Из-за угла одного из домов выскочил черноволосый мальчонка лет шести-семи. Ребенок испуганно оглянулся по сторонам, увидел Ретта Батлера, но не проявив к его появлению внимания, осторожно пересек пыльную улицу и остановился у беленого известкой дома с наглухо закрытыми окнами.

У стены на коновязи было навязано несколько лошадей под седлами. Мальчонка прильнул к щели в дощатой ставне и что-то долго высматривал. Потом бросился к небольшому люку, подтянулся на руках и ввалился в дом.

И сразу из дома послышались крики:

— Ах, мерзавец! Это опять ты! А ну, пошел вон отсюда! — кричал мужчина.

За криком последовал звук удара и следом детский плач.

— Не надо, не надо, я пришел к маме.

— Вон, пошел вон! Грязная скотина! — гремел мужской голос.

Дверь со скрипом распахнулась, и мальчонка вылетел на улицу. Он упал на пыльную дорогу под палящее солнце.

Ретт Батлер задержал медный ковшик у рта, пристально наблюдая за происходящим.

Наконец, дверь в доме распахнулась во всю ширину и из низкого домика вышли трое мужчин. Одеты они были так, как водится в этих краях.

У каждого — на широких ремнях — револьверы, на головах — широкополые шляпы. На ногах — сапоги со шпорами.

— Мерзавец! Я тебя! — проревел небритый толстяк, толкая мальчонку ногой в спину.

Ребенок споткнулся, перевернулся и упал в пыль. Быстро вскочил, и с ревом побежал по улице к такому же низкому беленому дому на противоположной стороне улицы.

Вдруг мальчишка остановился, развернулся и направился опять туда, откуда слышались женские крики.

— Верните! Верните моего сына!

— Пошел вон, мерзавец! — закричал небритый снова, выхватывая из кобуры тяжелый револьвер и трижды выстрелил под ноги ребенку.

От каждого выстрела пыль вздымалась желтоватыми фонтанчиками. Ребенок испуганно взвизгнул и стремглав бросился в обратную сторону.

— Ух, мерзавец, как я его ненавижу, — сказал один мужчина другому.

Тот в ответ только захохотал.

Из дома на противоположной стороне улицы выскочил мужчина в такой же белой одежде, как и ребенок, только на плечах у него еще было темное пончо. Мужчина подхватил мальчика на руки и стал гладить его и утешать.

— Успокойся, успокойся, малыш. Не бойся, все будет хорошо.

Ретт Батлер перевел свой взгляд на тот дом, откуда выбросили мальчика.

Там за окном, забранном толстой решеткой, стояла молодая красивая черноволосая женщина. Она с выражением страдания смотрела на происходящее на улице. Ее губы подрагивали, а глаза были полны слез.

Мужчины подошли к мальчику и отцу и, выхватив из рук отца ребенка, небритый ударил рукояткой револьвера мужчину в лицо. Тот покачнулся и упал на раскаленную землю.

— Я сколько раз тебе говорил, чтобы ты исчез отсюда! Грязная свинья! Шелудивый пес! — кричал мужчина и наносил один удар за другим по лежащему мужчине в белой одежде.

Тот уже даже не сопротивлялся, а только прикрывал лицо руками.

— Пес! Пес! Пес! — кричал небритый мужчина.

Револьвер в его руке поблескивал, а на толстом лице выступили капли пота.

Наконец, явно устав избивать беззащитного человека, он сплюнул и огляделся.

И тут его взгляд встретился со взглядом Ретта Батлера. Ретт Батлер несколько мгновений смотрел прямо в глаза небритому. Но потом отвернулся и, приподняв медный ковш, зачерпнул им воды и принялся пить, при этом продолжая наблюдать за тем, что происходит на улице.

— Пошли! — мужчина развернулся и позвал двух своих товарищей.

И они смело двинулись через улицу к зданию, из окна которого смотрела женщина.

Мужчина, валявшийся посреди улицы, тяжело поднялся, отряхнулся, подхватил на руки хныкающего мальчика.

— Пойдем, дорогой, — зашептал он, — ведь это же не люди, это мерзавцы и сволочи. Пойдем скорее в дом, пойдем! — и он понес мальчика.

Женщина продолжала смотреть на улицу, ее губы вздрагивали.

Вот ее взгляд встретился со взглядом Ретта Батлера. Мужчина улыбнулся женщине, но та отвернулась и исчезла в черном провале окна, забранного решеткой.

— Н-да, странный городок, — напоив свою лошадь, сказал Ретт Батлер. — Хотя, сколько же таких городков на этой земле — тысячи и тысячи. И везде живут люди, правда, это тяжело назвать жизнью, но что поделаешь, они сами выбрали для себя такую судьбу.

Он посмотрел на короткую тень у своих ног, потом поправил шляпу и, подняв голову, взглянул на безоблачное глянцевое небо, расстилавшееся над ним.

«Когда же, наконец, будет дождь? Его не было, наверное, дней сорок. Дьявольская засуха».

Ретт Батлер еще раз глотнул холодной воды, опустил ковш и деревянную бадью на каменную плиту, взял свою лошадь за повод и, вскочив в седло, медленно поехал по улице.

Его слух поразил какой-то странный звук.

Ретт Батлер даже приподнялся в седле, немного напрягся.

