Кажется, да. Тебе со мной тяжело?

Мэдди (чуть помедлив): Можно сказать, да. Ты адски серьезная.

Я: Мне это не мешает.

Мэдди: Так помешает, если я тебя возненавижу и заброшу дебаты!

Я: Да.

Мэдди: Плюс, я скажу маме, что ночую у тебя, и смогу нарушить «комендантский час».

Я: Скажи, что ночуешь у Стасии!

Я захожу в кабинку переодеться.

Мэдди (стоя за дверью): Ну как я скажу маме, что ночую у Стасии? Она же ни за что не поверит! Для нее Стасия – мышка-норушка, прячется в норке и даже своим-то родителям почти не показывается!

Я: Ой…

Мэдди: Никто тебя силком не тащит. Мое дело предложить.

Я выхожу из кабинки. В первый раз Мэдди обратилась ко мне с подобной просьбой. Мне любопытно, да и не хотелось бы показаться полной занудой. (Примечание: надеюсь, вымученное общение на вечеринке не испортит дела).

Я: Хорошо, пойдем.

Мэдди: УРА!

Мэдди шлепает по заду себя, потом меня.

ЗАНАВЕС

Из разговора видно, что присутствие Сэмми необходимо Мэдди, чтобы укрепить их дружбу, а следовательно, сплотить команду. Согласие поможет Сэмми в дебатах, а значит, приблизит ее к победе на Чемпионате страны. Поэтому на вечеринку к Россу Нервигу идти необходимо.

Во-вторых, родители должны отпустить Сэмми, поскольку Мэдди – не только ее товарищ по команде, а еще и умеет оказывать первую помощь. Из-за состояния здоровья Сэмми, куда бы она ни шла, должна учитывать, какие там условия и как уберечься от внезапной смерти (спасибо, доктор Кларкингтон!).

К тому же Сэмми может сказать родителям, что идет на посиделки клуба дебатов. По традиции, посиделки клуба дебатов – это безалкогольное пиво и викторины в нижнем этаже у Аликс Конвей, что не представляет столь серьезной угрозы для жизни, как обычная вечеринка «с выпивкой и без родителей». И поскольку Сэмми идет к Россу Нервигу с Мэдди, это, строго говоря, посиделки клуба дебатов, а значит, она не соврет.

Так как Сэмми, по сути, идет на скромные посиделки, а рядом будет профессиональный спасатель, то родители ее непременно отпустят.

Мой третий и заключительный аргумент – просто-напросто фотография эсэмэски, что прислала мне Мэдди буквально минуту назад:

Мэдди Синклер: И знаааешь…

Мэдди Синклер: Знаешь, что я слышала?

Мэдди Синклер: Там будет твоя давняя любовь.

Я: Кто?

Мэдди Синклер: Стюарт Шах.

А потому Сэмми идет на вечеринку к Россу Нервигу в пятницу, двадцать девятого апреля.

Итак, вот почему я жалею о своем решении:

Стюарт Шах придет сюда, к Мэдди, в эту самую комнату, а отсюда мы все поедем на вечеринку. Мэдди меня огорошила в последнюю минуту, когда ее мама уже выезжала со двора.

Оказалось, у Мэдди и Стюарта есть общий друг.

Стюарт очень сблизился с Дейлом, когда тот играл Розенкранца в «Гамлете».

А Дейл дружит с Мэдди.

И вот Дейл и Стюарт скоро придут сюда.

В животе у меня все кувырком, как в стиральной машине.

Чуть раньше мы забрали из школы моих сестренок и брата, приехали домой и стали ждать папу – он был на работе, подрезал деревья. Я наскоро приготовила спагетти нам на ужин, пока Мэдди играла во дворе с моими сестренками.

Бетт носилась по двору кругами и на бегу выкрикивала вопросы, а Мэдди отвечала, бросая летающую тарелку то Дэви, то Щену – кто быстрей поймает.

А потом случилась история со свидетельством. Мэдди до сих пор не знает о моей болезни: если я скажу, то она, скорее всего, решит, что я не потяну участие в Чемпионате, вот и приходится скрывать.

И я провернула трюк в духе Джеймса Бонда. Когда Мэдди в очередной раз запустила тарелку, я попросила у нее жвачку. Подруга кивнула на свою сумку – мол, поройся. Я и порылась. И вместо жвачки достала у нее из бумажника свидетельство об окончании курсов Красного Креста и сунула в карман джинсов. И пока варились спагетти, сбегала к компьютеру, отсканировала, распечатала и положила оригинал на место.

Вернулся папа. Я пошла за ним следом в родительскую спальню, посвятила его в свои планы и показала копию свидетельства.

