Барбара Картленд - Династия любви

– Отец научил меня, еще в детстве.

Мистер Викхэм подошел к столу и открыл ящик.

– Это один из моих любимых, – заметил он. – Я не думал, что взял его с собой, и был удивлен, обнаружив его среди бумаг, в английском столе, в английском доме.

Это был совсем маленький револьвер. Меньше, чем все виденные Тилой до сих пор. Клинт Викхэм протянул ей его и маленькую коробочку с пулями.

– Надеюсь, тебе не придется им воспользоваться.

– Я тоже на это надеюсь, – искренне ответила девушка. – Не могу представить, чтобы нечто подобное случилось в Ставерли.

– Я тоже, – поддержал ее Клинт Викхэм. – И я виню себя за то, что не принял мер предосторожности раньше.

В его голосе слышались одновременно злость и досада.

– Вам… не надо волноваться… – утешала его Тила. – В Англии… очень редко кого-нибудь похищают.

– Я не хочу, чтобы моя дочь стала исключением, – грустно усмехнулся американец. – И спасибо тебе, моя дорогая, за то, что предупредила меня заранее.

Ее лицо залила краска смущения. Заметив огонь, полыхавший в глазах Клинта Викхэма, Тила поспешно отвела взгляд.

– Я должна… идти… и переодеться к обеду, – произнесла она в замешательстве.

– Да, вы обе вместе со мной обедаете в гостиной.

Это прозвучало как приказ.

– Нет… это было бы ошиб…

Она увидела выражение его глаз и вспомнила, что вечером будет большой бал, а значит, они скорее всего не увидятся – и не договорила.

– Хорошо, – согласилась Тила, – мы не опоздаем.

Они улыбнулись друг другу и встретились глазами не в силах отвести их.

Тила повернулась и вышла из кабинета. Она бежала по коридору, бежала от самой себя, от охвативших ее доселе неведомых чувств.

Возвращаясь домой с прогулки с сопровождавшим их конюхом, Тила чувствовала неловкость от того, что подняла панику. Не было явной причины предполагать, что те двое американцев, с которыми она разговаривала до обеда, не являлись обычными туристами. И теперь Тила распекала себя: зачем надо было отвлекать конюха от его основной работы и вынуждать таскаться с ними с оружием наготове? Маленький револьвер, который дал ей Клинт Викхэм, спокойно лежал в кармане ее костюма для верховой езды.

«Я переоценила ситуацию», – подумала она про себя.

Но в то же время инстинкт подсказывал ей, что она не обманывается в своих предчувствиях. И хотя сейчас они не видели никаких американцев ни на дороге, ни в парке, ни на территории за домом, ощущение опасности не покидало ее.

Из-за присутствия конюха Тила не смогла отправиться в свой любимый лес, что очень ее раздражало. Но у нее был необыкновенный конь, езда доставляла ей огромное удовольствие, и она решила не думать о том, что прогулка в лес сорвалась.

Мэри-Ли была совсем не удивлена, увидев рядом с ними сопровождающего. Она высказалась по этому поводу, только когда они возвращались домой.

– Я думаю, мисс Стивенс, гораздо интереснее гулять и путешествовать по лесу с вами вдвоем.

– Я знаю, дорогая, – ответила Тила. – Однако твой папа решил, что нас должен кто-то сопровождать, но это ненадолго.

Мэри-Ли уже не слушала ее, всю оставшуюся дорогу она болтала о том, что они будут делать после обеда.

Эмили, встретившая их на лестнице, сказала, что мистер Викхэм не ждет их к обеду и им не надо спускаться вниз. Тила была озадачена подобным сообщением, но вскоре узнала, что в Ставерли явился Патрик О'Келли. Она поняла, Патрик прибыл накануне бала, чтобы проследить, все ли готово к приему гостей.

Роби, видимо, приедет позже.

«Наверное, поэтому Клинт Викхэм не стал приглашать меня и Мэри-Ли к обеду, – подумала Тила. – Он знал, что нам будет довольно сложно скрывать свои чувства, а этот ирландец может оказаться весьма проницательным».

Но тут она одернула себя: какие чувства?

«По крайней мере с моей стороны никаких чувств нет», – решительно заявила она себе, зная, однако, что это неправда.

Стараясь отогнать от себя навязчивые мысли, Тила вознамерилась сосредоточиться на уроке, который должна провести после обеда. Так как в самом доме будет полно гостей, она решила отвести свою ученицу в подвал.

Мэри-Ли была потрясена множеством просторных помещений, которые находились под домом. Снизу доверху они были заполнены ящиками с вином и всяческими продуктами. На Тилу все это также произвело сногсшибательное впечатление. Она подозревала, что за такое изобилие надо благодарить Патрика. Он наверняка получил свои комиссионные с этой операции.

Побродив по подвалу, они вновь поднялись на первый этаж и прошли в библиотеку. Тила отыскала сказки, которые обещала почитать Мэри-Ли. Показывая девочке картинки и читая вслух, она вспомнила, как мама точно так же читала ей когда-то эти истории, и комок застрял у нее в горле. Она отставила книгу и предложила Мэри-Ли подняться наверх в классную комнату.

– Но мы еще столько должны прочитать! – запротестовала девочка.

