— Только один. — Адама суживает глаза.
— Расслабься, мужик. — Дилан по-товарищески хлопает Адама по спине.
А потом одна рука Дилана берет мою, другая - на моей талии. Он, быть может, на дюйм выше меня, хотя с шпильками я немного возвышаюсь над ним. Его голубые глаза кажутся умными с авантюрными искрами. Он грациозно двигается, ведет меня по кругу быстрее, чем Адам. Между нами сохраняется некоторое расстояние, и ничего в его позе и манере поведения не дает меня думать, что это что-то большее, чем дружеский жест.
— Итак, твое имя Дез, правильно?
Я киваю.
— Да. — Даже не знаю, о чем дальше разговаривать с ним. — А ты Дилан.
— Это я. Видела шоу? — ухмыляется он.
Я качаю головой.
— Нет. Это не по мне. Зато моя соседка восхищается им. — Я позволяю себе немного улыбнуться. — Ну, больше тобой, чем шоу, если честно.
— Не совсем в твоем вкусе, да? — Он не кажется оскорбленным и не обращает внимания на комплимент.
— Вампиры, какие-то зомби, или тому подобное, нет? — Я пожимаю плечами.
— Меня ранили. Это не вампиры или что-то подобное, Дез. А оборотни. Большая разница. — Он театрально хлопает рукой по груди.
Я смеюсь.
— Ладно, хорошо. Значит, оборотни. Все-таки это не мое. Мифические существа меня не интересуют. Без обид.
— Ну, я не могу долго обижаться. В смысле, я всего лишь соавтор и ведущий сценарист. Ничего страшного.
— Не знала. Думала, что ты просто снимаешься в нем.
Дилан качает головой.
— Не-а. Я был писателем, прежде чем стал актером.
Я не могу избавиться от изумления. Он совсем не похож на Адама, это шокирует. Трентон, кажется, неохотно говорит о работе, стремится приуменьшить свои успехи и славу. Дилан, с другой стороны, тратит весь танец, говоря о шоу, о том, как он и Эд Мониган написали это вместе и предложили идею, как студия захотела увидеть его на прослушивании на главную роль, и, конечно, на его протесты, что он не актер. От Дилана исходит не совсем зазнайство, просто... пылкость. Возбуждение. И это немного занудно. Мило, очаровательно, но слегка раздражает.
Да, он красив, его ярко-голубые глаза, худощавость и подтянутость и беззаботная уверенность в себе, как парня, который всегда был популярен и кому всегда все легко дается.
Я ловлю себя на мысли, что мне гораздо сильнее нравится Адам, такой огромный, мужественный, с его чувственной энергией, его мускулистым телом и спокойной уверенностью в себе.
Песня заканчивается, Адам быстро занимает свое место, и на этот раз его тело прижимается к моему почти неподобающе близко, и рука на моей спине опускается опасно низко, расположившись едва ли не на дюйм выше изгиба ягодиц.
— Красавчик, бл*дь, — рычит Адам. — Придурок.
Я смеюсь.
— Да нет. Он милый. Забавный и пылкий.
— Забавный и пылкий, ха? — Его рот изгибается в улыбке.
— Ты знаешь, что он один из создателей и ведущий сценарист «Оборотней»? — Я пытаюсь имитировать взволнованный тон Дилана.
Адам громко смеется.
— Да. Это он. — Его лиственно-зеленые глаза вдруг начинают метать стрелы сильного возбуждения. — Ты готова убраться отсюда?
— Определенно, — киваю я.
Какая-то нервная дрожь пронзает меня, пока Адам ведет нас к выходу из банкетного зала; он машет на прощание Роуз, Гарету и еще паре человек. Ему не терпится уйти, его рука на моей спине заставляет меня двигаться вперед, пока большое тело защищает меня от папарацци, когда мы входим в лифт.
ГЛАВА 6
АДАМ
Я больше не могу справиться с пристальным вниманием, перешептываниями. Все говорят о ней. Мне не стоило приводить ее сюда. Она слишком красивая, привлекательная и таинственная, слишком очаровательная. Тот факт, что Дез совершенно не обращает внимание на свое магнетическое обаяние, только делает ее еще более притягательной. Гарет был околдован. Роуз, думаю, озадачена и немного ревнует. А журналисты? Словно голодные волки. Им было мало.
Так что, решая спрятать ее от назойливых глаз, я тяну ее вверх в бар «Купол», нахожу столик в самом темном, уединенном уголке наверху. Окно слева от нас выходит на остров. Когда погода ясная, отсюда можно увидеть мост во всем его великолепии, но так как до сих пор дождь льет, как из ведра, все, что мы можем увидеть, - это темнота и редкие вспышки молний.
Как только нам приносят напитки, и никто уже не нарушает личное пространство, я касаюсь большим пальцем ее подбородка и поворачиваю лицо к себе.
— Ты в порядке, Дез?
Она не сразу отвечает. А когда говорит, ее голос звучит нерешительно:
— Наверное. Это было просто... слишком неожиданно. Я действительно не понимала, во что ввязалась. Я - не публичный человек, Адам. Совсем, и не была готова к такому.
Я вздыхаю.
— Мне очень жаль, что привел тебя, поддавшись порыву, и, правда, не подумал о том, как это может повлиять на тебя.
