— О, Филипп, я не могу в это поверить!

— Поверишь, когда в этом маленьком садике приземлится вертолет. Сегодня после обеда мой отчим прилетит вместе с ними в Гибралтар, а пбтом они на вертолете доберутся сюда.

— Кэти будет в шоке, — едва слышно произнесла Лиза.

— Этого Грег и добивается. Он сказал, что это будет для нее хорошим уроком. Кэти настаивает на том, чтобы сдать свой обручальный перстень обратно в магазин, уверяя Грега, что они не могут позволить себе такую дорогую вещь.

— Она чувствует себя виноватой в том, что он вышел в отставку. Они с Грегом вступили в близкие отношения, когда он вел расследование дела Чарльза Бонда, и, по мнению Кэти, должен был понести за это наказание, — сообщила ему Лиза.

— Она просто не слушает его доводы. Грег объяснил ей, почему уволился с этой работы: она слишком опасная и требует полной самоотдачи, у него практически не остается свободного времени. Грегу не хочется, чтобы Кэти в качестве его жены должна была смириться со всем этим. Но пока он не смог ее убедить.

— Да, вот что неуверенность делает с человеком, — сказала Лиза. — Заставляет все время сомневаться, — зачем-то добавила она.

— Из-за меня ты тоже чувствуешь себя неуверенной? — серьезно спросил Филипп.

Лиза уставилась на свой стакан с вином, словно надеясь найти ответ на этот вопрос.

— Я могу предложить тебе все, дорогая, — нежно сказал ей Филипп. — Мою любовь, мою уверенность, а больше нам ничего не надо. Почему ты боишься поверить в мои чувства? Благодаря тебе я взглянул на мир другими глазами. Ты — единственная женщина, которую я хочу и буду желать всегда.

На глазах у Лизы появились слезы. Она поставила стакан на каменные перила террасы и сложила руки на коленях, старательно избегая смотреть на Филиппа.

Филипп разнял руки Лизы и взял одну в свою теплую ладонь.

— Лиза, почему ты отворачиваешься от меня? Я знаю, что ты любишь меня и…

— Да, люблю, — быстро сказала она. — Но я запуталась в наших отношениях. — Девушка подняла голову и посмотрела ему в глаза. — Взгляни на себя — олицетворение изысканности, успеха — и на меня — неряшливый панк с торчащими волосами…

— Ты восхитительна. Я обожаю твои волосы.

— Я повар, Филипп. Я езжу на старом продуктовом автофургоне, а ты — на «ролсс-ройсе»; я ношу джинсы, а ты носишь лен; твой отец — судья, а мой работает электриком и…

— Не говори такие глупости, — внезапно разозлился Филипп и отпустил руку Лизы. Он встал и провел ладонями по своим безукоризненно чистым, ухоженным волосам. — Что за нелепица! Ты принижаешь себя и возносишь меня, словно я какой-то бог. Поверь, Лиза, я состою из плоти и крови, как любой другой мужчина. Неужели ты была бы более благосклонна ко мне, если бы я прокладывал электрический кабель в парке Баттерси?

— Нет, я не утверждала ничего подобного! — возразила Лиза, вскочив на ноги.

— Ну, ты сваливаешь все на мое положение. Я никогда в жизни не слышал такой ерунды и больше не собираюсь выслушивать от тебя всю эту чушь. Тебе мешает что-то еще. Ты каждый раз отвергаешь меня, находишь причины, возводишь между нами барьер. Ты…

Филипп замолчал, и у Лизы сжалось сердце при виде того, как он побледнел. Краешком глаза она заметила, как он сжал кулаки. Казалось, он съеживается у нее на глазах, становясь ниже ростом и худее. Такой высокий, сильный, красивый мужчина внезапно уменьшился в размерах. А в его глазах застыли такие боль и страдание, что невыносимо было смотреть на это.

— О, Филипп! — простонала Лиза, не зная, что сказать или сделать, чтобы спасти их обоих.

Внезапно он снова вырос, защищаясь. Филипп распрямил плечи и начал говорить твердым тоном, хотя в его голосе слышалась легкая хрипотца:

— Наверное, у тебя в Англии есть любовник, о котором никто не знает, даже Кэти и Элайн. И ты не хочешь, чтобы хоть одна душа знала об этом. Женатый мужчина!

В его взгляде сквозила ярость. Лиза онемела от потрясения. Как он мог подумать о ней такое?! Филипп круто развернулся и умчался в дом, а девушка осталась стоять на террасе, дрожа мелкой дрожью.

«О, какая же я дура, круглая дура!» — повторяла Лиза самой себе. Филипп стал обвинять ее в таких диких вещах, потому что страдал и не мог придумать никакого другого объяснения ее поведению. Она всегда обижала его, заставляла его забывать о своих изысканных манерах и унижала его так, что он перестал понимать, что говорит и делает.

Лиза испытывала ужасное ощущение — она обладала такой властью над Филиппом и вместе с тем не могла использовать ее во благо. Эта огромная сила стала разрушительной из-за ее собственных глупых страхов.

Лиза закрыла глаза и сжала кулаки. Филипп однажды дал ей шанс, сказав, что счет один — ноль в ее пользу. Следующий шаг предстоит сделать именно ей. Если она будет по-прежнему вести себя таким образом, ей никогда не представится никакого шанса. Неужели Филипп недостаточно сделал для нее, признавшись в любви и предложив ей все, что имеет? Теперь ее очередь принести жертву, побороть свои дурацкие страхи и рассказать ему о них. А если она смалодушничает, то потеряет единственного мужчину, которого любит больше всего на свете. Лиза заставила себя войти в дом и подняться по лестнице.

