Раздался звонок в дверь. Юля успела открыть дверь и тут же, потеряв сознание, упала.


Костя поспешно укладывал вещи в чемодан. Рядом на столе стояла початая бутылка водки, лежали нарезанный белый хлеб и колбаса. Костя, выпив стакан, закусил, и продолжил собираться.

В дверь позвонили. Костя не двинулся с места. В дверь продолжали звонить.

– Уходи! – закричал Костя. – Все твои тряпки я выбросил в окно!

– Это я! – послышался голос Фиолета. – Открывай!

Костя положил рубашку, которую держал в руках, в чемодан. И подойдя к двери, открыл её.

Увидев Костю, такого расстроенного, Фиолет удивился. Потом глянул ему через плечо, заметил бутылку водки.

– Гм, с утра уже… – Фиолет улыбнулся.

– Заходи. Она уже обзвонила всех и сообщила хорошую новость?

– Не понимаю, о чём ты. – Фиолет подошёл к дивану, потом сходил на кухню, нашёл там чистый стакан, вернулся, налил себе водки.

– Я думал, ты уже знаешь, что Юля предпочла Лёву Штейна, а не меня. – Костя сел на диван, не глядя на друга, налил в стакан водки и выпил залпом. Неожиданно ему вспомнился разговор с Денисом три месяца назад, когда Костя только приехал в Москву. Он почувствовал злость на друга. – А ты что пришёл? Чтобы посмеяться надо мной и сказать, что ты был прав?! – Костя встал и подошёл к окну, закурил. – Да, все вокруг оказались правы.

– Сядь, дурак! – сказал Фиолет, снова наливая водки. – Давай выпьем.

– Я не хочу с тобой пить, говори, зачем пришёл, и проваливай. Я сегодня же уезжаю.

– Куда?

– Обратно в Лондон.

– Ты полный дебил, – рассмеялся Фиолет. Он достал какой-то листок из кармана брюк. – Юлька вчера была не в себе. А ты стоишь тут, как индюк, и жалеешь себя, что она тебя бросила. А у неё, может, другого выхода не было.

– Как же не было? Она вчера мне сказала, что весь день с ним провела.

– На, если не веришь. – Фиолет протянул бумагу Косте. – Почитай. Может, поумнеешь.

– Что это? – Костя взял листок и начал читать. – Не понимаю, что за фигня, приговор по моему делу… Тебя, что ли, накрыли, а ты решил меня сдать? – Он чувствовал нарастающее презрение к другу.

– Ты ещё больший дебил, чем я думал. Этот листок Юля вчера забыла в гримёрке. Я нашёл его под столом. Я же говорил тебе, что Штейн – дядя непростой. Уверен, это его рук дело.

– Не понимаю… – Костя обхватил голову руками, сжимая волосы. – Зачем?

– Он не хочет, чтобы девушка уходила. Наверняка ей так и сказал: выбирай – либо Костя на свободе, а ты со мной, либо…

– Вот сволочь! – закричал Костя, вскочив. – Как он так может?

– Может, значит.

Костя умолк. Он смотрел на свои вещи, уложенные в чемодан, вспомнил вчерашний разговор с Ларой, и улыбка проступила на его лице. «Значит, Юля меня любит… Надо бежать к ней, нестись, и забирать с собой, сегодня же! Сейчас же!»

– Послушай, Фиолет. Набери ей со своего телефона. Она мне не ответить. Узнай, где она.

Костя начал поспешно собирать вещи, обдумывая, что нужно делать дальше. Как только узнает, где Юля, поедет к ней – заберет её, и они сейчас же уедут из Москвы, куда не столь важно, главное, чтобы Штейн их не смог найти.

– Ну что там? – спросил Костя, заметив какое-то странное испуганное выражение лица друга.

– Она в больнице, Костя. Ей срочную операцию делают, кровотечение, мне медсестра ответила.

Костя уставился на друга. Он молчал, чувствуя противный неожиданный озноб во всём теле.


Через два часа вместе с Фиолетом, Костя приехал в больницу, куда забрали Юлю. По дороге Фиолет несколько раз пытался его остановить, напоминая, что там, возможно, будет Штейн, но Костя ничего не слушал. Ему было всё равно, даже если Штейн выставит там наряд охраны.

Их долго не хотели пускать, напоминая, что больной плохо, она только что перенесла операцию. Но в итоге пустили одного Костю. Фиолет остался сидеть в коридоре.

Постучав в дверь палаты, Костя вошёл. Юля лежала на кровати и спала. Её лицо было бледным. Костя подошёл к ней, погладил по волосам. И снова почувствовал невыносимую жалость к ней, тоску по её поцелуям и ласкам. Ему захотелось прямо сейчас поднять её на руки и унести отсюда.

Костя присел на стул рядом с кроватью, продолжая гладить её волосы. Цветы, которые всё время держал в руках, он положил на тумбочку, стоявшую возле кровати.

Вздрогнув, Юля проснулась.

– Костя… – улыбнулась она и, как будто осознав, что он действительно здесь, спросила: – Что ты здесь делаешь? Я же сказала тебе: между нами всё кончено. Я остаюсь со Штейном, я не люблю тебя.

– Любишь, – сказал Костя.

– Нет, я только так думала. Это было ошибкой.

– Поклянись!

Юля отвернулась, сдерживая слёзы.

– Уходи. Уходи, Костя.

– Я знаю, что ты врёшь. – Костя протянул ей листок с приговором.

– Где ты это взял?

– Ты вчера забыла в институте. Расскажи мне, что произошло.

