Мария Чепурина - Девушка на виндсерфе

– Это что ещё такое?! – задала она самый дурацкий из всех возможных вопросов (как будто сама не видела). – Быстро, вон из класса!

– Извините, я больше не буду, – ответила я. Вообще-то уйти с географии я бы не отказалась, но уж очень был велик риск встречи с завучем, любившим тусоваться в коридорах, ловить прогульщиков.

– Вышла, быстро! – завелась географичка.

– Извините, – повторила я ещё раз.

– Простите Еропкину, – влез мой сосед Тёма Лаптев, хихикая. – У неё проблемы в личной жизни. Парень в Египте остался.

– О-о! – донеслось с задней парты.

– Я же говорила! – шепнул кто-то.

А Лёха Кузищин сказал, как всегда, на весь класс:

– У Людки курортный роман. Ждёт красавца с Востока! Так что Жека наш теперь в пролёте!

– Слышь, ты! – отозвался Данилов невнятной угрозой.

Она не сработала. Просто потонула в общем хохоте. Над кем смеялся класс – над Жекой, надо мной или, как обычно, над Лёхой – было неясно. Может быть, над всеми сразу.

– Вот зачем было влезать, а? – поинтересовалась я у Лаптева после того, как географичка пошла к директору жаловаться на то, что 9 «Б» сорвал ей урок. – Тебе что, заняться больше нечем? Только на то и хватает ума, чтобы подглядывать в мой телефон, вынюхивать, с кем я там переписываюсь?

– Да не вынюхивал я! – возмутился толстяк. – Не нужна мне твоя переписка вовсе! Это было просто шуточное предположение. Ну, это, все же знают, что ты с этим… ну, с Андреем…

– Кто это – все?

– Ну, весь класс. Мне Румянцев «ВКонтакте» прислал вашу фотку на море. Ему – Медведевских. А тому, похоже, кто-то из девчонок… Что такого-то? Нормальная история. Любовь… – Тут Тёма захихикал.

– Вот дурак! Когда ты только вырастешь?!

– Я вырос! – Лаптев бережно погладил своё пузо.

Я подумала о том, что говорил мне Андрей в наше последнее и единственное свидание. Парни в девятом классе ещё такие детишки! И Лаптев этот, и Медведевских, не говоря уже о Кузищине… Да, в общем-то, и Жека…

Я взглянула на Данилова. Он ожесточённо ругался с Виталькой Грибовым – парнем, сидевшим на парту дальше. В общем гомоне, создавшемся после ухода географички, разобрать, о чём именно они спорят, было невозможно. До меня долетело лишь одно слово, несколько раз сказанное Грибовым. «Кинула! – кричал Виталька. – Кинула!» Жека бесился и рвался ударить Витальку. Вошедшая директорша его спасла.

На следующий день после скандала Жека подкараулил меня возле школы и с независимым видом поинтересовался:

– Слушай, Люд! Ты что-то говорила про кино… Те бесплатные билеты ещё в силе?

Мы с Даниловым шли из кино. Постепенно смеркалось. Воздух был таким чистым и свежим, как это возможно только весной: он пах молодыми листочками, влажной землей и ещё чем-то неясным, но очень радостным – может быть, ощущением, грядущего лета. Жека держал меня за руку. Я шла молча, смотрела на предзакатное небо и пыталась поверить в происходящее. Ещё вчера Данилов был недостижимой мечтой, моим сном и моим позором, безнадёжной любовью, которую я, честно говоря, и не рассчитывала сделать разделённой. И вот он идёт со мной так, будто я его девушка. Он мой кавалер. Мой ухажёр. Но как я ни стараюсь, не могу поверить в это. Не могу осознать до конца.

Это был уже второй поход в кино. В первый раз, когда Данилов поинтересовался, в силе ли ещё мои бесплатные билеты, я решила, что не могу упустить такого шанса и ответила, что да. На самом деле их, конечно, уже не было: я сходила в кино вместе с мамой в день возвращения из Египта – не сделай мы этого, билеты бы просто пропали. В общем, мне пришлось купить за деньги новые. Жека то ли не заметил, что мы идём не по приглашениям, а как все, то ли сделал вид. Думаю, ему просто нужен был повод, толчок, знак, что я не против пойти навстречу. В следующий раз он повёл меня сам. За свой счёт. Получалось, что сейчас я возвращалась со свидания с волшебным, распрекрасным, недосягаемым парнем своей мечты… Свидания, на которое позвал меня сам Жека.

К тому моменту, как мы оказались у моего дома, напряжённое молчание длилось уже минут двадцать. Данилов явно парился насчёт чего-то: на его лице буквально читалась борьба разных переживаний и мыслей. Я решила его не тревожить: ведь мне тоже было о чём подумать.

Наконец мы подошли к моему подъезду. Тут Жека остановился, состроил такую рожу, как будто сейчас прыгнет с вышки, и сделал резкий выпад в мою сторону. Выпад был похож на нападение: он выглядел так, словно у Данилова есть рога и он собирается забодать меня. Поэтому я инстинктивно отпрянула – раньше, чем поняла, что меня попытались поцеловать.

– Не хочешь целоваться? – спросил Жека.

Я ответила честно:

– Не знаю.

– Я что, тебе не нравлюсь? Раньше нравился…

– И теперь тоже нравишься, – снова сказала я чистую правду.

