— Почему ты можешь задать мне интимные вопросы, а я тебе нет? — ничего в его облике не изменилось, только глаза стали более живыми, заинтересованными что ли.

— Девушка, вы кто? — несложно догадаться, кому адресован вопрос. Я быстро разворачиваюсь лицом к преподавателю, забывая о своем собеседнике.

— Новенькая. — кто-то из группы пришел мне на помощь.

— Почему отвлекаетесь? — поднявшись из-за парты, я извинилась.

— Ваше имя и фамилия? — заглянул Иван Семенович в журнал.

— Валерия Ланская.

— Садитесь, — сухо, произнес преподаватель. — На своих лекциях я требую тишины, — предупредил он меня.

— Мы еще поговорим, — последнее слово за собой оставил Вадим Озеров.

Отвечать я не стала. Я уже второй раз за последнюю неделю жалела, что вернулась в родной город.

Глава 4

Марат

Устало откинувшись на спинку дивана, прикрыл глаза. Скоро начинаются состязания, на кону большие бабки и жизнь моих друзей. За каждого члена команды ответственность лежит на мне. Мы уже много лет вместе, сроднились, словно братья. Хотя, даже между родственниками не всегда встретишь такую преданность. Доверять как себе и подавно не будешь, а я своим пацанам доверял. Никому, а им да. Не раз приходилось подставлять плечо и даже спасать друг другу жизнь. Это сейчас у нас в клубе есть элементарные правила безопасности, а несколько лет назад все было по-другому. С возрастом мы стали диктовать условия.

У меня всегда все под контролем. Всегда! Но не в этот раз! Сейчас все через задницу, но я пытаюсь влиться в режим. Истощаю тренировками тело, бужу в себе зверя. Перед состязаниями никаких мыслей, чувств, сомнений, только инстинкты! Я обязан быть готов к старту… Не выходит! И чем больше думаю о ней, тем сильней ненавижу. Кто она? Откуда взялась на мою голову?! А ее глаза… Самые красивые и самые отвратительные одновременно! Наваждение какое-то! Не мог определиться, что хочу с ней сделать: задушить, чтобы не смотрела больше на этом мир своими бирюзовыми глазами или жестко оттрахать и выкинуть ее наконец-то из головы. Хотя не уверен, что и это поможет.

«Ей шестнадцать Шах, шестнадцать!.. Тут без вариантов!» — навязчиво звучало в голове.

Весь последний месяц, я срывался на голубоглазых блондинках. Секс не спасал! Трахал их пока они не начинали молить о пощаде, а удовлетворения мне это не приносило. И выкинуть ту, кто засела так глубоко в моей голове не получалось. И чем дольше она владела моим сознанием, тем глубже я ее презирал. Это чувство разъедало, росло и укреплялось.

Я помнил тот день в мельчайших подробностях. Взглядом зацепился за светлые волосы — люблю натуральных блондинок. Присмотрелся. Девчонка выделялась в толпе: красивая, худенькая, высокая. Она меня заинтересовала. Ей не нравились приколы пацанов, и это было слишком заметно. Решил к ней подойти. Поднимает на меня взгляд и я на миг теряюсь, окунаюсь в прошлое. Ненавистью пропитывается каждый уголок души. Не сразу я понимаю, что передо мной стоит незнакомая девушка. Она держала в руках салфетки, которые оттеняли цвет ее глаз и даже не подозревала, каких демонов во мне разбудила. Ничего лучше не придумал, как забрать долбанные салфетки. Я уже три недели задаю себе вопрос, зачем? Ответ придумать не получается. Нераспакованная пачка валяется на комоде, как напоминание о том, что я не хренова машина, во мне еще осталось, что-то живое, пусть и не совсем адекватное. Я даже почувствовал раскаяние и подошел к кассе, чтобы вернуть салфетки. Вернул только одну пачку… Там на кассе, что-то пошло не так!

Еще этот поцелуй… Я вообще не понял, как поддался желанию ее попробовать. На меня это не похоже. Поцеловать совсем незнакомую девушку, на глазах у наблюдателей… Пацаны до сих пор прикалываются. Я гордился своим хладнокровием, никогда не терял голову даже в экстремальных ситуациях, а тут… Она стояла и смотрела на меня широко распахнутыми глазами, еще и выговаривать что-то стала. Наказать хотел? Наверное. По крайней мере, порыв был именно таким. А потом поймал ее дыхание, коснулся сладкой мякоти губ… Девчонка пахла спелой дыней и какими-то цветами. Хрен знает какими, я не баба, чтобы в этом разбираться. Я тонул в ней, а робкое сопротивление доставляло удовольствие. Мне понравилось ее целовать! И это ужасно напрягало.

С улицы доносился шум моторов. Три байка въехали во двор. Я даже не открыл глаза, когда в гостиную вошли Кима, Тигр и Егор.

— Шах, — позвал Арсен. Он знал, что я его слышу. Я даже спать умел так, что реагировал на каждый шорох. — Не было ее сегодня там, — отчитался Кима. — почти три недели я слышал одно и тоже.

Тигр ее упустил! Чувствовал свою вину, поэтому молчал. Если бы он в тот день не поспешил свалить от дома, в котором скрылась девчонка, мог бы узнать адрес ее проживания. А теперь гадай, откуда она взялась! Мы опросили весь подъезд, ее никто не знал! Ромул сутками пропадал во всех соцсетях, пытался напасть хоть на какой-нибудь след — бесполезно! Мы в том района даже всех школьниц просканировали, результат нулевой.

