Но Дункан ошибся.

Он одевался у себя в комнате, вернее, ради такого случая позволил камердинеру облачать его в свадебный фрак, к полному восторгу маленького человечка. Арчи решил составить ему компанию, чтобы, как он выразился, «избавить внука от предсвадебной лихорадки», хотя Дункан ни в малейшей мере не нервничал. Он и в самом деле не ощущал ничего, кроме нетерпения, которое с каждым днем становилось все сильнее, особенно потому, что последние четыре ночи никак не удавалось добраться до спальни Сабрины. И не потому, что он этого не хотел. Она допоздна сидела с тетушками, оговаривая детали церемонии, и он не желал утомлять ее еще больше. Но как нелегко было сдерживаться! И теперь Дункан искренне надеялся, что найдет в себе силы не тащить ее в спальню сразу после того, как они выйдут из церкви.

И тут появился Невилл.

Отношение старика к Сабрине сильно изменилось с тех пор, как Дункан признался, на ком женится. Если не считать постоянного ворчанья по поводу необходимости каждодневно встречаться с Элис и Хилари, он, похоже, был искренне счастлив за внука. Дункан тоже стал обращаться с дедом более сердечно, по крайней мере на людях. Он уже не вел себя официально и холодно в его присутствии, хотя в этом целиком была заслуга Сабрины. В сердце просто не осталось места для гнева: его вытеснила радость, подаренная невестой. Но это не означало, что Дункан простил Невилла за многолетнее безразличие к единственному родному существу. Просто не хотел, чтобы горечь и дальше омрачала его существование.

Невилл заглянул всего на несколько минут: предупредить, что до назначенного часа осталось совсем немного, словно сам Дункан не смотрел каждую минуту на часы. Кроме того, дед решил одарить его мудрым советом. Дункан так и не понял, шутит ли он или говорит серьезно, но, так или иначе, лицо его было совершенно бесстрастным.

– Могу лишь повторить слова моего отца, сказанные в тот день, когда я женился на твоей бабушке. Люби свою жену, но не пляши под ее дудочку и не позволяй обвести себя вокруг пальца. А если уж ничего не выйдет, постарайся просто наслаждаться супружеской жизнью.

Арчи хихикнул. Дункан, усмехнувшись, покачал головой. Но после ухода деда, должно быть, поморщился. Арчи, прочитав на лице внука все, что тот думает о Невилле, неожиданно заметил:

– А знаешь, мне по нраву этот старый ублюдок, ведь он готов на все ради тебя. Только ему не говори, хорошо? Думаю, пора тебе узнать кое-что, о чем ты раньше не подозревал.

– Нашел время толковать о Невилле! – раздраженно буркнул Дункан.

– А по-моему, лучшего момента и быть не может. Разве я не прав, считая, что ты до сих пор его сторонишься? А ведь он так же близок тебе, как и я.

– Да, но между вами огромная разница! Ты был рядом с самого моего рождения, воспитывал, как мог, шлепал, когда я этого заслуживал, учил… – Он осекся, не в силах договорить: слишком сильны были обуревавшие его эмоции. И как тяжело сознавать, что его до сих пор волнует невнимание Невилла. Столько лет полнейшего молчания! Только когда ему понадобился обещанный наследник, Невилл дал о себе знать!

– Ох, парень, – пробормотал Арчи, обняв внука за плечи. – Я не знал, что ты так мучаешься. Думал, просто злишься, потому что приходится жить здесь.

– Не явись я сюда, никогда бы не встретил Сабрину, так что стоит ли обижаться на судьбу? Теперь я с нетерпением жду, когда Невилл введет меня в курс дел. Сам знаешь, безделье мне не по нутру.

Арчи кивнул, но счел нужным добавить:

– А ведь Невилл хотел, чтобы ты приехал гораздо раньше. Твоя мать требовала, чтобы ты рос, зная тепло и уют только одного дома. Невилл предпочел бы, чтобы этот дом был в Англии, но твой отец не шел ему навстречу. Невилл уступил, понимая, что так будет лучше для тебя.

– Верно, но неужели я жил на краю света? Почему он ни разу не приехал? Ты в преклонном возрасте все-таки добрался сюда, а Невилл был не так уж стар, когда я родился. И все же видеть меня он не пожелал. Для него я не существовал, пока не пришло время послать за мной, как за очередной чертовой картиной, которые он собирает! – вырвалось у Дункана, совершенно забывшего о благих намерениях не выказывать своих истинных чувств по отношению к английскому деду.

Но Арчи знал, что за огонь пылает под пеплом, и раньше втайне радовался, не желая ни с кем делить привязанность внука. Однако постепенно он понял, как был жесток и эгоистичен.

– Невилл приезжал, парень, и не один раз, – признался он.

Дункан поразился:

– Когда? Когда я лежал в пеленках?!

– Нет, но он так и не добрался до гор. В первые два раза не позволила погода. В третий он простудился так, что едва не умер. С тех пор ему запретили выходить на холод, даже такой ничтожный, как в этих местах. Думаешь, ему нравится сидеть взаперти в жаре и духоте? Но ничего не поделаешь – врачи считают, иначе ему не выжить зимой. Вот почему он так хотел поскорее увидеть единственного внука.

– Дьявол, почему же он ничего не сказал? – удивился Дункан.

