Не вышло.

Через несколько секунд я ощутила, как по дну доски что-то царапает. Пара мгновений противного скрежета – и остановка. Приехали. Судно застряло в кораллах.

Кстати, для тех, кто не знает, что такое кораллы. Это отнюдь не только красные штучки, из которых делают ювелирные украшения, как я представляла себе раньше. Прежде всего, это внешний скелет специальных морских зверей – коралловых полипов. И они (как я узнала от Мухтара) могут быть весьма опасны. Прежде всего, полипы могут ужалить: они ведь родственники медуз. Но даже если жители скелета уже умерли, прикасаться к нему не стоит, так как многие кораллы остры как бритва.

В общем, вышло так, что я застряла в нескольких шагах от суши, но дойти до этой суши можно было только по отравленным ножам. Взять бы где-нибудь обувь… Но нет, я была босиком.

Ибрагим подъехал почти сразу: похоже, увидел, что в этот раз я не просто струсила, а попала в настоящую переделку. Вот только забрать меня он не мог: между мной и его катером было несколько метров кораллов, преодолеть которые нельзя было ни с той, ни с другой стороны. Ибрагим стал что-то объяснять мне по-английски, но я знала этот язык очень плохо и ничего не поняла. Он перешёл на жесты – но и их я не могла уразуметь из-за волнения. Не помог и толстый Коля, вновь сидевший в лодке Ибрагима. Он только зачем-то сказал:

– Вы там крепко застряли! Ну прямо как наше правительство.

Потом приплыл Андрей. Он издали увидел, что я застряла, сразу же собрал себе доску и отправился мне на помощь. Ибрагиму велел отправляться восвояси, сказав, что спасёт меня сам. Когда катер уплыл, мой учитель скомандовал:

– Шверт задвинь, чтоб не цеплялся. А теперь ложись на доску животом и греби прочь. Только кораллы руками не трогай, порежешься.

Я так и сделала. Гребла, гребла, гребла… Но толку не было. Сколько б сил я ни прикладывала, у ветра их было больше: после каждого гребка меня несло обратно. Андрей плавал взад-вперед у кромки рифа, наблюдая за моими мучениями и не будучи в состоянии оказать помощь. Наконец он убедился, что всё без толку.

– Ладно, жди здесь, – сказал парень. – Я скоро вернусь.

Он уплыл.

Понятия не имею, сколько времени я прождала после этого. Пять минут, десять, двадцать? А может быть, час? Мне казалось, что много часов. Андрей не возвращался. Он забыл меня. А может, испугался. Просто кинул. Было полной глупостью довериться этому так называемому учителю, который, должно быть, и сам-то не больно кататься умел. Только такая дура, как я, могла заняться экстремальным видом спорта без страховки, в тайне от мамы да ещё и без нормального тренера!

Я заплакала. Признаюсь, что в этот момент мне стало по-настоящему страшно. Не так, как вчера, когда Ибрагим спас меня в первый раз. Тогда я скорее воображала перед самой собой, рассуждая о том, что жизнь без Данилова не имеет смысла. Нет, теперь всё было по-другому! Мне было плевать и на Жеку, и на Андрея, и на всех остальных придурков из моего окружения. Я готова была не видеть их больше никогда в жизни, лишь бы спастись! А виндсёрфинг я вообще возненавидела. Вот клянусь, если выживу, больше не встану на чёртову доску! Но только бы выжить!

Наконец на горизонте появился парус Андрея. Он всё-таки вернулся, он не предал! Но как же он сумеет меня вытащить?

– Лови! – крикнул парень.

Тут же в меня полетел полиэтиленовый пакет. Я дёрнулась за ним, доска качнулась и я сразу же схватилась за неё, чтоб не упасть и не пораниться. Пакет упал в воду.

– Так и знал, – сказал Андрей. – Вот почему я положил их в пакет и привязал на верёвку.

Я была слишком напуганной, усталой и к тому же чувствовала, что начинаю обгорать, поэтому не стала спрашивать, кто это такие – «они»: просто равнодушно наблюдала, как Андрей тянет верёвку и спасает свой пакет.

Два следующих броска пакета тоже оказались неудачными. Наконец, на четвёртый раз я сумела его поймать. Внутри были коралловые тапочки – что-то вроде кедов без шнуровки для купания в Красном море. Я видела такие в лавке при нашей гостинице, но не считала нужным их покупать: во-первых, в пересчёте на рубли они стоили около тысячи, во-вторых, были уродливы, а в-третьих, на нашем пляже было вполне комфортно купаться босиком. А теперь такие тапки, только старые, дырявые и, судя по всему, мужского размера должны были стать моим спасением.

– Надень их, встань на риф и толкай доску! – скомандовал Андрей. – Только осторожно, на тёмные пятна не наступай, а то нога провалится!

Мне и самой хватило бы ума не совать ногу в зияющие чёрные пустоты между кораллами. Вытолкать снаряжение за пределы рифа было несложно. Но ведь это было только начало пути! Теперь предстояло встать на ноги, поднять парус и как-то добраться до берега. При этом ветер явно было сильней, чем час назад, а я, похоже, совершенно обессилела от страха и усталости.