Она остановилась в дверях спальни Филиппа и секунду помедлила. Затем вздернула подбородок и подошла к Филиппу. Она подняла руку, словно собираясь дать ему пощечину, но вместо этого нежно дотронулась до его щеки.

У Филиппа округлились от удивления глаза, но он не кинулся обнимать Лизу, и она поняла, насколько сильно он страдал из-за нее. Он никогда не дотронется до нее, опасаясь еще одного отказа.

— Я люблю тебя, Филипп, — с восхищением пробормотала Лиза. — Меня совершенно не волнует, что я повар, а ты директор фирмы. Меня не беспокоит ничто материальное. Это все отговорки, чтобы скрыть мои истинные страхи. У меня нет никакого женатого любовника в Англии. И именно поэтому я себя так веду. — Она грустно вздохнула и улыбнулась. Ее фиолетовые глаза потемнели от глубины переживаемых ею эмоций. — У меня никогда не было мужчины, Филипп. Я никогда никого не хотела так сильно, чтобы отдаться ему. Такое признание, должно быть, звучит ненормально, в наши-то дни и в моем возрасте, но это правда. Я хочу тебя, Филипп. И всегда хотела тебя. Ты понимаешь, о чем я говорю?

Филипп невольно застонал, потом обнял Лизу, и она тихо расплакалась у него на груди, а он ласково гладил ее торчащие волосы и крепче сжимал объятия.

— Не знаю, гордиться мне этим или стыдиться этого, — тихо шептала Лиза. — Даже Кэти ничего не известно. Ты единственный на свете, кому я доверилась.

— О, я так горд, дорогая, и за тебя, и за себя! Ведь ты выбрала именно меня, — нежно простонал он ей в ухо.

— Ты действительно не считаешь меня глупой? — попыталась улыбнуться Лиза.

— Никогда не считал тебя глупой, любимая. Это самая красивая в мире исповедь. Ты необыкновенная женщина, а я самый счастливый человек во вселенной. Всю оставшуюся жизнь я буду лелеять тебя.

— А как насчет того, чтобы сделать меня счастливее сейчас? — негромко рассмеялась Лиза, подняв голову, и стала расстегивать пуговицы на его рубашке.

Филипп резко отпрянул назад, его глаза расширились, а шея побагровела.

— Нет, Лиза. Это неправильно. Ты сберегла свою невинность, и теперь нам надо подождать… до… до нашей первой брачной ночи.

— Эй… — рассмеялась Лиза. — Это я должна говорить такие вещи, а не ты! — Она расстегнула его рубашку, прижалась к его груди и впилась в губы жадным поцелуем.

Филипп невольно застонал и крепко сжал Лизу в объятиях.

— О нет, Лиза! — снова воспротивился он, когда она расстегнула мягкий кожаный ремень его брюк. — Пожалуйста, будь нежной со мной. Я так хочу тебя… но сейчас необходимо готовиться к ужину. Я начинаю впадать в панику, честное слово.

Лиза запрокинула голову и рассмеялась, снимая с Филиппа рубашку. Он крепко обнял ее, а потом они вместе расхохотались, быстро скидывая с себя одежду.

Парочка очутилась в кровати, и Филипп принялся покрывать лицо Лизы легкими поцелуями.

Она больше не испытывала никаких страхов и запретов. Ведь ожидание стоило того. Лиза не считала, что приносила себя в жертву, так долго храня свою девственность. Ни один мужчина на свете не вызывал у нее такого желания, как Филипп. И все было так естественно: их близость, исследование его восхитительного тела, прикосновения к нему и осознание того, какую власть она имеет над ним.

Да, Лиза сейчас была покорной и взволнованной тем, что Филипп мог бы выбрать любую женщину, но она стала для него особенной.

А потом Филипп возлег на Лизу, и каждая клеточка ее тела запела в предвкушении слияния. О Господи, наверное, она попала в рай!

— Я люблю тебя, Филипп, — прошептала Лиза.


***

Позже, стараясь не заснуть, они лежали в объятиях друг друга. Лизе казалось, что наступил конец света и она вознеслась на небеса. Все вокруг было окутано дымкой, а ее тело стало совершенно невесомым.

— В детстве у меня был велосипед со спидометром, таким же, как циферблат на плите, — пробормотала она. — Прошла целая вечность, прежде чем я отважилась забраться на него. Но потом, конечно же, каталась часами.

— Ты на что-то намекаешь? — тихо рассмеялся Филипп.

— Еще бы, — пробормотала Лиза и обвила ногами его бедра. — Напомни мне проверить термостат плиты, когда мы закончим и…

Филипп крепко прижал Лизу к матрасу, и очень скоро им стало не до смеха. Прежде чем броситься очертя голову в омут страсти, Лиза подумала, что ей совершенно наплевать на то, будет ли на кухне все готово к сегодняшнему ужину или нет. Сейчас здесь, в спальне, все складывалось так замечательно!


***

Кэти и Лиза столкнулись нос к носу на кухне, бегая на террасу и обратно с новыми блюдами и грязными тарелками. Незадолго до этого Филипп и Грег вынесли длинный стол из гостиной на террасу, потому что в доме было слишком жарко.