– Почему именно со мной?

– Бог троицу любит, крошка! Знаешь, кто это сделал? Ты догадываешься, но не хочешь признаться, не так ли? Но тебя об этом и не спрашивают, потому что мы знаем, кто это сделал. Это покровитель твоей подруги, некто Жорж. Ты, наверное, слышала о нем?

– Она рассказывала мне только о каком-то Андре.

– Она говорила тебе только то, что могла сказать. Андре или Жорж, какая разница. Это вымышленные имена. Так ты его знаешь?

– Клянусь, что никогда его не видела.

– Да нет, ты его видела! Он твой знакомый! Заметь, его также зовут Фред. Это тебе ни о чем не говорит?

Жанин побледнела, пробормотав:

– Фред? Этого не может быть!

– Зачем мне это придумывать? Жорж или Андре твоей подруги, твой Фред или некто Роберт, называемый «Месье Боб» – это один и тот же человек! И это он задушил твою подругу. Ты удивлена? Не хочешь ли отправиться в полицию, чтобы посмотреть его дело? Этого негодяя там давно знают.

– Вы лжете! – воскликнула Жанин. – Вы все это выдумали, чтобы я неизвестно в чем созналась! Это ложь, Фред не может быть Андре.

– Но Андре и есть Фред! К тому же Аньес знала об этом.

– Если бы она знала, она сказала бы мне.

– Повторяю, она не рассказала тебе о многом, крошка. Например, она не сказала, что девушка, которую ты заменила, не покончила с собой. Андре, называемый Фредом, потихоньку с ней расправился. Девицу звали Сюзанн. Она была первой. Теперь пришла очередь и второй, а вскоре, если ты не поможешь его отыскать, наступит и твоя очередь. Такая перспектива тебя устраивает?

– Нет, я этого не хочу.

– Это я понимаю. А раз ты этого не хочешь, ты скажешь, где сейчас скрывается Фред.

– Я не знаю, я его не видела.

– Ты его видела не более двух часов назад. Он приходил за деньгами, – не так ли? А поскольку ты к этому времени еще недостаточно заработала, он дал тебе адрес, куда ты должна их ему принести этой ночью. Поэтому ты так торопилась обслужить клиента, которого подцепила в баре на улице Марбёф, где ты обычно не работаешь. По-твоему, это тоже сказки?

Подавленная Жанин не отвечала.

– Тебе больше нечего сказать? Теперь, если ты мне не веришь, я познакомлю тебя кое с кем, в чьих словах ты не сможешь сомневаться, и кому твоя подруга обо всем рассказала вчера вечером. Она даже рассказала ей о тебе! Поэтому мы тебя и нашли. – Он направился к кухне, открыл дверь и сказал почтительно:

– Пожалуйста, сестра, входите.

Поддельной монахине пришлось сделать нечеловеческое усилие, чтобы подойти с выражением боли и спокойствия на лице к той, которая еще несколько дней назад считала ее самой близкой подругой. Брюнетка сначала посмотрела на нее с изумлением, затем как бы с ужасом и пробормотала:

– Невозможно!

– Да нет, возможно! – сказал инспектор.

Кто… Кто вы? – спросила обескураженная девушка.

– Сестра Элизабет, – ответила тихим голосом монахиня. – Ваша подруга была моей сестрой. Вы ничего обо мне не знаете, но она мне очень много о вас рассказывала. Она вас очень любила.

Жанин переводила обезумевший взгляд с живой на мертвую, и с мертвой на живую, не в силах произнести ни слова. Полицейский заговорил первым:

– Признаюсь, что подобное сходство поражает… Она никогда не говорила тебе о своей сестре? Как видишь, она не все тебе рассказывала. Сестрица, повторите этой женщине то, что ваша сестра рассказала вам вчера вечером.

Выслушав мнимую Элизабет, пораженная Жанин проговорила:

– Хорошо, я все расскажу!

– Еще воды? – спросил инспектор.

– Нет.

Она заговорила монотонным голосом, тяжело переводя дыхание:

– «Он» нашел меня на Елисейских полях и сделал знак, чтобы я остановилась в начале авеню Монтень. Он был в такси. Затем, пересев ко мне в машину, приказал: «Двигай!» Пока мы ехали в сторону Алма, он рассказал мне: «У меня большие неприятности, я должен какое-то время скрываться, а затем уехать за границу. Устроившись, я дам тебе знать. Ты приедешь ко мне, и мы заживем счастливо. Только мне срочно нужны деньги! Постарайся их достать. У тебя сейчас сколько?» Мне только что заплатили десять тысяч, он забрал их и приказал найти его только в том случае, если «заработаю» еще пятьдесят. Я сказала ему, что не знаю, получится ли это. Он ответил, что я могу занять деньги у подруг. И принести их ему до полуночи.

– Куда ты должна принести ему деньги?

– В маленькое кафе рядом с Бастилией…

– Покажи адрес.

Она протянула клочок бумаги, на котором был нацарапан адрес. Прочтя, инспектор проворчал:

– «У Жюля»! Я знаю, где это! Он сам будет тебя там ждать?

– Да, во втором зале.

– В котором часу?

