Ольга Кентон - Девушка из дома на набережной

– Не любит отклоняться от намеченного курса? – спросил Роман.

– Да, но даже если отклоняется, то всё равно возвращается на исходную точку.

Лара слушала внимательно, отметив про себя, что мать в чём-то права. Но всё равно было ощущение, что они говорят не то, что думают, а как будто играют словами.

– Ты с этим согласна, Лара? – спросил Роман.

– Да, я считаю, что любой человек должен добиваться того, что задумал.

– Даже если это несбыточная мечта?

– Смотря что считать несбыточной мечтой, – ответила Лара и задумалась о своей – Стасе.

– Ну, например, найти настоящую любовь.

– Какой вы ещё мальчик, Рома, – рассмеялась Елена Петровна. – Но это так мило в вас. Любовь не может быть настоящей или ненастоящей. Она либо есть, либо её нет.

– То есть вы хотите сказать, что даже мимолётное увлечение может быть любовью?

– А почему бы и нет? Если в эту минуту ты хочешь быть только с этим человеком, ощущать его полностью, всей душой и телом. Принадлежать ему каждой клеточкой без остатка – почему это не любовь?

– А как же глубина чувств, желание узнавать человека постепенно и прочее?

– Бред, – резко ответила Елена Петровна и, отпив шампанского, поправила свои белокурые волосы. – Я всегда знала, подходит мне мужчина или нет, с самой первой встречи. И я любила всех своих мужчин. Даже тех, чьи имена уже не помню.

– Елена Петровна, вы очаровательны. – Рома протянул бокал Елене Петровне, и они чокнулись. – За вас! Лара, – он посмотрел на неё. Та встала с подоконника и подошла к ним, присела на диван. – А ты что думаешь по этому поводу?

– Я считаю, что любовь может быть только одна. Всё остальное – страсть, а между страстью и любовью – пропасть.

– А что сильнее?

– Любовь нельзя удержать, но она может длиться вечность. А страсть слишком слаба для этого.

– Ну а теперь вы, Роман, – произнесла Елена Петровна, наливая себе ещё шампанского в бокал и сразу же сделав большой глоток – поведайте нам о своей любви.

– Любовь – это прекрасно, – сказал Роман, подыскивая нужные слова. – И меня она не обошла стороной. Но, как многие мужчины, я предпочту остаться скрытен. В присутствии двух таких прекрасных женщин некорректно говорить о третьей.

– Какие слова, правда, Лара? – Елена Петровна посмотрела на дочь. – Налейте мне ещё шампанского и Ларочке тоже. Давайте выпьем за вас, Роман. Вы так красиво говорите. Я ощущаю себя настоящей женщиной в вашей компании. Вот что значит, когда мужчина может говорить то, что хочет услышать женщина.

Лара выпила, подумав, что Роману легко удалось очаровать её мать.

Через какое-то время Роман, попрощавшись и поцеловав руку Елены Петровны, ушел. У порога он долго смотрел на Лару и наконец закрыл за собой дверь.

Лара развернулась и посмотрела на мать. Та улыбнулась, давая понять, что этот вариант очень даже неплох. Лара пожала плечами.

– На кой чёрт он мне нужен?

Лара переодевалась в своей комнате, когда в дверь позвонил курьер. Букет из пятидесяти белых роз был от Романа. На приложенной карточке значилось: «Кто-то бросает к твоим ногам снег, я же хочу уложить твой путь лепестками роз. Ромео».

– Лара, какой щедрый и галантный мужчина, – воодушевлённо сказала Елена Петровна. Но Лара в тот момент думала о странном совпадении про снег – словно он прочитал сообщение Кости в её телефоне. Лара попыталась припомнить сегодняшнее утро: не оставила ли она по неосторожности мобильный телефон открытым, когда любой мог заглянуть в экран. Но нет, Лара всегда была аккуратна в таких вещах. «Откуда он может знать про снег?»

– Ты что-то ответишь ему? – Елена Петровна прервала размышления Лары.

– Ничего. С какой стати? Разве он спрашивает меня о чём-то? Это его «до свидания».

– Со мной никто так не прощался.

– Зато тебе все говорили «здравствуй», – усмехнулась Лара и ушла в свою комнату переодеваться. Елена Петровна разговаривала с ней, стоя возле двери.

– Лар, по-моему, он очень серьёзно настроен.

– Все, кто так серьёзно настроены, блефуют.

– А Стас?

– Не говори о нём, это закрытая тема, ты же знаешь.

– Вроде бы ты сама её регулярно открываешь каждые полгода.

– Не имеет значения, мама. – Лара вышла из комнаты. – Мама, пойми ты, Стас – это другое. Здесь нет места для игры.

– Ты так думаешь. – Елена Петровна закурила. – А в конечном счёте, чем он лучше?

– Лучше, чем кто? Чем эти московские мужики? – Лара не стала дожидаться ответа матери. – Да хотя бы тем, что не пытается скрывать то, что хочет. Ему нужна свобода, но в то же время ему нужны чувства.

– На один вечер. У него кто-нибудь там есть?

– Я никогда не спрашивала. Наверняка… Мама! – вдруг вскрикнула Лара и с силой дернула кофту, которую держала в руках. Пуговицы оторвались и посыпались на паркетный пол. Туда же Лара бросила кофту. – Ну зачем ты об этом меня спросила? Зачем?!