– Ах, Костя… – Юля закрыла лицо руками. – Не спрашивай лучше. Всё ужасно, ужасно! Уходи, прошу тебя. Я не хочу, чтобы он что-то сделал с тобой.

– Он ничего со мной не сделает. – Костя поцеловал Юлю в губы. – Как это произошло? – Костя дотронулся рукой до Юлиного живота.

– Я упала, – тихо ответила Юля, накрыв ладонью Костину руку. Потом поднесла его ладонь к губам и поцеловала.

В этот момент Юля поняла, что это должна быть последняя жертва, которую она принесла. И Костя ни в коем случае не должен пострадать от того, что связал свою судьбу с нею. Ей было страшно за него и жалко одновременно. Она поняла, что когда-то допустила ошибку, повлёкшую такое развитие событий. И что всё это нужно непременно остановить, но так, чтобы Костя не пострадал.

– Сама упала или это он? – злясь, спросил Костя. Он чувствовал, что скажи она сейчас «это он», он тут же пойдёт его искать и обязательно убьет. Да, потом он наверняка сядет в тюрьму, но это будет уже неважно. По крайней мере, он поступит так, как поступил бы любой нормальный мужчина, узнав, что обидели его любимую женщину.

– Сама, – уверенным голосом ответила Юля.

– Юля… – Костя взял её за руку. – Я тебя не оставлю. Давай уедём. Он же не будет искать нас? Позлиться – и забудет.

– Наверное, ты прав, – согласилась Юля. Но она чувствовала, как её охватывает страх при мысли, что Штейн узнает об их плане и Костю могут схватить прямо в аэропорту. – Только дай мне поправиться, я быстро, не переживай.

– Конечно. Но потом сразу же уедем, обещаешь?

– Да, обещаю.

Костя не мог поверить тому, как счастье снова вернулось к нему. И, поцеловав Юлю, он ушёл, пообещав навестить на следующий день с утра.


Через несколько часов, когда Юля уже спала, в палату с криками «Мне можно, дура!» ворвался Штейн.

– Лёва? – Юля привстала в кровати.– Что ты здесь делаешь?

– Это что? – Штейн бросил в неё журнал и захлопнул дверь, вытолкав медсестру, которая стояла в дверях и просила его уйти.

– Я не знаю, – испуганно ответила Юля и взяла журнал.

– Страница тридцать: «Молодая звезда, разбивающая сердца»! – закричал Штейн. – Кто это написал?

Юля открыла журнал на названной странице и увидела фотографии, изображавшие её и Костю в ресторане. Снимков было несколько: где они с Костей сидят, держась за руки, как потом она бросилась к нему, обхватив ноги, как они целуются возле машины.

– Я честно не знаю, откуда это. – Юля очень испугалась. – Кто-то сфотографировал нас, и теперь фотографии попали в журнал.

– А ты почитай, почитай, что там про меня написано. Что я не даю бедным влюблённым спокойно жить, что я ограничиваю тебя во всём, что ты давно хочешь от меня уйти, но я не отпускаю тебя.

– Ну так это же правда, – тихо произнесла Юля.

– Что?! – Лёва подошёл к ней и, забыв, что находится в больнице, хотел ударить, но в этот момент дверь открылась, и вошли та самая медсестра и врач.

– Что вы здесь делаете? – спросил мужчина.

– Пришёл навестить больную, – огрызнулся Штейн.

– Сейчас неприёмное время, и больная только недавно перенесла операцию. Оставьте её, пожалуйста, а в следующий раз не забудьте заказать пропуск.

– Да что ты мне тут говоришь? Это моя гражданская жена. Я что, не могу видеть её?

– Это действительно так? – спросил врач, посмотрев на Юлю.

– Да, – прошептала Юля и кивнула.

Врач и медсестра ушли.

– Делай что хочешь, но чтобы с этим сопляком я тебя больше не видел! – сказал Штейн, подойдя к Юле совсем близко. – Собирай свои шмотки!

– Лёва, мне плохо. Пожалей меня, пожалуйста.

Штейн распахнул дверь и крикнул:

– Эй ты, медсестра, иди сюда!

Женщина с недовольным видом подошла к Штейну и едва открыла рот, чтобы ответить, как Штейн достал бумажник, вытащил несколько стодолларовых купюр и протянул женщине.

– На! Мне нужно, чтобы за ней кто-нибудь поухаживал.

– Я и так ухаживаю за вашей женой, – испуганно сказала женщина.

– Дура, мне нужно, чтобы за ней дома кто-то присмотрел. Мне некогда с ней возиться. Выписывайте её сейчас же! Тебе что, мало?

Женщина взяла деньги.

– Мне нужно договориться с Василием Николаевичем.

– Договаривайся с кем хочешь. Чтобы через тридцать минут всё было готово.

Штейн вышел из больницы и уселся в машину. Минут через тридцать он увидел, как женщина, которой он дал деньги, ведёт под руку Юлю.

Дома Штейн увидел в спальне разорванные платья и кровь на ковре.

– Ну ты и стерва! – закричал он. – Решила все платья порвать! Думаешь, мне жалко будет? Ничего, козочка, я тебе ещё куплю. Будешь у меня задыхаться от этого тряпья!

– Я уберу, – вмешалась сиделка. – Не волнуйтесь.

Штейн посмотрел на обеих женщин и направился к двери.

– Лёва, ты куда? – спросила Юля.

– На дачу. Приеду завтра днём или вечером. Сначала оклемайся, а потом поговорим.

И Штейн вышел из квартиры.

– Вам нужно отдохнуть, – сказала сиделка. – Выпейте. Это снотворное. – Женщина подала Юле две таблетки и стакан с водой.