Мои инстинкты требовали ее найти. Я хотел знать, где живет девчонка. Хрен знает, зачем мне эта малолетка, но я решил за ней присмотреть. Нафига мне этот гемор? Не знаю. Но от одной мысли, что ее кто-то может обидеть, во мне подымалась черная волна негодования. Я впадал в бешенство, стоило только подумать, что ее кто-то мог лапать. Руки оторву!

До соревнований мне нужно ее найти, разобраться, что это за херня со мной происходит! Никаких чувств и эмоций, только голый расчет и инстинкты. Я гордился, что за семь лет никто из моих ребят серьезно не пострадал. Мне никого не пришлось хоронить! И дальше так будет, пока я стою во главе команды. А в этом сезоне мы снова выйдем против команды Черепа, не верю я, что это честный жребий. Распорядителю захотелось столкнуть сильнейших. Череп отморозок, от такого можно ждать что угодно. Мне нужно сделать все, чтобы никто не пострадал.

— Тигр она тебя засекла и провела. — озвучил мысль, которая мне уже несколько недель не дает покоя. — Приехать за продуктами из другого района, когда в округе полно супермаркетов… Она живет где-то рядом, мы все это время не там искали.

— Сдалась она тебе, Шах! — раздраженно буркнул Тигр. Я медленно открыл глаза и уставился на него. Меня и самого это все напрягало, но советов я не просил.

— Тигр, ты, по-моему, за последнюю неделю мало получил, если продолжаешь злить Марата. — Тигр был отличным гонщиком, хорошая физика и выносливость, но на ринге он нам всем уступал. Я не хотел, чтобы из него сделали отбивную, как в прошлый раз. Череп знал все слабые места в моей команде и точно бил в цель. Впрочем, как и я знал все слабые места его ребят.

— Мне надо ее еще раз увидеть, — спокойно произнес. — А ты переодевайся и в спортзал. Сегодня Кима проводит тренировку. — Тигр согласно кивнул. Перед стартом тренировки на износ. Все мы понимали ответственность друг перед другом.


Я много раз себя спрашивал, зачем все это продолжаю? Ответ находился на поверхности — адреналин. Он ярче, чем наркотик. Уйти от этой привычки испытывать кайф, можно было, только заменив другой зависимость, а у меня такой не было. Секс не в счет. Он помогал сбросить напряжение, но не насыщал кровь адреналином.

— Ты никогда не хотел закончить с играми? Бросить все и начать жить, как другие? — спросил Егор, когда мы остались одни. Я не удивился, последнее время он все чаще уходил в себя, о чем-то задумывался и отрешенно смотрел мимо нас. Меня это немного беспокоило.

— Хочешь уйти из команды? — внешне я был спокоен, но это только внешне.

— Нет. Не сейчас, но иногда такие мысли приходят в голову.

— Мне тоже. Но не перед стартом. Если не готов Егор, не стоит соваться в эту мясорубку. Не хочу тебя хоронить! — жестко произнес я.

— Мне двадцать шесть, наверное, пришло время взрослеть, — усмехнулся он. — Но я не готов себя списывать. Да и Арлекина нужно поставить на место. Такой шанс я не упущу.

Мы уже давно не сопливые пацаны. В нашем возрасте инстинкт самосохранения диктует правила жизни, но это у тех, кто не привык к острым ощущениям, кто боится встретиться со смертью, у кого сердце радостно стучит в груди. А мы другие. Живем одним днем, знаем, что дерьма в жизни больше, чем чего-то стоящего. Многие подумают, что «папенькиным сынкам» просто стало скучно от сытой зажравшейся жизни, вот они и нашли себе развлечение. Даже семь лет назад, когда мне только предложили вступить в клуб, это было не так. Хотелось куда-то выплеснуть разъедающую душу ярость. Это было лучшей альтернативой самоубийству или наркоте. Хотя грани между одним и другим я не вижу. У каждого из нас своя история и нет ни одной достойной.

— Я сегодня могу свалить?

— Куда? — спросил строго. В другой день я бы не поинтересовался, но сейчас контролировал каждый их шаг. Череп играет грязно, мне бы не хотелось, чтобы кто-нибудь вышел из строя до первого этапа состязаний.

— В институт. Машку забрать, закину ее к себе и в зал.

— Что с сестрой? — Егор мотнул головой, отвечать не захотел. Приблизительно я догадывался — родаки, но лезть не стал.

— Я с тобой прокачусь. — хотелось развеяться. Можно и девчонку на ночь найти. За две неделю до стартов никакого секса, но мне необходимо было расслабиться и хоть на несколько часов выкинуть из головы худенькую девчонку. Я понимал, что нарушать режим не стоит, но не получалось держать в узде желание. Пацаны тоже не жили монахами. Пусть последнее время они не афишировали свои похождения, но я знал, что у них без секса не обходится ни один день. Когда не жрешь никакой химии, там все работает сверх нормы.

— Ромул, Бес и Ветер у института телок клеят, — замялся Егор. — Короче я их сдал.

— Да я и сам не святой, а то, что вы каждую ночь к себе телок таскаете, и так знаю.