Аньес, присев у постели, стала ждать, перебирая разорванные четки, которые подняла с ковра. После каждого десятка она повторяла:

– Сестричка, стань посредником между мной и Богом, чтобы я во всем походила на тебя.

Полицейская машина приехала быстро. Вслед за ней подъехала машина с группой криминалистов. Не было ни одного инспектора, ни одного полицейского, который бы не удивился, увидев монахиню, сидящую возле своей убитой сестры. Удивление сменилось уважением.

Аньес представилась:

– Сестра Элизабет. Я служу в приюте на авеню дю Мэн…

Проверка длилась недолго. Новость о смерти Аньес быстро разнеслась по приюту обездоленных. Все были потрясены. Возможно ли, чтобы та, чью свадьбу собирались праздновать через два дня, ушла из жизни накануне свадьбы. Все, кроме преподобнейшей настоятельницы, ничего не знали об обстоятельствах трагедии. Нельзя сказать, что они совсем не читали газет, но убийства с целью ограбления никогда не привлекали внимания ни монахинь, ни обитателей приюта.

Расследование шло своим чередом.

– Не могли бы вы сказать, сестра, как это произошло?

– Я ничего не видела, инспектор. Когда я пришла, то застала сестру в том виде, в каком нашли вы ее.

– У вас с ней была встреча?

– Да, чтобы уточнить детали церемонии, которая должна была состояться послезавтра в нашей часовне.

Она рассказала все, что могла, и больше ничего. Таким образом полицейские узнали о помолвке и предстоящей свадьбе с американским офицером.

– У вас есть ключ от этой квартиры?

– Нет. Я даже никогда раньше здесь не была, но, учитывая предстоящую свадьбу…

– Кто вам открыл, когда вы позвонили?

– Никто… И мне не нужно было звонить: дверь была приоткрыта. Сначала меня это очень удивило. Я всего лишь чуть-чуть ее толкнула. В квартире была только Аньес.

– В спешке убийца даже не закрыл дверь… Кого-нибудь вы подозреваете?

– Да.

За этим категорическим признанием последовала тишина.

– Говорите же, сестра. Расскажите обо всем, что вам известно.

И мнимая Элизабет рассказала о визите, который нанесла ей умершая «Аньес» накануне вечером, чтобы наконец-то рассказать о существовании некоего месье Боба, о котором она до недавнего времени ничего не знала.

По мере того, как она говорила, инспектор делал заметки. Когда она закончила, тот сделал вывод:

– Все это похоже на сведение счетов…

Затем он обратился к одному из своих подчиненных:

– Из судебно-медицинской экспертизы еще не звонили по поводу идентификации отпечатков пальцев?

– Еще нет.

– Сейчас же соедини меня с управлением.

Он взял трубку:

– Алло, это ты, Дюврай? Проверь по картотеке, нет ли чего на некоего Роберта, прозванного «Месье Боб», который выдавал себя также за Жоржа Вернье, занимающегося импортом-экспортом… Перезвони мне, я буду здесь.

– Что это за специальная картотека? – невинно переспросила монахиня.

– Конечно, сестра, это не ваше поле деятельности. «Специальная» картотека занимается в основном преступным миром: кого там только нет… Но давайте вернемся к преступлению. Короче говоря, вы считаете, что Боб задушил вашу сестру, так как был вне себя, узнав, что она ускользает от него и выходит замуж за американца?

– Да…

– Это допустимо, но у нас нет доказательств. Этот человек не новичок в своем деле. У меня есть все основания так считать, и мне не очень верится, что он мог так поступить. Зачем ему подвергать себя такому риску? Эти люди предпочитают действовать исподтишка… И они не оставляют следов. Если только его не охватил приступ неудержимой ярости – это было бы единственным объяснением… Как вы считаете, ваша сестра была очень влюблена в своего жениха?

– Прежде всего, ее терроризировал этот Боб, она только и мечтала, как бы избавиться от него. Ей почти бы это удалось, выйди она замуж за американского офицера.

– Я понимаю, месье Боб мог попытаться шантажировать вашу сестру. Если только он не хотел наказать ее… Но он избрал не самый лучший способ. Есть у вас фотография сестры, здесь или в приюте?

– Нет.

– Конечно, нет и фотографии ее любовника?

– Это отвратительное слово, месье инспектор.

– Знаю, сестра. Однако, исходя из того, что вы мне только что рассказали, им-то и был для вашей сестры месье Боб. Я понимаю, что вам нелегко вдруг обнаружить, что ваша сестра, которой вы с детства доверяли, обманула вас.

– Аньес никогда меня не обманывала… Если она и не рассказала мне об этом раньше, то только потому, что боялась причинить мне боль.

– Ну разумеется. Нужно представить себя на ее месте: нелегко признаться в подобном образе жизни единственной родственнице, которая к тому же монахиня! Тот факт, что она наконец-то решилась на это вчера вечером, всего за двое суток до своей свадьбы, доказывает, что ее «покровитель» ей угрожал. Очень жаль, что она не нашла в себе мужества рассказать вам об этом раньше, сестра! Это помогло бы избежать многих неприятностей, особенно в отношении вас.

