Мюриэл Митчелл - Детство Скарлетт

На этот раз ему даже никто не смотрел вслед, все как завороженные смотрели на сундук, наполненный деньгами. Правда, в этот сундук можно было положить содержимое еще таких трех-четырех сейфов, но об этом никто не задумывался, всех завораживала сумма — миллион долларов.

Под присмотром Альфаро Сикейроса Мануэль и Билл Нортон понесли сундук в таверну, а остальные бандиты остались возле раскрытого сейфа, глядя в его нутро. Он хоть и был пустым, но все равно привораживал взгляды бандитов. Он напомнил большой толстый кошелек, из которого только что вынули деньги, но который еще сохранял их тепло и запах.

Альфаро Сикейрос прошел вслед за своими подручными и по дороге схватил хозяина таверны за ворот рубашки и грозно крикнул в лицо:

— Ключ от склада!

Хозяин трясущимися руками отдал Альфаро Сикейросу связку ключей и довольный тем, что его не пристрелили на месте, бросился за стойку, словно та могла его спасти.

А главарь бандитов прошел за своими подручными, открыл массивную, обитую железными полосами дверь, и приказал:

— Поставьте сюда.

Тяжелый сундук грохнул на каменный пол между мешками с сушеными бобами и бочками, наполненными маслом.

Прошло полторы недели тягостного ожидания. Вся банда маялась бездельем, но кажется, все смирились с тем, что деньги они смогут получить только тогда, когда закончится срок, определенный Альфаро Сикейросом.

Всем хотелось быть как можно ближе к деньгам, и поэтому бандиты отказались поселиться в комнатах на втором этаже. Они разложили свои плащи, седла, внизу, рядом с окованной железом дверью, за которой Альфаро Сикейрос прятал миллион долларов.

Ключи от двери склада и от сундука неотрывно находились у главаря банды, он их не доверял никому. И каждый день, как соблюдение ритуала, он приводил всех своих подручных, отворял дверь и показывал, что сундук, запертый навесным замком, стоит на месте.

Все вожделенно ахали, вздыхали, но ничего не оставалось делать, как вновь покидать склад и потом целый день и ночь лежать, размышляя о том, кто и как будет тратить деньги.

Бандиты было уже начали играть на те деньги, которые лежат в сундуке, но Альфаро Сикейрос строго-настрого запретил этим заниматься. Ведь он понимал, что проигравший наверняка попытается убить того, кто у него выиграл, чтобы таким образом избежать уплаты карточного долга. Бандиты, немного поразмыслив, согласились со своим главарем.

Да и выбора у них не было, тем более, поссориться в такой ситуации с главарем было опасно. Каждый понимал, что за него никто не заступится, если Альфаро Сикейрос выхватит револьвер, а доля всех от этого выстрела только увеличится и все будут только рады.

Поэтому никто и не позволял себе никаких глупых выходок, все вели себя перед закрытой дверью склада так, как ведут себя перед алтарем. Бандиты буквально молились на те деньги, которые были спрятаны в окованном железом сундуке.

Человек привыкает ко всему, даже к тому, что его отделяет от денег десяток ярдов и волнение постепенно уходит.

Но если в первую ночь бандиты не спали, следя друг за другом, то, наконец, усталость и нервное напряжение сделали свое дело.

Когда кончилась вторая неделя, Ретт Батлер дождался когда вся банда, утомленная ожиданием уснет и позвякал шпорой о пол. Никто так и не проснулся.

Тогда Ретт Батлер осторожно поднялся и двинулся к выходу. Он еще постоял у двери, прислушиваясь, не проснулся ли кто.

Но спал даже чрезвычайно чуткий Альфаро Сикейрос.

Тогда Ретт Батлер двинулся вдоль стены, пробираясь к складу.

Он взобрался по крутому пандусу, доходившему почти до крыши, и подтянувшись, залез на крышу. Припав к ней ухом, Ретт Батлер прислушался: слышалось дыхание коров, посапывание коней, стоявших в хлеву, примыкавшему одной стеной к складу.

Ретт Батлер, убедившись, что никто не следит за ним, принялся осторожно снимать одну черепицу за другой.

Наконец, перед ним зиял чернотой провал, достаточный для того, чтобы в него можно было пролезть взрослому мужчине. Ретт Батлер всунул голову в темный провал и попытался оглядеться. Но вокруг была такая темнота, что не были видны даже собственные пальцы. Ретт Батлер спустил ноги и повис, ухватившись за стропила.

Наконец, он смог ногами нащупать дно бочки и осторожно разжал пальцы.

Когда Ретт Батлер спрыгнул на землю, до его ушей донесся какой-то шорох из противоположного угла. Ретт сначала подумал, что это крыса, которую он спугнул своим появлением, но шорох повторился и в темноте ярко вспыхнула спичка.

Ретт Батлер замер, хватаясь за рукоятку револьвера, но он не знал, куда нужно стрелять, ведь огонек спички выхватил из темноты лишь только кисть руки и белый манжет рубашки. Огонек медленно подполз к фитилю масляной лампы, и в складе сделалось немного светлее.