– Наверное, не знал, как это тебя задевает, а я еще подлил масла в огонь, рассказав, что ты упирался, когда пришло время ехать в Англию. Твоя мать каждый месяц писала ему о том, как ты растешь, а если я не делал того же, Невилл так донимал меня, что приходилось брать перо в руки.

– Сейчас вернусь, – с трудом выдавил Дункан.

– У меня широкое плечо, на котором… – начал Арчи, но был немедленно прерван коротким «вздор!».

Арчи хмыкнул, довольный собой. Наконец-то ему удалось распутать этот клубок! Что ж, парню не помешает побыть одному, совладать со своими чувствами.

Но Дункан нуждался не только в этом.

Он нашел Невилла в коридоре. Тот как раз покидал гостиную, чтобы спуститься вниз. Старик попытался что-то сказать, но Дункан, не дав ему вымолвить ни слова, стиснул хрупкое тело деда, прижал его к себе, как ребенка, ощущая, что боль, злоба и горечь растворяются в нахлынувшей нежности.

Невилл был так потрясен, что сначала не знал, как быть с собственными руками. Но все же, сообразив, неловко обнял внука и сморгнул блестевшие на глазах слезы. Он всегда был человеком сдержанным, а сейчас готов был кричать на весь мир о своей радости.

Наконец Дункан разжал руки и отступил. Оба ничуть не были смущены этим проявлением чувств, а наоборот, широко улыбались. Какое облегчение знать, что на свете есть кто-то, кому ты небезразличен! И нужны ли тут слова?!

Но Дункан все-таки сказал:

– Жаль, что я не узнал тебя раньше. Мне будет не хватать тебя, когда ты уйдешь.

– Как любит говаривать Арчи, не впадай в панику раньше времени, – усмехнулся Невилл. – Я решил пожить еще немного.

– Значит, решил? Так все зависит от тебя?

– Именно, – пояснил Невилл. – Видишь ли, вот уже много лет, как у меня просто не было причин цепляться за жизнь. Возможно, именно поэтому мое здоровье так быстро ухудшилось, что я опасался не дотянуть до конца года.

– А теперь тебе лучше?

– Только не говори Арчи, – подмигнул Невилл, – но я твердо намереваюсь пережить его.

Оба рассмеялись.

Глава 56

Их обвенчали в присутствии родных и друзей, и немало сентиментальных слез было пролито в тот день. Для всех собравшихся свадьба стала радостным событием, и даже тетки Сабрины умудрились не ссориться… вернее, ссорились не слишком часто. Кто-то слышал даже, как Хилари сказала Невиллу после второго бокала шампанского:

– Видите! Если бы вы разрешили ей видеться с нами после того, как разразился скандал, все было бы куда проще.

– Но моя дочь тем летом тяжело болела, гусыня вы этакая! Она не принимала никого, кроме доктора!

– А что, трудно было объяснить это, а не хлопать дверью перед моим носом?

– Черт побери, ничего подобного не было! Но отныне я постараюсь, чтобы мистер Джейкобс научился, как это делать!

Хилари с негодующим фырканьем поплыла прочь, но Сабрина заметила ее ехидную усмешку.

– Она рада лишний раз его уколоть, – заметила Элис. – Ничего, старому болвану полезно. Это добавит немного остроты в его пресное существование.

– Кстати, насчет остроты, – вставила Сабрина. – Я заметила, что стоит Арчи бросить взгляд в твою сторону, как ты заливаешься краской. По-моему, ты ему нравишься, тетя Элис.

– Глупости! Этот повеса готов увиваться за каждой юбкой, – запротестовала Элис, хотя глаза ее лукаво блеснули.

– А вот я в этом не уверена, – продолжала дразнить тетку Сабрина. – И не удивлюсь, если бедная тетя Хилари скоро останется в одиночестве.

– Ну, за мою сестрицу можешь не волноваться. Она уже давно решила, что будет пить наслаждения полной чашей, в том числе и те, о которых не подобало бы знать старой деве.

– Хочешь сказать… – ошеломленно пробормотала Сабрина.

– Вот именно. Она уже много лет встречается с тем милым вдовцом, сэром Нортоном Эймсли. Не сомневаюсь, она ужасно расстроилась, когда ты велела передвинуть лестницу под свое окно.

Сабрина даже зажмурилась от смущения, и не только потому, что тетушка Хилари тайком встречается с любовником. Элис сейчас ясно дала понять, что хлопоты племянницы насчет ремонта крыши никого не обманули.

– Почему же они не поженились?

– Хилари не хотела покидать меня, а я отказывалась жить с ней и ее мужем. Но скоро, думаю, наша жизнь изменится, особенно теперь, когда ты так хорошо устроена, – улыбнулась Элис, и Сабрина ничуть не усомнилась в том, что тетка снова вспомнила Арчибальда Мактавиша.

Что ж, если эти двое поженятся, Сабрина сделает все, чтобы Арчи приезжал в Англию как можно чаще. Дункану это придется по душе.

Но прежде чем она успела вдоволь поиронизировать над тетушкой, появился муж… как странно думать о нем как о муже… и увлек ее в бальную залу, где проходило венчание, а сейчас сервировали столы. Сабрине показалось, что он собрался покинуть гостей и удрать вместе с ней, чтобы не пришлось подвергаться очередному урагану поздравлений. Но сейчас лишь середина дня! По всем правилам приличий им необходимо провести в кругу гостей еще несколько часов!