Она истекала, и ощущение ее соков, покрывающих мой член, делало ее стенки гладкими, это заставило меня задыхаться, пытаясь, черт возьми, не кончить.

– Пожалуйста, Айзек. Быстрее, – умоляла она. Это было моей погибелью, и я со шлепком преодолел остальной путь внутри нее, пока не был похоронен в ней до основания. – Да! – Закричала она, ее тело выгнулось, а стенки ее киски сжались, подвигая мой оргазм ближе к краю.

Это длилось слишком долго, и я растерял все чувство реальности. Я поднял ее руками за задницу и начал объезжать с диким забвением.

– Бл*дь! Иден! О, черт! – Зарычал я, вбиваясь в нее так сильно, что кровать ударялась о стену с каждым толчком.

– Я так близко, Айзек. Так наполнена. Да! – Завопила она.

– Черт, это горячо, – застонал я. – Я скучал по звукам, которые ты издаешь, когда я трахаю тебя, Солнышко. Я убежден, что у тебя не будет чертового голоса после этой ночи. Трахну тебя так жестко, что ты не будешь в состоянии сделать ни единого шага, не вспоминая, кому ты принадлежишь. – Я скользнул рукой между ее ногами и надавил на ее клитор. – Кто владеет этой киской.

Ее ноги обернулись вокруг меня, я отпустил ее задницу, встал на колени и наклонился вперед, чтобы ухватиться за железный поручень изголовья. Мои бедра сильно раскачивались, мой член задевал то идеальное местечко, внутри нее, и выписывал круги вокруг ее клитора с каждым толчком. Опустив голову, я поймал ее рот в восхитительном поцелуе, едва поднявшись, сжатие ее киски сообщило мне, что она почти выходит за край.

– Позволь мне услышать это, Иден. Я хочу слышать, как ты кончаешь, пока твоя киска доит каждую каплю спермы из моего члена, – прорычал я.

Все ее тело напряглось, а затем она начала сильно дрожать.

– Да! Айзек! О, да! Да!

Осознание того, что я был причиной этих слов и криков, вырывавшихся из ее груди, сломало остатки моего контроля, и спустя еще один толчок, я разрядился внутри нее, а мои собственные крики экстаза наполнили комнату.

– Чееерт! – Наши бедра были практически склеены вместе, и вибрации моего оргазма отдавали в ее клитор, когда теплые струи семени разлились в ее лоне, снова заводя ее, прежде чем она даже смогла полностью оправиться после своего прошлого оргазма.

К утру я выполнил свое обещание и мы оба охрипли. Мы шептались друг с другом, пока ласкались. Мы были истощены и наполнены друг другом, наслаждаясь нашим временем наедине. Через некоторое время дом стал казаться чрезмерно тихим, и я забеспокоился. Я взглянул на Иден и заметил то же выражение в ее тусклом взгляде.

– Как насчет принять быстрый душ, забрать мальчишек и выйти позавтракать? – Тихо предложил я. – Я тоже по ним соскучился.

Послеоргазменный (прим.: дословно – «посткоитальный», т. е. после полового акта) румянец, что начал затухать, превратился в яркий солнечный свет, и улыбка Иден стала огромной.

Она села и обхватила мои щеки, притянув мое лицо для смачного поцелуя.

– Я люблю тебя.

– Я тоже люблю тебя, Солнышко. – Я потерся о ее носик и снова чмокнул в губы. – Мое единственное солнышко.