– Слышал, брат, – кивнул головой боярин Борис. – Тогда это дело серьезное! Нечего попусту болтать! Заворачивайте-ка, люди мои славные, этого покойника в рогожу. А когда вернемся домой, я всех вас щедро награжу за такой тяжелый труд! Пожалую и медов, и греческого вина!

– То же касается и моих верных людей, – поддержал его Михаил Романович, видя нерешительность своих слуг. – Не бойтесь: этот смрад не опасен. И грех переноски этого тела замолите потом в святой церкви! Давайте же, если есть смелые!

– Я готов, мой господин! – сказал, вытирая ладонью пот со лба, Сеченя Бранкович. – Эй, молодцы, помогите!

В короткий срок боярские люди, морщась и затыкая носы, завернули тело убитого охотника в рогожи и погрузили его, несмотря на беспокойство напуганных лошадей, на телегу, подготовленную для будущей охотничьей добычи.

– А как же охота, батюшка? – пробормотал, едва не плача, семнадцатилетний боярский сын Сбыслав. – Значит, добыли только эту страшную вонючку?

– Что поделать, сынок, – покачал головой боярин Михаил. – Это очень важное и загадочное дело…Значит, нужно срочно ехать к самому князю! Вперед, мои славные люди!

В это время князь Роман Глебович восседал в своем большом черном кресле, беседуя с сидевшим напротив него черниговским епископом Арсением. Они обсудили уже все важнейшие дела, когда высокий священник, опустив голову, вдруг сказал: – А теперь, сын мой, я хочу сообщить тебе невеселую новость! Я думал-думал, но все-таки решил не скрывать ее от тебя!

– Что случилось, святой отец? – нахмурился брянский князь. – Не скрывай от меня ни одного слова правды!

– Ладно, – вздохнул епископ Арсений. – Эта непотребная весть о твоем сыне Дмитрии…

– Говори же, говори, святой отец! – вскричал, волнуясь, князь Роман. – Что он еще натворил?!

– Мне вчера сказал наш именитый купец Мордат Нечаич, о своей беде. Да что ходить «вкруг да около»? Твой сын Дмитрий обрюхатил его красавицу-дочь, Рыжену! И теперь эта несчастная девка опозорена на весь город…

– Это все? – вздохнул с облегчением Роман Михайлович. – Ну, такое дело поправимо…Да еще Рыжену! Я сам знаю эту красавицу…Хороша девка! Да, мой сын Дмитрий не промах! Этому любой позавидует!

– Что ты, сын мой, опомнись! – возмутился отец Арсений. – Разве твой сын совершил подвиг или проявил удаль?! Это же грех, тяжкий грех! Да еще опозорил этого несчастного купца! Неужели ты забыл, как этот почтенный Мордат пострадал в Торжке в ту зиму? И другие наши купцы! И привезли назад двух покойников! Нашим купцам хватило горя и убытков, а теперь еще такой стыд и позор!

– Не волнуйся, святой отец, – улыбнулся князь Роман. – Мы не оставим в обиде ту Рыжену! Я поищу среди моих дружинников неженатых мужей и уговорю кого-нибудь из них взять себе в супруги эту порченую девку…И спокойно их обвенчаем, чтобы развеять все позорные слухи…

– Этого не надо, сын мой! – укоризненно покачал головой черниговский епископ. – Насильственная женитьба – большой грех!

– А почему насильственная? – весело сказал князь. – Я уверен, что мой сын Дмитрий взял ту девку не насилием, а своей красотой! А поэтому пусть не привередничает! Я тогда посулю одному из моих воинов хорошее приданое и теплую избу. Вряд ли кто откажется от такого счастья и отвергнет эту красивую девку…

– Однако же ты щедр, сын мой, – усмехнулся, не выдержав, епископ. – Ты еще в прошлом году таким же образом поженил своих пятерых воинов! Постыдился бы!

В это время хлопнула дверь, и в светлицу вбежал княжеский слуга. – Славный князь! – крикнул он. – К тебе идут знатные бояре благородной крови, Михаил и Борис Романычи! Впустить?

– Впусти, Бенко, – поморщился князь Роман. – Если к нам пожаловали такие важные люди, мы их сразу же примем. Так, святой отец?

– Так, сын мой, – кивнул головой епископ.

Брянские бояре быстро вошли и низко, поясно, поклонились князю, подставив головы под благословение высокого священника.

– Благословит вас Господь! – сказал, с тревогой глядя на бояр, епископ Арсений, крестя их головы.

– Вот что, княже, – молвил без подготовки и обиняков Михаил Романович. – Сегодня мы ходили на охоту, но выследили не зверя, а покойника! – И он все подробно рассказал.

– Вот это да?! – вскричал, выслушав боярина, князь Роман. – Неужели это тело принадлежит моему славному охотнику Ревуну Дарковичу?

– Взгляни сам, – кивнул головой боярин Борис, стоявший доселе рядом с братом в молчании. – Мы сразу же уложили того покойника на телегу и привезли его сюда, к твоему терему…Там такой тяжелый дух!

– Надо окропить святой водой этого покойника, – молвил епископ Арсений, – и срочно отвезти его в святую церковь для отпевания…Пойду-ка я сам и посмотрю на лицо этого несчастного…А ты, сын мой, – он обернулся к брянскому князю, – посиди еще тут и подумай. Нечего тебе идти к покойнику: этот смрад не такой безобидный! Надо бы скорей его похоронить!