– Что касается меня, то это не имеет никакого значения. В моем сердце Аньес всегда останется всего лишь жертвой.

– Вам повезло, сестра, что вы находите утешение в религии! Она помогает все вынести. Правда, вы достаточно повидали горя среди ваших стариков…

Служанка обездоленных опустила глаза.

Раздался телефонный звонок. Инспектор взял трубку:

– Алло! Это я. Слушаю… – На том конце провода говорили долго. Перед тем, как положить трубку, инспектор сказал:

– Это во многом проясняет дело… Спасибо.

Он повернулся к монахине:

– Не называла ли вам сестра настоящее имя сутенера?

– Я думаю, она знала его только под именем Робер и двумя псевдонимами, которые я назвала.

– Она была не слишком любопытна, бедняжка! Его действительно звали Робер, Робер Мирель. Он действительно сутенер, на него есть данные в картотеке. Но у него не было судимостей, он чист, хотя это и не значит, что он ангел, вовсе нет. Я думаю, сестра, что вы правы…

– Что вы имеете в виду?

– Очень похоже, что этот человек в припадке ярости задушил вашу сестру. Это рецидивист.

– Я не совсем вас понимаю.

– Мы подозревали, что он поступил так однажды с другой девушкой, некоей Сюзанн, которую нашли утром, отравленную газом, в меблированных комнатах. Анализы показали, что она была совершенно пьяна, когда задохнулась. Должно быть, он напоил ее, а потом открыл кран.

– Почему вы не арестовали его тогда?

– По двум причинам. Во-первых, он хорошо подготовился к этому делу: единственные отпечатки, найденные на газовой колонке в ванной, принадлежали девушке. Во-вторых… Я могу вам об этом сказать – монахиня все равно, что священник, вы умеете хранить тайну. Этот месье Боб оказал нам немало услуг, как осведомитель. Мы нуждаемся в таких типах… Наше начальство, должно быть, поразмыслило и решило, что лучше считать смерть девушки самоубийством, чем потерять, арестовав так называемого «Боба», осуществлявшего контроль над одной политической организацией, которая могла бы быть в тягость правительству. Да, сестра! Такого нет в монастыре, но это тем не менее случается.

– Следуя вашей морали, инспектор, человек может убить, если он является доносчиком?

– Простите, сестра, если мои слова вас шокировали.

– Как вы только что сказали, инспектор, я повидала слишком много человеческого горя, чтобы что-то могло меня шокировать.

– Успокойтесь, сестра! Если этот Боб отделался подозрением после первого преступления, теперь у него это не получится. Я вам клянусь, что ваша сестра будет отмщена.

– Моя одежда запрещает мне думать о мщении. Любой преступник – всего лишь несчастный, который должен отвечать за свои поступки перед Создателем. Но я также считаю, что должна восторжествовать справедливость, иначе дурные наклонности будут управлять людьми…

– В ваших словах истинная правда, сестра. Сейчас необходимо отыскать месье Боба. Он не мог уйти далеко. Прошло не слишком много времени, чтобы он успел убежать за границу. Как только данные на него были обнаружены в нашей картотеке, его приметы сразу же передали полиции, на вокзалы, в морские и воздушные порты, пограничные пункты. В настоящее время он, скорее всего, скрывается в Париже и выжидает момент, чтобы сбежать, когда о нем забудут. Это излюбленная тактика таких господ. Все зависит от количества денег, которые он смог отложить. Если они у него есть, он может скрываться в течение нескольких месяцев. Если их у него нет, он выйдет из своего убежища.

– У него их не должно быть много, – заметила мнимая Элизабет. – Иначе он не потребовал бы от моей несчастной Аньес такую сумму, чтобы разрешить ей спокойно выйти замуж.

– Сестра, это ни о чем не говорит! Такая сумма могла быть лишь выкупом, он потребовал ее из принципа. И вы можете быть уверены, что он уже нашел сообщников. Они помогают друг другу!

При слове «сообщники» во взгляде монахини блеснул странный свет, который не мог не заметить инспектор.

– У вас есть какие-то подозрения?

– Я только что вспомнила еще об одном признании Аньес. Мне не хотелось бы никого обвинять…

– Когда речь идет о том, чтобы найти преступника, сестра, нужно говорить все!

– Так вот, господин инспектор, Аньес дала мне понять, что этот месье Боб заставлял… Как же она выразилась… Заставлял «работать»… Да, именно так она и сказала! Это чудовищно, не так ли? Заставлял работать на него другую женщину.

– Это меня не удивляет, и это очень интересно! Если мы отыщем девушку, мы найдем и его.

Мне кажется, я вспомнила. Моя бедная сестра сказала мне, что ее зовут Жанин, и что она брюнетка…

– Она даже об этом рассказывала?

– Да, она была привязана к Аньес. Она также была одной из жертв месье Боба. Аньес рассказала мне, что совсем случайно встретила эту Жанин, когда та ехала на Елисейские поля.