Учитывая, как Иден загорелась, можно подумать, я предлагал ей ключ от Атлантиды. Она просияла, глядя на меня, и схватила лист бумаги и ручку. Она задавала мне вопросы и делала заметки, с энтузиазмом их записывая.

Когда Иден и я поженились, она все еще была на испытательном сроке и ФБР очень ясно показали, что я несу ответственность за нее. Был маленький кабинет рядом с моим, и я снял его для нее, чтобы она могла быть со мной, пока я на работе. Она до сих пор использует его время от времени, а я был более чем благодарен за это, особенно после того, как она решила поискать свои ниточки в этом деле.

Я схватил нужные ей файлы и подтолкнул ее к своему столу. Обхватив ее лицо руками, я серьезно посмотрел ей в глаза.

– Иден, ни в коем случае не работай над этим делом, находясь не здесь или не в здании ФБР. Любые следы должны вести к этим двум местам, а не к тебе.

Она моргнула несколько раз, и я практически увидел, как в ее голове закрутились шестеренки. Она пыталась придумать уклончивое согласие, используя немного демагогии, чтобы обойти мой приказ.

– Не пытайся обдурить меня, Солнышко. Я в этом лучший. Я требую четкого согласия. Не работать по делу вне офиса или вне здания ФБР.

Ее носик очаровательно сморщился, а губки сжались в прямую линию. Затем она выдохнула, и ее плечи поникли.

– Хорошо.

– Солнышко, – предупредил я.

– Я не стану работать по делу вне «Харви Кроу» или ФБР. Слово скаута. – Она показала знак мира.

– Чертовски восхитительно, – пробормотал я с полуулыбкой, а затем побрел обратно в свой кабинет, прежде чем мы бы повторили наш обеденный перерыв.

Глава 5

Иден

Сидеть в офисе рядом с офисом Айзека, взламывая финансовые отчеты «SO&G», было дико. Когда он вошел в мою жизнь, я была растеряна. Все предполагали, что я испорченная маленькая богатенькая девочка, мающаяся от безделья, против которой выдвинули обвинения. Мои родители любят меня и поддерживают в большинстве случаев, но однажды они прознали про мое «хакерство», они не поняли, чего ради я готова подвергать себя такому риску. Они хотели держать меня в безопасном пузыре, где смогут защищать меня, но даже и понятия не имели, насколько уже далеко я вышла за его пределы.

Они никогда не узнают, что я занималась взломами компьютерных систем с тех пор, как мне исполнилось одиннадцать лет. Продвинутый математический класс в моей средней школе оказался простым, отчего становилось скучно, и я проводила все свое свободное время за более увлекательными вещами, нежели домашнее задание, схлопотав двойки. Я ненавидела саму мысль о том, что папа во мне разочаруется, и, поскольку было слишком поздно заполучить хорошую оценку, просто сдав работу, так как я прогуливала на протяжении всего семестра, я сделала единственное, что смогла придумать, чтобы спастись. Я хакнула школьный компьютер и исправила свои оценки. Однако, я не наглела. Я поставила себе четверку, которая все-таки обернулась для меня лекцией от папы о том, что он уверен, что я могла бы сделать и лучше. Он ожидал большего от своей принцессы.

Чего он не ожидал, так это того, что я буду использовать свои навыки на скользкой дорожке, что, технически, превращало меня в преступницу. Обнаружив, как просто было влезть в школьную систему, я проводила бессчетное количество времени за домашним компьютером, постоянно обучаясь и совершенствуясь. Я даже нашла свой путь в даркнет, где связалась с другими людьми, похожими на меня, и они ответили на некоторые вопросы, которые у меня возникли, или помогали мне сориентироваться в преградах, на которые я нарывалась (Прим.пер.: Даркнет – частная анонимная сеть между доверенными людьми, установленная с использованием нестандартных протоколов и портов). Я была очень хороша. Чертовски хороша. Не так уж и много было систем, которые я бы не хакнула. Брандмауэры и программное обеспечение безопасности не были для меня проблемой. У меня имелся врожденный талант понимать, как взломать пароли при помощи нажатия нескольких клавиш тут и там, и так я нашла собственное призвание.

На самом деле я никогда не намеревалась делать что-то большее, чем просто немного пошариться. Когда я взламывала систему, в моих намерениях не было злого умысла. Я просто проверяла свои способности, смотрела, на что способна. После того, как родители в четырнадцать лет удержали меня от поступления в колледж, вынудив остаться в школе, без привычной нагрузки на мозг мне стало скучно, плюс – слишком много свободного времени на безделье. Однажды мне стало интересно разузнать о фармацевтической компании, которая мелькала в новостях, потому что разрулили иск по факту гибели нескольких детей во время приема одного из их препаратов. В то время как в их системе, я наткнулась на некоторые улики, которые доказывали их виновность, и через дурацкую лазейку в законе им удалось уйти от обвинения. Если бы не это, компания бы разорилась, а суд существенно бы увеличил сумму денег, которую выплатили бы тем семьям.

Даже если бы я смогла найти способ обойти ту лазейку, дело уже все равно было улажено. Семьи уже подписали договор и уже получили мизерные суммы, которые смогли выбить из компании. Только этого было недостаточно. Даже близко. Поэтому я убедилась, что они получили больше. Намного больше.