— Все нормально. Я выжила. — Она перекидывает волосы на одно плечо, пропуская их сквозь пальцы.
— Ты больше, чем выжила, Дез. Ты просто убила всех наповал.
— Убила наповал? — произносит она скептически.
— Все говорили о тебе.
— Не каждый день увидишь великаншу под метр восемьдесят, вроде меня. Особенно на таких каблуках, — пожимает она плечами.
Я снова приподнимаю ее подбородок.
— Нет, Дез, это не так. Ты высокая, да, но ты красивая. Ты затмила там всех.
Она качает головой и пытается отвернуться.
— Как скажешь, Адам.
— Нет, не «как скажешь», — говорю, наклонившись к ней.
Ее алые и пухлые губы так и манят меня. Она перестает дышать, как и я. Не тороплюсь и даю ей время остановить меня; время, чтобы уйти или понять, что я собираюсь сделать. Сладкий вздох вырывается из красных губ, и тогда мой рот накрывает ее, ощущая вкус Дез; я прикасаюсь ладонью к ее шее под угольно-черным водопадом волос, касаясь большим пальцем под ушком.
— Адам..., — выдыхает она, отстраняется от моих губ, но и не отодвигаясь далеко.
Я вздыхаю.
— Перебор?
Она качает головой, задевая кончиком носа мой.
— Нет. Да. Я имею в виду... — Ее вздох только на одну половину вздох, на другую - самоуничижительный смех. — Тебя слишком много, Адам. Это. Все. Просто чересчур.
Я отстраняюсь, делаю глоток напитка и сплетаю руку с ее.
— Объясни.
Она берет пиво, и на мгновение замолкает, задумавшись. Но, в конце концов, пожимает плечами.
— Я просто не понимаю тебя. Или что ты хочешь от меня. Почему я здесь? Почему тратишь на меня время? В смысле: ты же известная кинозвезда, а я убираю мусор. У нас буквально нет никаких точек соприкосновения.
— Я - простой парень, Дез. Конечно, моя работа – сниматься в фильмах, и некоторые из них получились вполне неплохо, что удивительно. Я получаю от этого удовольствие. Мне нравится то, что делаю, и планирую делать это в течение длительного времени. Но... на самом деле я не такой. Не кинозвезда. Я - просто Адам. — И снова прикасаюсь пальцем к ее подбородку, когда она смотрит на меня. — Ты ошибаешься, говоря, что у нас нет ничего общего.
Дез морщится.
— Да? Назови хоть что-нибудь.
— Меня тянет к тебе, а тебя влечет ко мне.
Дез не соглашается, а просто долго смотрит на меня.
— И этого достаточно?
— Достаточно для чего?
— Для... чего бы ты ни хотел от меня.
Я пальцем прочерчиваю дорожку за ее ухом, вниз по шее, по плечу.
— И что ты думаешь, я хочу от тебя?
Она дрожит под моими прикосновениями.
— Не знаю. Именно поэтому и спрашиваю.
— Я вчера сказал тебе, чего хочу. Полагаю, что выразился чертовски ясно. — Наклоняюсь и касаюсь губами ее плеч, изгиба шеи, затем ушка и тихо шепчу. — Я хочу тебя, Дез. Всю тебя. Хочу, чтобы ты позволила мне показать тебе, насколько хорошо могу заставить почувствовать это. Хочу твою кожу, рот. Я хочу все твое тело. Хочу тебя.
Она закрывает глаза, и вижу, как ее руки сжимают в кулачках ткань платья на бедрах.
— Хорошо, но как надолго?
— Честный ответ? Я не знаю.
— Тогда честный ответ на честный ответ, — говорит Дез, поворачивая голову так, что мои губы задевают ее скулу. — Не знаю, смогу ли дать тебе то, что ты хочешь.
— Почему нет?
Она качает головой, как будто не понимает, что ответить, или не хочет.
— Потому что... просто не могу. Не могу. Не знаю, как.
— Я могу показать тебе.
— Что?
— Вот так. — Я кладу ладонь на щеку, наклоняя ее голову ко себе, как можно медленнее.
Мои глаза открыты, как и ее. Они большие, испуганные, и я хочу знать, через что прошла эта девушка, что оставило такой страх в глазах, что она пережила, что заставило возвести такие высокие, толстые стены между собой и остальным миром. Я хочу знать, что за этими стенами, но не уверен, как обойти их, не спугнув.
Поэтому я целую ее. Легко и медленно.
И на этот раз Дез смягчается. Не сразу, как масло в микроволновке, а как кусок льда в холодном, темном пруду: медленно, постепенно. Она прижимается ко мне, плечами касаясь моих, пока грудь сдавливается моей. Затем ее рука скользит по моему плечу и подкрадывается к подбородку, потом к шее, где касается кожи ниже волос; она не дышит, как и я. Обвиваю рукой ее спину и придвигаю ближе, отчего Дез изгибается в объятиях, прижимаясь еще ближе; наши губы двигаются, ищут, требуют. Ее язык скользит первым, притрагивается к моим губам, зубам, и когда я его пробую, она выдыхает мне в рот.
Останавливаюсь, и, возможно, это только в моем воображении, но мне слышится тихий стон, когда я прерываю поцелуй.
"Девушка у обочины" отзывы
Отзывы читателей о книге "Девушка у обочины". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Девушка у обочины" друзьям в соцсетях.