– С одиннадцати…

– Вот он и попался, «твой Фред»! Никуда теперь он не денется! Глупец, с шестьюдесятью кусками далеко не уедешь. Теперь он должен сожалеть о том, что столько промотал на скачках и проиграл в рулетку! Если бы он мог предвидеть, что ссора с одной из его «подопечных» закончится таким образом, он копил бы деньги. Это еще раз подтверждает мое предположение, что он убил ее в приступе ярости. Гнев – плохой советчик, особенно тогда, когда нужно спрятать концы в воду.

Он вновь посмотрел на брюнетку, выглядевшую совершенно измученной:

– Ну что, такие дела заставляют призадуматься, не так ли? Ты всего лишь несчастная девушка… Ответь мне еще на несколько вопросов, и я оставлю тебя в покое. Он вышел на площади Алма?

– Да…

– А он признался тебе, что задушил девушку?

– Да.

– Сказал ли он тебе по какой причине?

– Он сказал, что она была шлюха, которая на него донесла…

– Всего-навсего? А он не сказал, как ее звали? И что он заставлял ее работать уже в течение трех лет? Признайся, ты была бы потрясена, если бы он сказал, что ее зовут Аньес?

– Аньес? – переспросила девушка, подняв голову. – Ее звали Кора.

– Кора? Это что-то новенькое. Сестра, говорила ли вам ваша сестричка, что: она изменила имя?

– Да… Я забыла вам об этом сказать, месье инспектор. Аньес даже дала мне понять, что этого потребовал сутенер: ему казалось, что имя Аньес не подходит для ее профессии.

Прежде чем ответить, инспектор посмотрел на умершую:

– Он ошибался, месье Боб! Аньес подходит ей намного больше!

Затем он обратился к Жанин:

– Мы тебя не арестуем, нет никаких оснований. Ты останешься под нашим наблюдением, пока мы не арестуем сутенера. Спокойнее всего будет в участке: сейчас тебя туда отведут, а к часу ночи отпустят. Но я хочу дать тебе хороший совет: остерегайся хвастаться своим будущим клиентам, что ты могла быть третьей жертвой месье Боба! Пресса ухватится за эту историю, возможно, тебя даже попросят дать интервью. Ты не можешь этого делать из уважения к памяти твоей подруги. Сестра, а вы как считаете?

– Я уверена, месье инспектор, что эта девушка будет молчать.

– Да, сестра. Я вам это обещаю. Мнимая Элизабет обратилась к инспектору:

– Не разрешите ли вы мне остаться с ней с глазу на глаз на несколько минут?

– Конечно же… Полицейские вышли в гостиную.

– Жанин, я уже говорила вам, что Аньес вас очень любила.

– О! У вас точно такой же голос, как у нее, и мне кажется, что это ее я слышу, – воскликнула девушка. – Я ее тоже любила, – сказала она в порыве. – Но почему она не назвала настоящего имени? Она ведь могла мне доверять, я ей это доказала.

– Она мне говорила об этом. И была вам очень признательна. Я уверена, что когда-нибудь она вам сказала бы, что ее зовут Аньес, и кем в действительности был тот, который вас обманывал. Но, к сожалению, Господь не оставил ей времени на это!

– Господь? – переспросила Жанин с недоверием. – Скорее уж Боб.

– Нет. Всеми нашими поступками управляет высшая сила. Это Бог решил, что моя бедная сестра уже достаточно пожила…

– Не хотите ли вы заставить меня поверить, что именно Господь направляет убийц?

– Я думаю, что он использует их, как орудие своей божьей воли.

Так как Жанин смотрела на нее, не понимая, мнимая Элизабет продолжала:

– Не кажется ли вам, что Господь именно таким образом хотел вас предостеречь? Вы должны благодарить его, что он пощадил вас, и молиться за вечный покой той, что была вашей подругой… Вы знаете молитвы?

– Я молилась, когда была маленькой.

– Их нельзя забыть! Мы станем на колени у этой постели и помолимся Божьей Матери, чтобы душа нашей умершей покоилась в мире…

Они опустились на колени. Мягкий голос монахини начал: «Я обращаюсь к тебе, всепрощающая Дева Мария…»

Более грубый голос девушки продолжил: «Молись за нас, бедных грешников…»

Когда они закончили молиться, большие глаза Жанин, эти огромные черные глаза, которые показались Аньес такими красивыми в день их знакомства, наполнились слезами. В полном смятении она спросила:

– Сестра, что со мной теперь будет?

– Вы станете той, какой всегда хотели быть: порядочной девушкой… До свидания, Жанин.

– Спасибо, сестра.

Когда девушка вышла в сопровождении двух полицейских, инспектор сказал мнимой Элизабет:

– Очень жаль, что они не могут стать монахинями. Это был бы самый лучший способ их перевоспитания с тем, чтобы они приносили, наконец, пользу!

– Необходимо еще и призвание, – сказала монахиня. – Инспектор, могу ли я воспользоваться вашим предложением и взять одну из машин, чтобы поехать к Джеймсу?

– Вас уже ждут внизу.

– Затем я возвращусь сюда, чтобы посидеть у постели умершей.

– Она не будет в одиночестве. Во время вашего отсутствия в квартире останутся двое полицейских.

– Бедняжка Аньес! Думала ли она, что у ее постели будут дежурить полицейские?

– Полиции приходится всем заниматься, сестра! Мне кажется, что вы считаете нас бессердечными.

– Я вас уважаю – вас и вам подобных, но я глубоко убеждена, что самая эффективная полиция – это та, которая черпает вдохновение в милосердии.