Я готова признать, что испытала невероятный восторг, исправив эту несправедливость. В следующий раз, наткнувшись на другую жуликоватую компанию, я убедилась, что они заплатили за свои преступления, поскольку власти этого сделать не смогли. Я каждый раз говорила себе, что это будет последний раз, но затем всегда находился кто-то, кто нуждался в помощи.

Я сделала ошибку, отправив несколько «анонимных» посланий для ФБР, и случайно оставила след, по которому они смогли меня вычислить. Затем, однажды, ФБР пришли за мной, и Айзек вместе с ними – и я во всем созналась.

Все прошло легче, чем я думала, даже слишком легко. Я получила Айзека, и восторг, что я испытывала с ним, был даже выше того, что я чувствовала всякий раз, влезая в систему грязной корпорации. Время от времени мне приходилось напрягать свои хакерские извилины, когда ФБР нужны были мои способности на особо сложных случаях. В целом, я была невероятно счастливой женщиной… хотя и с огромным количеством свободного времени и мечтами о малыше, прочно засевшими в моей голове.

Поскольку я бы не отказывалась поработать на благо других людей, Айзек, по-моему, взял это дело весьма своевременно. Я бездельничала последнюю пару месяцев, с тех пор, как в последний раз была приглашена помочь ФБР. С помощью всех зачетов уровня колледжа, полученных в старшей школе, и нескольких, сданных во время работы с ФБР, я сумела окончить четырехлетний курс за год, когда Айзек и я встречались. За последний год, или около того, я почти ничего не делала.

Я не думала о большем, потому что надеялась забеременеть. Я хочу наслаждаться каждым мгновением, строя свою семью с Айзеком, но, пока ни один из этих чертовых тестов не окажется положительным, я не уверена, чем хочу заниматься. Помочь своему мужу спасти невиновного человека, который потерял любимую женщину, и, возможно, вместе с этим раскрыть корпорацию плохих парней. Это, несомненно, займет меня, пока мы продолжаем пытаться. И все супер-оргазмы, что я получаю, находясь в офисе с Айзеком, добавляют очки «за», хотя я могла бы обойтись и без Джакса, практически заставшего нас недавно в конференц-зале. Наглядный пример неловкости.

Затолкав поглубже свое недовольство, я провела день, сконцентрировавшись на обходных отчислениях из документов, которые Айзек нашел в закрытой коробке в квартире Уитни. Кто бы ни вел отчетность «SO&G», он провел превосходную работу. В документах компании, предоставленных Айзеком, не было ничего, маячившего, как красный флаг. Единственный способ обнаружить теневые платежи был изнутри – там, где была Уитни, прежде чем ее убили.

– Как продвигается? – Глубокий голос Айзека напугал меня так сильно, что я подскочила на своем стуле. – Дерьмо, Солнышко. Ты прыгучее, чем обычно, и это о многом говорит.

– Прости, – пробормотала я. – Я просто сосредоточена на том, что делаю.

– Чем именно ты занимаешься, что не заметила, как я вошел в твой кабинет? – Он провел ладонью вниз по моей спине и прижал меня ближе. – Мне никогда прежде не удавалось подкрасться к тебе, учитывая, что мы оба всегда так подстроены друг под друга. Я не уверен, что мне нравится сама мысль, что ты концентрируешься на чем-то до такой степени, что даже не замечаешь здесь меня.

– Не смешите, мистер Ворчливые Штанишки, – поддразнила я. – Ты всегда центр моей вселенной, даже когда меня отвлекает дно, на которое люди опускаются из-за своей жадности.

Сжав мои плечи, он немного наклонил меня назад так, чтобы взглянуть на меня сверкающими глазами.

– Ты что-то нашла, не так ли?

– Нашла, – подтвердила я и снова села в свое кресло, а он обошел сзади, чтобы заглянуть мне через плечо. – Но я не уверена, что это значит. Все платежи, которые обвела Уитни, были учтены как платежи эксперту нефтяной промышленности, которого наняли исследовать и разрабатывать экологический отчет. Но эти конкретные платежи пошли не туда, куда пошли остальные, записанные для этой цели. Эта прибыль пошла на фиктивную корпорацию. Странно, конечно, но я не уверена, почему ее из-за этого убили.

Я передала ему некоторые документы, в которых делала заметки, чтобы он мог исследовать дальше.

– Потом я копнула глубже в корпорацию. Тот, кто ее создал, хорош. Мне пришлось пройти через семь дочерних компаний, прежде чем, наконец, выйти на родительскую фирму. Имена, связанные с ней, фальшивые, но мне удалось узнать номера их банковских счетов. – Я одарила его многозначительным взглядом. – Счета на Каймановых островах.

Выражение лица Айзека омрачилось, и он в расстройстве потер лицо.

– Дерьмо.

– Да, – согласилось я. – Но это не самое страшное. Я решила вернуться к истокам и обратиться к компании, которая разрабатывала отчет, посмотреть, знали ли они о других платежах. Поэтому я отыскала имя руководителя исследовательской группы и попыталась выйти с ним на связь – да вот только он мертв.