Виктория Падалица - Дилана. Искушенный ангел

– Простите меня??? – я не верила своим ушам, начиная осознавать, к чему Майкл завел весь этот разговор. – За что…

– Любимая… – продолжал Алекс, упорно наседая на меня, которой его признания сейчас были нужны меньше всего. – Ты ни в чем ни будешь нуждаться! Я сделаю тебя самой счастливой женщиной на планете!

– Но мне этого недостаточно! – прикрикнула я на Алекса, подскочив со стула. – Достаточно того, что я не люблю тебя, Алекс! Ты не настолько глуп, чтобы не понимать этого!

– Я ведь нравлюсь тебе, точно знаю!

– Послушай его, Дилана. – Норват подошел ко мне и взял за плечи, чтобы успокоить для глаз остальных. Но на самом деле он преградил идеальнейшую возможность огрызаться с его сыном и дальше.

– Такой шанс выпадает раз в жизни! Счастливый билет, который лежит у твоих ног, подбирай, пока кто другой им не воспользовался!

– Вы сами ответили на свой вопрос, Майкл! – бросила ему разъяренная я, тряхнув руками и заставив его отойти назад.

– Какой еще вопрос? – Норват снова вернулся к замученной чашке и внимательно посмотрел на неё. Если бы чашка была живой, он бы задушил ее прямо сейчас!

– Почему Лин так часто меняет партнеров! – чеканила я, не обращая внимание на выпученные глаза подруги. – Такой пример вы подаете родной дочери! Видеть рядом с собой не человека, любимого, любящего, а деньги! Разве вам не стыдно, Майкл? Вы тоже выбирали себе женщин на выгодных условиях?

– В моем случае… – он плотно сжал губы, раздумывая, что предпринять, чтобы осадить меня, пока не сболтнула лишнего. – Вообще-то, сейчас мы тут собрались не обо мне поговорить!

– И чем же вы отличаетесь от меня? – не унималась я, понимая, что уже нечего было терять. После таких слов он точно меня вышвырнет за дверь!

Майкл, сверкнув глазами, укоризненно уставился на меня. Бешеные эмоции не давали ему существовать в симбиозе с внешней терпеливостью.

– Во-первых, я мужчина! – отвечал Норват на повышенной ноте. – И я сам вправе выбирать, какую женщину хочу видеть в роли матери моих детей!

– Так значит, мужчины женятся по любви? Не всегда? Но зачастую! – не унималась я, срывая голос.

– Не знаю, почему мужчины женятся! – гневно отвечал Майкл. – Проведи опрос среди мужчин на улице, коли это не дает тебе покоя!

– А вы тот невозмутимый парень, что пьет залпом горячий кофе?! – я уже не знала, чем ответить на его колкости, так и сыпавшиеся тяжелыми камнями на меня, не привыкшую к подобному натиску. Майкл глушит вовсе не кофе из кофейной чашки. Опять пьет свой виски прямо с утра! – Не знаете, как вас, такого непостоянного, смогли охомутать?

– Это тебя не касается, Дилана! Ты переходишь все границы! – Майкл изменился в лице.

– Вряд ли вы женились по любви! – я упорно продолжала провокацию. – Вы ведь и понятия не имеете, что такое любить! Может, дело в идеальных формах? Или ваша жена была невинной?

– Прекрати нести чушь!!! – он ударил по столу ладонью с такой силой, что вся посуда задребезжала, которая стояла на полках.

– Или Пенни всего-навсего забеременела, и это заставило вас жениться? – продолжала язвить я.

– Это не твое дело! Не суй свой нос в те вопросы, которые тебя не касаются! Знай свое место, сука!

Слова Майкла больно ранили меня до глубины души. Еле сдерживая подступающие к горлу всхлипы, я нашла в себе силы побороть обиду, но продолжить полемику с Майклом оказалось невозможным. Майкл меня задавил. Заткнул за пояс.

– Что еще не понятно? – спросил он невозмутимо высокомерным тоном.

– Все предельно ясно! – его «как ни в чем ни бывало» злило меня пуще прежнего. – Вы не способны на чувства, Майкл! – покрасневшая, я пулей вылетела из кухни, напоследок услышав ответ Майкла: «К твоему сведению, я знаю, что такое любовь!» и помчалась в свою комнату.

Следом побежала и Линда. А затем, и Майкл. Он резко распахнул дверь моей спальни и бесцеремонно ввалился в комнату.

– Надо поговорить, Дилана!

– Не о чем говорить!

Майкл, не обращая внимания на мои слова и попытки вытолкнуть из комнаты, запер дверь за Линдой с приказом «Иди погуляй, и Милли с собой прихвати!» присел рядом со мной на кровать. Мне стоило огромных трудов побороть слезы, чтобы не показывать свою слабость перед Майклом. Но я смогла и, спустя несколько секунд, уже спокойно смотрела перед собой и ждала.

– Трудное ты мое счастье… – томно прошептал Майкл, убрав за ухо прядь волос, упавшую на мое лицо. – Прости меня.

– А вы? Что насчет вас, вашего непримиримого долга? – дрожащим голосом отвечала я. – Вот и я не должна вас прощать! Не заслуживаете!

– Брось! Мне на колени встать? Что я должен был сделать внизу? Сказать сыну, что ты уже занята мной?

– Вы позволите Алексу забрать меня? – я с надеждой посмотрела на Майкла. – А если захочу его, а не вас? Зачем я вам? Вы и сами не знаете. Вы жадина, и поэтому не хотите делиться!

Майкл плотно сжал губы и глубоко вздохнул.

– Почему это я должен делить тебя с кем-то еще? Считай меня жадиной в таком случае!