Не помню даже, сколько раз я падала, карабкалась обратно, переваливала тяжёлый парус на подветренную сторону, чтоб не получить им по башке, когда достану из воды… и снова падала. Парус не слушался, доска не слушалась, я сама не слушалась Андрея, потому что очень плохо понимала объяснения. Один раз меня даже снова едва не занесло на кораллы. «Только бы выбраться, только бы добраться до берега!» – крутилось в голове. Я старалась как могла, собрала в кулак последние силы… Но это оказалось неправильно.

– Расслабься! – требовал Андрей. – Ну серьёзно, расслабься уже! А то толку не будет. Зачем в парус вцепилась и тянешь его на себя? Зачем зад оттопырила?

– Не знаю… Не могу… Не получается… – Я вновь расплакалась. – Слушай, Андрей, извини меня, ладно? Я тупая ученица. От меня одни проблемы. Обещаю, что больше не встану на доску. Вот честно! Мне лишь бы добраться до берега.

– Придумала тоже, – сказал парень мягко. – С чего ты тупая-то? Ты совершенно нормальная. Смелая, азартная, упорная… Думаешь, у всех так прямо сразу получается? Думаешь, другие не падают? Думаешь, меня на эти кораллы не заносило?

– А что, заносило?

– Три раза.

Андрей подплыл ближе и встал одной ногой на мою доску. Теперь получалось, что он едет сразу на двух, а я вроде как просто пассажирка на одной из них. И всё-таки расслабляться было рано: мой парус оставался в моих руках. Парень командовал, что с ним делать, но это от усталости и страха выходило у меня всё хуже и хуже: имевшиеся навыки забылись, начали путаться право и лево, а руки и ноги дрожали…

Любой другой учитель на месте Андрея, наверное, разорался бы и обозвал бы меня никудышной (как иногда это делал наш школьный физрук). Но Андрей не сдавался. Терпеливо повторяя одно и то же, ещё и успокаивал меня:

– Держись, держись. Уже почти приехали. Ты молодец, у тебя всё получится. Завтра вернёшься и будешь кататься опять. И с каждым днём у тебя будет получаться всё лучше и лучше.

– Ты правда так считаешь?

– Ну, конечно. И ещё теперь ты знаешь, как спасаться из кораллов. Важный опыт!.. Только под ноги смотреть сейчас не надо! Видишь вон ту пальму на берегу? Зафиксируй на ней взгляд и просто плыви.

«Может, и правда не стоило так нервничать? – подумала я, когда мы оказались так близко к берегу, что до него уже можно было добраться вплавь. – Может быть, действительно приду сюда и завтра, покатаюсь?»

Но через пару секунд стало ясно, что нет. Не приду сюда завтра. И вряд ли смогу покататься в ближайшие годы.

Дело в том, что на берегу меня ждал неприятный сюрприз. Мама.

Её голос звучал на всю станцию:

– Как вы не знали?! Вы что тут, слепые?! Я не понимаю, здесь вообще всем плевать, что творится? Вы в своём уме?

– Женщина, следите за языком, – обиженно ответил маме дяденька, похожий на Андрея. Любопытно, что раньше я даже не задумывалась над тем, где тут его папа, а теперь узнала его с первого взгляда.

– А вы за детьми своими следите! – ответила мама, видимо, имея в виду моего самозваного учителя.

– Но вы же за своей не уследили…

– Если с ней что-нибудь случится, я вас по судам затаскаю, так и знайте! Оба сядете: и вы, и ваш сынок!.. Нет, это ж надо додуматься – отпустить ребёнка в море без согласия родителей, без нормального инструктора, без надзора… И главное, всем всё равно!

В общем, оказалось, что пока я с помощью Андрея выбиралась из кораллов и возвращалась на берег, история моя стала известна всей станции. Заждавшись меня, мама заподозрила, что искать меня надо именно здесь: я ведь рассказала ей и об Андрее, и о том, где работает его отец. Довольно быстро отыскав и станцию, и этого отца, мама закатила скандал. Меня и Андрея стали высматривать в море с помощью биноклей и фотоаппаратов с оптическим увеличением. Потом кто-то, видимо, вспомнил, что я здесь не первый раз, что видели, как Андрей учит меня кататься, что в списках официальных клиентов станции я при этом не значусь и ничего не плачу, хотя пользуюсь оборудованием. На землю я ступила уже местной знаменитостью: вся станция так и уставилась на девочку, которой скандалистка-мама не разрешает кататься, но которая при этом учится обманом у сына тренера. Мои приключения на рифе и по дороге от него тоже уже были общим достоянием.

Словно этого позора было мало, мама набросилась на меня с руганью, едва увидев. Андрею от отца тоже влетело. Потом мама продолжила ругать папу Андрея, тот «наехал» на меня, мама раскритиковала Андрея, мы с ним дружно нагрубили обоим взрослым. В общем, все стали ругаться со всеми. Если подумать, то у каждой стороны действительно был повод для претензий к остальным, и наше с Андреем поведение было столь же небезупречным, как и поведение взрослых. Но от этого было не легче. Я бесилась от мысли, что отпуск испорчен, от бессилия доказать свою правоту, от чувства унижения и стыда, что мой обман раскрыт.

Наконец, ещё раз пригрозив всем сотрудникам станции судом в случае, если они ещё раз допустят моё катание, мама потащила меня обратно в гостиницу.

– Зачем было при всех меня позорить? – стараясь не расплакаться, спросила я дорогой.