Елена Петровна вошла в спальню Лары, когда та снова меняла наряд. Её пышная юбка напоминала раскрывший лепестки цветок. Лара прижала к груди руки, потом закрыла ладонями лицо и, набрав побольше воздуха в лёгкие, глубоко выдохнула. Потом встала и открыла дверцу шкафа.

– Куда ты идёшь?

– У меня ещё одна встреча. – Лара переводила взгляд с одной вешалки на другую.

– С тем мальчиком? – спросила Елена Петровна, пытаясь посмотреть в глаза дочери. Но Лара отвернулась, зная, что мать не упустит возможности сказать что-то ещё, если увидит её взволнованный взгляд.

Лара молча застегнула все пуговицы на жакете. Потом закурила и, глядя на серебрившийся снег за окном, ответила: «С ним…»

В полушубке светло-голубого оттенка, белой меховой шапке и с муфтой в руках, Лара была похожа на Герду из сказки «Снежная королева». Опоздав на час, она нисколько не переживала по этому поводу. Скорее наоборот – мысль о том, что Костя стоит и ждёт её, думая, что, возможно, она не придёт, радовала её. Лара поняла, что их отношения давно перешли из просто деловых и приятельских на уровень, которого она никогда не позволяла себе с другими клиентами. Почему на этот раз она отступила от своих принципов, увлеклась молодым мальчиком, Лара не могла себе объяснить окончательно. Было что-то милое во всём, что касалось Кости – как он смотрел на неё, как разговаривал, боялся, стеснялся. Но было в их отношениях что-то, что настораживало Лару. На самом ли деле она ему интересна или это всего лишь притворство, желаемый опыт? Возникало ощущение, что они играли в игру «мы влюблены». Забавно, но и отношения с Ромой казались Ларе той же игрой. Только если в отношениях с Костей она была режиссёром, то с Ромой – всего лишь актрисой, причём не самой удачной.

Лара спустилась по лестнице. Костя, видимо, давно ждал её и нервничал. Он увидел её издалека, и на его лице сразу же появилась влюблённая улыбка. «Ну и дурак же ты, – сказал он сам себе. – Что так улыбаешься? Как будто это с тобой в первый раз». И понял, что такое было именно в первый раз. Ещё никогда он не испытывал подобного трепета рядом с женщиной. Его охватывали смешанные чувства – от нежности и умиления до страсти и вожделения. Он то хотел упасть перед Ларой на колени и целовать её ноги, то обнять её так сильно, чтоб она еле могла дышать. Как будто что-то взрывалось у него в голове.

– Какая же ты красивая, Лара! – сказал он, когда Лара подошла к нему совсем близко.

– Спасибо. Извини, что я так долго. Закрутилась с делами.

– Ничего, я готов тебя ждать всю жизнь.

– Это слишком долго, я буду старой и некрасивой.

– Ты никогда не будешь старой и некрасивой, это просто невозможно. В твоих глазах всегда такой огонь, столько энергии.

Лара улыбнулась: даже если это ложь – как хочется в неё поверить. Как иногда хочется поверить, что в твоих руках всё – твоя судьба, твоя жизнь, красота и молодость. Что до какого-то дня, который тебе определён, ещё далеко-далеко, что никогда не оборвётся вот это странное ощущение полёта, что всё ещё можно отложить тысячу дел на будущее, что ещё всё можно начать снова в понедельник.

Лара… – Костя замолчал. – Я хотел тебе что-то сказать.

– Да? – Лара улыбнулась и посмотрела Косте в глаза. Но почему-то ему показалось, что в этом взгляде была усмешка, нежели настоящее желание узнать. Словно она уже давно знала, что он хотел сказать.

Костя вздохнул.

– Куда мы идём?

Лара приподняла бровь и усмехнулась. «Смазалось», – подумал Костя и, опустив плечи, сжавшись, словно от холода, пошёл рядом с Ларой. Лара взяла его под руку.

– Пойдём в «Пушкин».

Костя засмеялся, почувствовав себя то ли идиотом, то ли влюблённым. – «Случайно вас когда-то встретя, в вас искру нежности заметя…» – Костя начал читать пришедшие ему на память строки из «Евгения Онегина».

– Костя, – остановила его Лара, – не нужно говорить красиво. Всё это только лирика, которую ты учил в школе. А мы идём не на встречу с прекрасным, а в обыкновенный кабак.

Радостное настроение Кости исчезло. «Унизить хочет?» – подумал он.

Они вышли на Тверской бульвар, прошли неторопливой походкой мимо пустующих, припорошенных снегом лавочек.

Вход в ресторан загораживали стоящие в ряд иномарки, чьи капоты поблёскивали в свете фонарей.

– Лара… – Костя замялся, начал топтать ногой снег. – У меня денег совсем немного, хватит, наверное, только на пару чашек кофе.

– И отлично. Вот сейчас мы пойдём поужинаем, а потом ты угостишь меня кофе. Как тебе такая идея?

– Отлично, но…

– Никаких «но», мы же друзья, Костя. – Лара взяла его за руку. – Сначала я тебя угощаю, потом ты меня.

«Как легко она это обыграла, – подумал Костя. – Нет никакого чувства неловкости».

В ресторане они сели за небольшой столик на двоих у окна. Костя поначалу решил заказать только салат и какой-нибудь сок, но Ларе такой поворот событий не понравился. И, сказав Косте, что он хоть и актёр, но на диете сидеть ему ни к чему, она заказала ужин на двоих: уху, жаркое, пирожки, бутылку белого вина – и попросила обязательно принести меню, чтобы выбрать десерт.