Первое, что увидел Ретт Батлер — это нацеленный на него ствол револьвера, а затем услышал спокойный голос полковника Чарльза Брандергаса:

— Я немного волновался за тебя, Ретт, не стоит одному ходить по ночам, это небезопасно.

Ретт Батлер вздохнул с облегчением: все-таки это был не бандит. Ему, конечно, было неудобно, что он опять хотел перехитрить всех, в том числе и полковника Брандергаса и обидно, ведь вновь полковник Брандергас оказался у цели прежде чем он.

— Я волновался за тебя, — абсолютно спокойно, как будто они вели простую дружескую беседу, — сказал полковник Брандергас. — Ведь ты, Ретт, был там один среди бандитов, наверное, у тебя возникло множество проблем.

Ретт Батлер ничего не отвечал.

Полковник поставил масляную лампу на крышку сундука и вытащил из-за мешков с бобами две кожаные дорожные сумки, связанные одна с другой так, чтобы их можно было перебросить через круп лошади.

— Вот это деньги, Ретт, возьми их и уходи.

А еще Ретт увидел лежащую на сундуке свернутую в трубку бумагу. Но он не стал спрашивать полковника, что тот затеял.

Ретт принял у него из рук тяжелые сумки с деньгами и сказал:

— Я подожду, уедем вместе.

Полковник кивнул и улыбнулся. Ретт Батлер осторожно повесил сумки на стропила и вскарабкался на крышу.

А полковник Брандергас, сняв масляную лампу с крышки сундука, распахнул его, а потом расправил на дне пустого сундука свернутую в трубку бумагу: это был плакат с портретом Альфаро Сикейроса и суммой, назначенной властями за его голову — «Десять тысяч долларов за живого или мертвого» гласила надпись.

Полковник медленно опустил крышку и повесил замок. Потом, отлив немного масла прямо на пол, смешал его с пылью, и залепил маленькое отверстие, оставшееся в замке после тонкого сверла.

Но все равно, он не был доволен своей работой. Взяв пыль в пригоршню, он обсыпал замок и дунул: теперь тот выглядел так, словно к нему никто не прикасался как минимум две недели. На этот раз полковник остался доволен своей работой, на его губах играла улыбка победителя.

Он подошел и взглянул сквозь проем разобранной Реттом Батлером крыши на ночное беззвездное небо.

И полковник подумал:

«Сегодня погода как раз такая, чтобы уйти незамеченными».

Наверху крыши послышался шорох, это Ретт Батлер подползал к краю крыши и тащил за собой тяжелые мешки с деньгами. Слезать с ними Ретт Батлер не рискнул и поэтому он решил спуститься в том месте, где рядом с карнизом росло дерево.

Он бесшумно повесил мешки с деньгами на ветку и, придерживаясь руками за черепицу, спустил ноги вниз. До земли оставалось еще довольно далеко и Ретт Батлер принялся носком сапога искать какой-нибудь выступ, чтобы спрыгнуть как можно тише.

Но внезапно он замер: его нога встретила на своем пути что-то мягкое и Ретт Батлер понял, что его за ногу кто-то держит руками. А еще он понял, что не сможет вырвать револьвер, потому что он висел на руках. Тогда Ретт Батлер последним усилием оторвал одну руку и как можно дальше засунул мешки в крону дерева.

Когда он спрыгнул на землю, то сразу почувствовал, как ему в грудь уперся ствол револьвера, а чья-то рука опустошила его кобуру.

— Не надо было тебе стрелять в те апельсины, — послышался шепот, и Ретт Батлер узнал Альфаро Сикейроса.

И тут же Альфаро приложи палец к своим губам, показывая, чтобы Ретт Батлер молчал. А чтобы просьба выглядела убедительнее, главарь бандитов прижал нижнюю челюсть Ретта Батлера стволом револьвера.

А в это время полковник Брандергас тоже спускался с крыши и все повторилось, только его поджидал внизу не главарь, а Мануэль и револьвер полковника тоже перекочевал от своего владельца за пояс бандита.

Совсем немного времени прошло, и Ретт Батлер вновь очутился в том же помещении, из которого начинал свое путешествие. Он стоял возле закрытой двери, ведущей в склад. Двое бандитов держали его за руки, а Альфаро Сикейрос никак не мог решить, кого же первого начать избивать — Ретт Батлера или полковника Брандергаса.

Наконец, он остановил свой выбор на более молодом. Он бросил Мануэлю перчатки и приказал:

— Начинай!

Мануэль, словно растягивая удовольствие, долго прилаживал перчатки на руки, но потом словно бы с цепи сорвался и бросился на Ретта, который ничем не мог ему ответить, ведь его держали за руки другие бандиты.

Первый удар пришелся в челюсть, от него у Ретта Батлера потемнело в глазах и хлынула кровь из разбитой губы.

В каждый новый удар Мануэль вкладывал всю свою недюжинную силу и злость.

«Ведь эти двое хотели украсть все их деньги и слава богу, что мы успели поймать их раньше, чем они успели вытащить их из сундука. Это все молодец Альфаро, он как всегда предугадал, что задумали два этих незнакомца».

И он бил изо всей силы. При каждом ударе Мануэль вскрикивал, посылая проклятья в адрес беспомощных врагов.