– А кто же убил моего любимца?! – вскричал князь Роман. – Надо бы провести скорый сыск и позвать ко мне в терем моих верных приставов! Эй, Бенко! – Княжеский слуга мгновенно предстал перед князем. – Беги-ка, Бенко, и позови всех моих знатных людей для обсуждения случившегося. И пригласи ко мне… – князь подробно перечислил имена всех своих слуг, ведавших розыскными делами.

Как оказалось, длительного расследования не потребовалось. Княжеские приставы, тщательно осмотрев тело убитого охотника, извлекли из него орудие убийства – оперенную стрелу – и без труда ее опознали.

– Батюшка князь, – доложил после общего заключения главный княжеский пристав боярин Злотко Лисович, поднявшись по ступенькам вверх, в светлицу княжеского терема, – у меня нет сомнения, что убитый – это именно тот известный охотник! Я также знаю владельца той мерзкой стрелы…

– Кто же это? Говори скорей, Злотко! – вскричал в нетерпении князь Роман.

– А это, батюшка, твой другой охотник, Туча! Это его стрела!

– Туча?! – поднял брови брянский князь. – Туча Сойкович? Неужели это наш известный охотник? Может, ты ошибаешься?

– Не ошибаюсь, батюшка, – покачал головой Злотко. – Прикажи сейчас же задержать этого Тучу! Пока по городу не пошли слухи, и подлый злодей не сбежал!

– Хорошо, Злотко, – кивнул головой брянский князь, – иди со своими людьми на его подворье и отведи подозреваемого Тучу в темницу. И его ближайших людей…И допроси его пока…без применения силы, чтобы выведать всю правду-матку! А вечером поведаешь мне о своем дознании. И смотри, Злотко, чтобы не было клеветы и обмана! Нельзя допустить, чтобы пострадал невиновный!

Однако оказалось, что верные княжеские слуги не ошиблись.

Вечером, когда князь со своими боярами и городскими священниками собрались на срочный совет, княжеские приставы все подробно рассказали.

– Сначала этот бесстыжий Туча отпирался, – поведал собранию Злотко Лисович, – и сидел в темнице без слов, такой обиженный. А вот его слуги быстро во всем признались. Даже не пришлось загонять им всем гвозди под ногти! Все прояснилось, когда заговорил старший слуга этого Тучи. А потом все остальные слуги и холопы не стали скрывать правду и раскрыли это преступное деяние! – И Злотко, а за ним остальные четверо княжеских приставов изложили брянской знати все, что им удалось выведать во время допросов.

А дело было так. В один из морозных январских дней охотник Туча Сойкович отправился добывать куниц и белок. Вместе с ним пошли его слуги и холопы: охотник Туча был настолько добычлив, что имел достаточно денег, чтобы содержать едва ли не боярскую свиту! Но ему в тот день не везло: как назло попадались лишь одни белки! Посчитав, что он попал в неудачное место, Туча приказал своим людям пойти в другую сторону, надеясь напасть на черных куниц. Однако и там ему не везло: куницы, как в воду канули! Дело близилось к вечеру (а январские дни очень коротки), когда раздосадованный Туча Сойкович принял решение вернуться назад, довольствуясь лишь полусотней белок и десятком горностаев. Но не успел он со своими людьми выйти на опушку Соловьиной рощи, как вдруг один из слуг злополучного Тучи, по имени Всегод, который первым признался в содеянном, увидел шедшего неподалеку на лыжах с большим, битком набитым мешком, одинокого охотника Ревуна Дарковича. Последний вез, как было видно, тяжелый мешок на санях, вожжи которых были накинуты ему на плечи.

– Ну, потом все было просто, – завершил повествование Злотко. – Этот Туча приказал своим людям, чтобы они застрелили несчастного Ревуна из его же лука, а всю его добычу забрали себе…Вот так!

– Ах, злодеи! – вскричал разгневанный князь Роман. – Выходит, мой лучший охотник Ревун – настоящий мученик! Похорони же его, святой отец, как честного праведника!

– Уже похоронили, сын мой, – кивнул головой епископ Арсений. – Мы быстро отпели этого несчастного и предали его тело святой земле. За это не беспокойся…

– Что же касается тех злодеев, – брянский князь поднял голову, – то их всех следует беспощадно казнить! Так, мои славные бояре?

– Так, наш господин, – промолвил боярин Калин Добрович. – Однако не следует с этим спешить. Надо провести пристрастный суд и разобраться в виновности каждого…

– И главных виновников, настоящих злодеев, покарать жестокой смертью, – добавил Михаил Романович. – А остальных соучастников, скрывавших преступление, поместить на длительный срок в темницу и определить на тяжелые работы. Пусть поработают на тебя, славный князь, искупая свои грехи!

– Так всегда поступал покойный батюшка Роман Михалыч! – буркнул его брат Борис. – И беспощадно карал воров и убийц пожизненной тяжелой работой!

– Ну, тогда ладно! – вздохнул Роман Глебович. – Быть по сему! Завтра же устроим суд над убийцами. Я согласен, что нет смысла казнить всех соучастников…Я думаю, что будет достаточно лишить жизни этого бесстыжего Тучу и его подлого человека Всегода…

– Всегоду не придется казнить, – усмехнулся боярин Злотко. – Он уже покойник! Очень непросто было выведать у него преступную тайну! Пришлось подвергнуть его примерным пыткам…Этот злодей долго терпел, пока мои славные дознаватели не прижгли ему жарким огнем весь уд и мотню! Только тогда этот негодяй выложил всю правду! А после своего признания он вскоре и скончался. Слава Богу, что еще успел признаться в содеянном! А уже после него разговорились и остальные, не желая подвергнуться справедливому дознанию!