Данилов не стал некрасивее, чем был в апреле. С ним по-прежнему не мог сравниться никто из моих одноклассников. И всё-таки что-то изменилось. Это «что-то» было внутри меня. Как будто бы в Египет уезжала одна я, а вернулась уже новая, другая. С ней всё сложнее…

– Так что же ты не хочешь целоваться? – настойчиво поинтересовался Данилов. – Всё ждёшь этого… как его звать-то… Андрея?

– А ты начал встречаться со мной только из-за него, из-за конкуренции? – ответила я вопросом на вопрос.

– Из-за какой конкуренции?

– Не прикидывайся, сам всё понимаешь. Ведь весь класс знал, что ты мне нравишься. Но тебе было на это плевать. До тех пор, пока я не нашла другого парня! Тогда над тобой стали посмеиваться, говорить, что я тебя вроде как кинула, верно? И ты решил, что раз я понравилась какому-то египтянину, то во мне и в самом деле что-то есть…

– А что, он египтянин? Я думал, русский.

– Русский, да. Неважно. Ты решил меня «занять», чтоб не досталась кому другому. Ведь я права? И ещё чтоб репутацию поднять. Чтобы парни не смеялись…

– Ерунда! – ответил Жека. – Я с тобой встречаюсь, потому что ты симпатичная.

– Почему же ты не начал встречаться со мной раньше? Ты же видел…

– Я стеснялся.

– Не выдумывай!

– Ну, правда. Не знал, как к тебе подойти.

– Напрямую. Все же знали, что я сохну по тебе!

– Ну, всё равно. И потом, у меня была девушка. Нет, ты её не знаешь, во дворе!..

При всей внешней привлекательности Жеки и моей к нему симпатии, это было явной ложью.

– Реши уже: девушка или стеснялся! – ответила я. – Те, у кого кто-то был, уже знают, как подойти!

– Ну, хватит уже! – Жека разозлился. – Ты поссориться решила?

– Вовсе нет.

– Тебе что, кино не понравилось? Или прогулка?

– Мне понравилось всё, – я опять не кривила душой. – Если честно, я очень давно мечтала о том, как мы с тобой пойдём на свидание. Целый год лишь об этом и думала. А ты всё не обращал и не обращал на меня внимания…

– Я просто не видел, какая ты классная. Только теперь вот заметил. Наверное, вырос. А может быть, оба мы выросли.

Может быть… Это похоже на правду. Что, если Жека тоже почувствовал произошедшее во мне изменение? Что, если новая, майская я интересней апрельской? Что, если за эти каникулы я просто настолько выросла, что теперь могу то, чего не умела раньше, – нравиться Данилову?

– Так что, будем целоваться? – спросил Жека с нетерпением.

– Давай в другой раз.

– Ну, давай…

Мы простились. Я пошла домой.

– Я, конечно, понимаю, ты взрослеешь, – сказала мама, открыв мне дверь. – У тебя любовь и всё такое… Но давай отложим это хоть на месяц. Выпускной класс, экзамены на носу!

Я пожала плечами. Пожалуйста! И кто бы мог подумать, что мне понравится мысль отложить отношения с Жекой на время после экзаменов… Насколько же всё изменилось!

– Мам, а у тебя было такое, что ты о чём-то мечтаешь долго-предолго и никак не можешь добиться? А только расхочешь – и сразу же вот оно? Было?

– Естественно. Так оно обычно и бывает.

И вот пришло время экзаменов. Для меня это был такой стресс, что на несколько недель я забыла думать о чём-либо, кроме науки. В конце мая и начале июня для меня не существовало ни одноклассников, ни любовных переживаний. Это было взаимно. Девчонки не доставали меня расспросами. Лаптев не лез в мою личную жизнь. Кузищин неожиданно для всех начал вести себя как взрослый. Ну, а Жека временно оставил попытки поцеловать меня – и спасибо ему за это.

В общем, до десятого июня я вроде как выпала из жизни. А когда вернулась в неё, неожиданно обнаружила, что уже целую неделю не имею никакой весточки от Андрея.

Поначалу, сразу после моего возвращения, мы с ним писали друг другу каждый день. Говорили, как скучаем друг по другу, планировали встречу во время каникул, делились новостями из школы. Потом он пропустил день. Потом я. «Каждый день» превратилось в «раз в два дня». Потом – два-три раза в неделю. И вот оказалось, что я прожила без общения с Андреем неделю. И он тоже прожил. И всё в порядке…

Я, конечно, тут же написала ему. Сообщила, что сдала все экзамены на четвёрки, спросила, куда пропал. Андрей отозвался не сразу, лишь через день. Поздравил с окончанием испытаний и сказал, что был в дороге:

«Я сейчас снова у предков в Дахабе».

«Надолго?»

«Ну, как минимум до августа».

До августа! Я-то мечтала… Что ж, ладно… Дождусь… Пара месяцев…

«Но скорее всего, на всё лето», – добавил Андрей.

У меня упало сердце. На всё лето! Это было всё равно что «навсегда». Значит, я зря размечталась о встрече! Значит, его слова о приезде ничего не значили!

«А ко мне?» – спросила я.

«Если хочешь, приеду на следующий год. Мне 18 исполнится. Тогда уже буду сам себе хозяин. Стану путешествовать, где хочу!:))))»

Значит, всё так и есть. Не приедет. Забыл. Впрочем, мне ли его обвинять? Если я и не целовалась с Даниловым, то на свидания-то с ним ходила! Чем же хуже Андрей? Ведь не должен же такой красивый парень сидеть один и жить мыслями о девчонке, находящейся за тысячи километров!