– Но ведь вы готовы к тому! И когда-нибудь я бы стала вашей невесткой! И я родила бы вам внуков, Майкл!

– Ты и тогда бы осталась только моей! Ты уже моя! Я тот, кто был в тебе. И не допущу, чтобы кто-то другой был там. И я буду последним, кто… – Майкл замолчал, еле удержав свой грубый язык и напористый нрав.

– Очень грубо и цинично. – заметила я.

Норват опустил голову. Некоторое время он молчал, обдумывая то, что вертелось на языке, а потом, приблизившись к моим губам, хрипло произнес.

– Ты стоишь большего. Достойна настоящей любви, без преград и без прошлого. Не такой любви, какую я могу тебе дать.

– Мне не нужно нормальной любви. Я хочу быть с вами. Это все, что мне нужно.

Майкл поднялся с кровати и заставил меня опуститься перед ним на колени. Намотал мои волосы на кулак. У меня расширились зрачки от страха! Я ведь, по сути, ничего плохого не сказала! Почему он намерен наказать меня? Норват расстегнул ширинку брюк. Достал член и направил на мое лицо. Я покраснела, растерянно понимая, что буду делать сейчас. Проглотив ком обиды, я подняла голову и по-телячьи жалобно посмотрела в дикие глаза Майклу.

– Если повезет, останешься живой. – на выдохе произнес он. – Давай, кисунь, покажи свои возможности!

А затем жестоким образом заставил взять в рот его член! Держал меня за волосы, не давая отодвинуться. Я, приняв то с покорностью, принялась пытаться доставить ему удовольствие. Гладила его, водила языком. Мне было очень стыдно, но я преодолела это. Первый шаг в роли безвольной рабыни сделан. Одно не укладывается в голове: почему Майкл вместо извинений решил испытывать меня в сексуальном плане?

– Отдышись, кисунь.

Грубо оттолкнув от себя в тот же миг, Майкл не дал возможности осознать, что он намеревается делать. Прижав к полу лицом, навалился сверху и стянул с меня джинсы. Схватил за подбородок, ладонью провел по мокрому рту, затем скрутил меня по-собачьи и сунул руку промеж моих ягодиц. Вошел туда пальцами! Я тут же вскрикнула и попыталась высвободиться. Майкл закрывал мне рот другой ладонью, продолжая свои издевательства. Не успела я прийти в себя от того шока, как он выпрямился и сразу воткнулся туда членом. И снова боль! Майкл мучает меня! Я не хочу! Не буду терпеть! Только не в попу! Я прогнулась в спине, крича от унижения и обиды. Майкл в ответ схватил меня за локти и скрутил их за спиной. Он грубо делал свое грязное дело, невзирая на мои вопли и брань.

Я проклинала себя за то, что полюбила его, маньяка, зверя, бездушного мучителя. Я полюбила Дьявола!

***

Норват довольно скоро отпустил меня. Бросил на полу. Встал и застегнул брюки.

– На вашем месте я бы оставила эту гонку и ушла с пути сына! – с обидой процедила я, тяжело дыша. – Я убегу от вас! Все! Довольно с меня страданий!

– Не убежишь, кисунь. Только рискни. Спокойной ночи! – сухо произнес Майкл и вышел из комнаты.

От волнения у меня скрутил живот. Я только-только приходила умом в жестокую реальность, осознавая, что Майкл только что сделал и сказал напоследок. Слезы катились с ошарашенных глаз, губы мои дрожали. Подтянув ноги к себе, я села на пол и опустила лоб на колени, задержав дыхание, чтобы не разреветься. Что же будет дальше? Что бы ни было, завтра все разрешится. И я не буду больше мучиться. Не хочу так. Майкл точно ненавидит меня! Так не поступают те, кто любят! А если бросит, не захочу жить после такого унижения!

Свернувшись калачиком, я закрыла глаза и вскоре уснула прямо на полу.

За ночью неминуемо настало утро. Решающее утро, которого я боялась больше всего. Я трясущимися пальцами застегивала пуговицы на своей рубашке.

– Зверь. Чудовище! – проговаривала я, глядя на отражение в зеркале. – За что мне такое страдание любить его? Тирана, не знающего границ и не ведающего пощады! Во все щели, как говорится! И даже не постыдился! За что, Господи…

Я до сих пор ощущала на себе жалящие прикосновения. То, что Майкл сделал со мной, грубо, бесчеловечно, ненавистно, аукнулось наутро чувством тревоги и новой фобии. Я очень боялась Майкла. Боялась, что он так же легко обесчестит мою любовь, как и тело, которое теперь принадлежало ему целиком и полностью. Но почему-то хотелось, чтобы именно он пожалел меня. Сейчас я очень нуждалась в поддержке, крепком плече, в которое могу поплакать. И была уверена, Майкл понял бы. Я привязалась к Майклу, считала его моей половиной. Каким бы он ни был, он ближе, чем кто-либо в этом мире. Потеряю его, потеряюсь сама.

Однако, твердый разум все глаголил: «Дилана, тебя использовали по-живодерски. Нужно бежать отсюда сломя голову! А смысл бежать? После того, что пришлось стерпеть, от тебя отвернется любой мужчина. Любой, кому безразлична дальнейшая судьба женщины, которую он извратил, вывернул наизнанку. А чего ждала ты, Дилана? Ты попала в рабы, таков твой незавидный удел! Сама же пошла туда, где тебе набросили цепь на шею. Чего теперь бичевать себя и Майкла? Он предложил, ты согласилась! Рабство. Одиночество. Унижение. Смерть. Самое время снова идти на паперть!»