«О, это звонит колокол. Странно, по ком же он звонит?» — подумал он, явно понимая, что в городке кого-то хоронят.

Прямо над улицей, на толстой ветке старого засохшего дерева висела толстая веревочная петля.

Ретт Батлер проезжал на своей лошади прямо под ней.

А над городком плыл звон колоколов. Казалось, этот звук и наполняет городок, оживляет безлюдные улицы, молчаливые, беленые известкой дома, площади, даже оживляет раскачивающуюся толстую веревочную петлю. Над пустынным, как будто вымершим городком, плыл колокольный звон.

Цокот копыт лошади Ретта Батлера казался единственным живым звуком на всей пыльной улице.


Ретт Батлер отряхнул пыль со своего черного узорчатого пончо, продолжая всматриваться в дорогу, вглядываться в безлюдную тишину улицы.

Наконец, он увидел, что из-за угла на улицу выехал мужчина на лошади. Его лицо было непроницаемым, лошадь ступала медленно.

Ретт Батлер, прикоснувшись пальцем к полям своей шляпы, надвинул ее на глаза, чтобы не слепило солнце и чтобы была возможность следить за всем происходящим.

Мужчина безмолвно проехал на лошади рядом с Реттом Батлером. Батлер оглянулся и прочел приколотую на спине всадника надпись:

«Прощай, амиго».

Он скептично улыбнулся, и хотя губы едва заметно дрогнули, взгляд остался холодным и спокойным, он все так же внимательно продолжал вглядываться вперед.

Вдруг наперерез лошади Ретта Батлера, чуть ли не под ее ноги выскочил пожилой лысоватый мужчина в белых одеждах. Он был бос, а в руках сжимал соломенную шляпу.

— Я приветствую тебя, незнакомец, — каким-то странным, немного дрожащим, и в то же время безумным голосом прокричал мужчина, — я приветствую тебя в нашем городке.

Ретт Батлер натянул поводья, лошадь остановилась, как вкопанная, и он пристально посмотрел на мужчину.

— Я звонарь. Меня зовут Хуан Дегирос. Я звонарь, — еще раз представился мужчина, обегая Ретта Батлера вокруг. — Ты едешь к Рохасам? — спросил он и сам ответил: — Нет, ты едешь не к Рохасам. Ты едешь к Бастеру. А может быть, и не к Бастеру.

Мужчина размахивал перед собой указательным пальцем.

— Наверное, ты хочешь разбогатеть? А если так, то ты приехал как раз туда, куда нужно.

Ретт Батлер тронул лошадь, и она двинулась по улице. Мужчина семенящей походкой бегал вокруг всадника.

— Я говорю тебе, что ты приехал именно туда, куда надо. Здесь ты можешь и разбогатеть, но можешь и потерять жизнь, потому что все, кто приезжает в наш город, либо становятся очень богатыми, либо совсем мертвыми.

Седоватые грязные волосы незнакомца были растрепаны, ветер шевелил их, а взгляд его безумных глаз не выражал ровным счетом ничего.

— Наверное, ты решил торговать оружием, не правда ли? — не унимался он. — А вообще-то нет, ты собираешься его покупать? Нет, ты не покупаешь оружие, скорее всего, ты продаешь, а?

Мужчина обращался к Ретту Баттлеру, явно не надеясь, что всадник снизойдет до ответа.

Лошадь Ретта Батлера неспешно двигалась вперед.

Незнакомец, наконец, отстал. Но в спину Ретту Баттлеру все еще летели его выкрики:

— Или ты здесь разбогатеешь, или тебя убьют. Одно из двух, третьего не дано. А я человек божий, звонарь, человек божий, звонарь…


Ретт Батлер еще глубже надвинул шляпу на глаза и покрепче сжал поводья своей лошади. Он постепенно углублялся в городок и, не поворачивая головы, взглядом следил за закрытыми окнами.

Из-за запыленных и грязных стекол на него смотрели измученные и запуганные лица женщин, детей, стариков. Их глаза припадали к щелям в дощатых дверях, к стеклам окон.

— Да, странный городок, — вновь произнес Ретт Батлер, прикоснувшись указательным пальцем к давно небритому подбородку.

Лошадь вывела Ретта Батлера на одну из центральных улиц.

Здесь расхаживали пестрые куры, ковыряющиеся в горячей пыли, бегали бродячие собаки.

У одного из салунов было навязано с полдюжины лошадей под седлами, расхаживали мужчины. И у каждого из них на боку висел револьвер.

Наконец, один из мужчин заметил незнакомого всадника и, обернувшись к своим товарищам, указал на него рукой.

— А вот и незнакомец какой-то появился в наших краях.

Он встал на пути Ретта Батлера.

— Приятель, мне кажется, что ты сбился с пути и попал не на ту тропу. Она завела тебя в этот милый городок, — ехидным голосом сказал мужчина.

— Нет, Чак, этот парень ошибся еще тогда, когда появился на свет.

Третий из подошедших к Ретту Батлеру, уперев руки в бока, расхохотался.

— Так, приятель, ты работу не получишь. Здесь такие не нужны.

И мужчины, одновременно выхватив револьверы, принялись стрелять под ноги лошади.

Та испуганно подалась в одну сторону, потом в другую, но Ретт Батлер, натянув поводья, удержал ее.