– У нас впереди еще много дней, недель и даже лет, чтобы осуществить это, – улыбнулась Тила. – Пойдем!

Мэри-Ли прижалась к ней.

– А вдруг папа скоро задумает ехать обратно в Америку? А там на ранчо у меня нет таких книг.

– А мы попросим его купить тебе сказки. А может, если ты пообещаешь быть аккуратной, тебе разрешат взять книги из этой библиотеки.

– И тогда вы будете читать мне их дома.

От этих ее слов Тила вздрогнула. Нет, невозможно, чтобы она поехала в Америку, когда Клинт Викхэм и его дочь решат вернуться обратно. Этого не должно случиться. А если это все-таки случится и он не будет к тому времени женат, то он наверняка не прекратит своих домогательств. А отказать ему, когда они будут рядом, окажется ей не под силу.

«Хотя, – вздохнула Тила, – это будет не под силу даже здесь, в Ставерли».

Ставерли, милый, старый дом! Все в ее душе бунтовало от мысли, что вдруг придется покинуть его и, возможно, никогда не вернуться сюда. Но вскоре она сама себя подняла на смех. Как можно испытывать возвышенные чувства к человеку, которого еще толком не знаешь? К человеку, который оскорбил тебя?

«Вчера ночью – ведь это было оскорбление, – говорил ей разум. – Но он даже не дотронулся до меня, – возражало сердце, – он просто поцеловал мне руку, и за это не стоит на него злиться».

– Он всего лишь американец и не знает, как правильно вести себя, – наконец вслух сделала заключение Тила, приказав себе больше не думать об этом.

В классной комнате Эмили переодевала Мэри-Ли в хорошенькое и, очевидно, очень дорогое платьице, одновременно не переставая болтать о предстоящем бале.

– Там будет двадцать шесть гостей, они будут ужинать в гостиной, и все лучшие спальни уже подготовлены для них.

Тила едва удержалась от искушения спрятаться за перилами и, как в детстве, наблюдать за прибытием гостей.

– Они очень красивые! – продолжала Эмили. – В шляпах с перьями и с бриллиантами в ушах!

– А ты узнала, как их зовут? – полюбопытствовала Тила.

– Пока прибыла только маркиза, – ответила Эмили. – По-моему, маркиза Мельчестер.

Девушка затаила дыхание. Она знала, что маркиза будет здесь. Она пыталась сдержаться, но следующий вопрос сам сорвался с ее губ.

– А ее высочество приехала одна или с дочерью?

– О, она приехала с дочкой! Мисс леди Вивьен Мельчестер. Она такая хорошенькая!

Это был ответ, которого ждала Тила. Она тщетно старалась успокоить неожиданно заметавшееся в панике сердце и, почувствовав слабость в ногах, присела на стул.

В комнату вошел лакей, он принес небольшую посылку, предназначенную для Мэри-Ли.

– Для меня? – в восторге закричала девочка. – Как вы думаете, мисс Стивенс, что это?

– Не могу даже представить, – улыбнулась Тила. – Открой и посмотри!

Она предположила, что это подарок от кого-нибудь из гостей, потому что посылка пришла не по почте и была перевязана ленточкой. Мэри-Ли разорвала обертку и заглянула внутрь. Там лежала маленькая, трогательная музыкальная шкатулка.

Тила заметила, что, когда девочка разрывала бумагу, на пол упала записка, и поспешила поднять ее. Оказалось, она адресована ей. Узнав почерк, девушка поняла – это от Патрика.

Пока Мэри-Ли играла со своей новой шкатулкой, уже в сотый раз открывая и закрывая ее, Тила развернула записку и прочла:

Дорогая Оттила,

Это подарок для Мэри-Ли.

Я надеюсь, что срочная доставка, пусть даже маленькая, произойдет как можно скорее.

Ваш Патрик.

Тила в недоумении несколько раз перечитала записку. Конечно, подарок был лишь хитроумным способом напомнить ей о ее обязанностях. Так никто не сможет догадаться, что он связывался с ней. Она уже почти забыла об условии, на которое согласилась в свое время. Столько всего навалилось на нее за последние дни, что она совершенно не вспоминала об уговоре шпионить за Клинтом Викхэмом.

Теперь настала пора вернуться к этому. От одной лишь мысли о столь унизительной миссии Тила почувствовала отвращение. Она хотела прямо сейчас найти Патрика и потребовать, чтобы тот оставил ее в покое, а также заявить, что не будет делать ничего подобного. Но здравый смысл победил чувства. Патрик не раз намекал: человек, который облагодетельствовал его, Роби и Тилу, может превратиться в злейшего врага, если не получит того, что ему необходимо.

«Да, я должна что-нибудь выяснить!» – подавленно сказала она себе.

Она стала мучительно думать, как бы ей это сделать, когда в комнату вошел другой лакей и громко объявил:

– Мистер Викхэм ожидает мисс Мэри-Ли в гостиной.

– А можно я возьму с собой шкатулку? – спросила малышка у Тилы.

– Конечно, раз тебе так хочется, – ответила девушка. – И не забудь поблагодарить мистера О'Келли за подарок.

– Я буду с ним очень вежлива, – пообещала Мэри-Ли.

Она взглянула на Тилу.

– Пойдемте со мной, тогда вы тоже сможете поблагодарить его.