Папа с умным видом принялся его разглядывать. Даже бифокальные очки нацепил, отнес копию на письменный стол, где они с мамой заполняют счета, подставил под лампу. А я ему: круто, папа!

Предупредив маму эсэмэской, я поехала с Мэдди к ней домой, в Гановер, и там сказала Пэт, маме Мэдди, что та ночует у меня.

Мэдди из-за ее спины украдкой подавала мне знаки, и на меня снизошел лихой бунтарский дух. Пэт чмокнула нас обеих и уехала в кафе поужинать с друзьями из книжного клуба.

В комнате у Мэдди пахнет, как в Лотлориэне, краю эльфов из «Властелина колец» – дымком, лавандой, свежей землей. По углам лианы; вдоль подоконников, на письменном столе и на тумбочке у кровати – кактусы в стеклянных парничках; тощее деревцо в массивном керамическом горшке. Из огромных, почти на треть стены, колонок несется электронный рев, а Мэдди шлепает из ванной и обратно босиком, в шортах и майке, на голове – тюрбан из полотенца.

Мы собирались посидеть вдвоем, выпить для разминки и до десяти, когда вернется Пэт, уехать к Нервигу. Таков был наш план. А Стюарт в этот план не входил. Я рассчитывала лишь полюбоваться им издали, помахать, если он меня заметит – и на том спасибо. И вдруг выясняется, что мы с ним окажемся в одной комнате! В компании, где нас будет всего четверо! И я не смогу отсиживаться в уголке и ждать, что он меня заметит – он просто не сможет меня не заметить, и я должна буду что-то сказать или сделать в ответ! Надо не подавать виду, что он мне всегда нравился. Возможно, даже придется решать, хочу ли я взаимности, или же достаточно просто добавить его в список умных людей, с кем я бы не прочь при случае поцеловаться.

Однажды, вскоре после его первой публикации, я задержалась после урока, чтобы обсудить с мисс Сиглер задание, а Стюарт зашел в класс на следующий урок. И сел дописывать домашнюю работу – царапал что-то на тетрадном листе, поглядывая в книгу.

Я могла бы просто завязать с ним разговор, сказав «Привет!» или «Поздравляю!» А вместо этого громко, на весь класс, заявила: «Спасибо, мисс Сиглер! Вы помогли мне взглянуть на этот фрагмент с другой точки зрения».

Я, должно быть, надеялась, что он оторвется от книги и спросит: «Какой фрагмент?»

И я отвечу, а он скажет: «Ты очень красивая и необычная. Давай как-нибудь это обсудим».

Но мне хотелось, чтобы он сначала заметил мой ум, а уж потом и внешность, ведь красивой меня не назовешь – и я рассуждала вслух о книге, все громче и громче, пока мисс Сиглер меня не остановила: «У меня сейчас урок», – а Стюарт так и не поднял глаз от домашнего задания.

Вот так-то я представляла встречу со Стюартом! Как разговор при нем с посторонними людьми! О Боже…

Мэдди вышла из ванной со свежепокрашенными волосами, обернутыми полотенцем, и с зеленой бутылкой джина.

– В какой ты цвет покрасилась? – поинтересовалась я.

– В рыжий, но чуточку темнее, – бодро ответила Мэдди. – Меньше Ариэль, больше Рианны времен Loud.

Я собрала свои кудри в хвостик и глянула в зеркало из-за ее плеча.

– Кто это поет? Это ведь не Рианна.

Мэдди засмеялась.

– Нет. – Вытерла волосы, отшвырнула полотенце. – Это The Knife.

Я снова распустила волосы.

– Скоро они придут?

Мэдди выдавила на ладонь гель.

– Не знаю. Может, через час.

– А обратно кто нас повезет?

Мэдди взбила волосы.

– Дейл не пьет, пусть ведет мою машину.

Я снова и снова представляла, как Стюарт шагает по улице. Расстегнула верхнюю пуговицу рубашки, чтобы сделать поглубже вырез. Но при мысли, как мы сидим рядом, невзначай соприкасаясь коленями, я застыла на миг от ужаса и опять застегнулась.

– Сэмми! – Я повернулась к Мэдди. – Успокойся!

– Худший способ успокоить кого-то – сказать ему «успокойся».

– Слышно, как ты зубами скрипишь!

– Это я пытаюсь сосредоточиться! – объяснила я и не соврала. – Хочешь помешать мне сосредоточиться на главном?

– Вот что. – Мэдди открыла тумбочку у кровати, достала колоду карт. – Сыграем в одну игру.

Я немного расслабилась. Игра – значит победа, а побеждать – это по моей части.

– В какую?

Мэдди положила карты на пол передо мной и протянула мне бутылку джина.

– Называется «Не парься, чувак».