Мэри Хоппкинс - Детские шалости

– Да ты, я смотрю, последний романтик!

– Я не романтик!

– И это тоже верно…

Они дружно рассмеялись. Изабел поймала себя на том, что ей нравится, как от глаз Бейарда разбегаются забавные морщинки, делая лицо более ласковым. Он выглядел таким милым, и так хотелось забыть о…

– Ты думаешь, я рассказываю эти душещипательные истории из моего детства только для того, чтобы затащить тебя в постель?

Веселый смех Изабел внезапно оборвался. Как больно вновь оказаться в жестокой реальности!

– А как же насчет грязной потаскухи? Бейард смотрел на нее, не совсем понимая, о чем идет речь.

– Ты же поклялся, что больше и пальцем не прикоснешься к такой потаскухе, как я, – напомнила Изабел.

– А, ты об этом! Я и забыл уже…

– Рада слышать. Пойду позвоню Декстеру, пусть заберет меня по пути на работу. – Она отложила в сторону недоеденный тост.

– Не надо, – остановил ее Бейард. – Я все равно собираюсь в город за покупками. Знаешь, в последний раз, когда здесь была оттепель, река вышла из берегов, и мне пришлось сидеть дома целых три дня… Вот только покормлю птиц и сразу же поеду. – Он подошел к холодильнику. – Если ты, конечно, не хочешь пожертвовать им на завтрак свою Дайану.

При воспоминании о кровожадном клюве и острых когтях сокола Бейарда, с которым ей довелось «познакомиться», по спине Изабел побежали мурашки.

– Ты сказал, что надо покормить птиц. Так у тебя их много?

– Кроме сокола есть еще ястреб и сова. Один мой друг держит ловчих птиц примерно в двадцати милях отсюда. Он открыл птичий заповедник, где живут больные или раненые жертвы хищников. Ты сильно удивишься, когда узнаешь, сколько там обитателей. Однажды он уговорил меня поехать с ним на охоту, и с тех пор трое его питомцев переселились ко мне. Совсем как ты и Дайана…

– Вряд ли как мы. Это жестокость.

– Что именно? Растить диких птиц или разрешать им охотиться? Соколиная охота издавна считается изысканным развлечением. К тому же мои хищники могли бы улететь на волю – их здесь никто не держит, но они остались, потому что им так лучше. Почему бы тебе не пойти и не взглянуть?

Извечное женское любопытство взяло верх над осторожностью.

– Пойдем, – согласилась Изабел и, предупреждая желание Бейарда взять ее на руки, поставила условие: – Только, чур, я сама пойду!

На заднем дворе «Стерн-Хауса» располагались каменные постройки, крытые деревянным навесом.

– Осторожно, не поскользнись, – предупредил ее Бейард. Под ногами хрустела тонкая корочка утреннего льда. Снег быстро таял, превращаясь в грязную вязкую массу, но Бейард уверенно протоптал узкую тропинку и подвел Изабел к своим питомцам. Ей было интересно наблюдать, как он кормит двух величавых птиц. Вблизи их мощные клювы, разрывающие пищу, казались неимоверно большими по сравнению с легкими туловищами. Жестокое, но в то же время красивое зрелище, решила Изабел.

– Это – Галахад и Гарет, – сказал Бейард и, показав на очень маленькую птичку, добавил: – А там – Мерлин.

– Не хватает только короля Артура! – прошептала Изабел.

– Ну-ка, надень это, – приказал Бейард, натягивая ей на руку просторную кожаную перчатку. – Прислонись ко мне, – продолжал он, выхватывая у нее костыли. Оставшись без опоры, Изабел навалилась на Бейарда всем телом. – Да ты совсем замерзла! Надо было накинуть пальто.

– Ты не дал мне времени…

– Ладно. Теперь подними руку. Птица всегда садится на самую высокую точку, так что делай, как тебе говорят, если не хочешь, чтобы этим местом оказалась твоя голова. – Бейард задрал ее руку, и Изабел испуганно зажмурилась, ожидая нападения хищной птицы.

Неожиданно она почувствовала, как что-то почти невесомое приземлилось на запястье. Изабел никогда в жизни не видела так близко сову. Ослепительно белая птица величественно сложила крылья, и снег показался серым и грязным по сравнению с ее оперением.

– Но я же ничего не слышала! – воскликнула Изабел.

– Крылья у совы мягкие, к своей добыче она подкрадывается бесшумно. Тебе не тяжело? – заботливо спросил Бейард, увидев, как хищные когти впиваются в кожаную мякоть перчатки.

– Что она тут делает? – зашептала Изабел, не в силах оторвать взгляд от гордой птицы.

– По ночам где-то охотится, но гнездится там, за домом. Дай-ка я ее покормлю. Ты хорошо себя чувствуешь?

– Бейард, да это же настоящая красавица! – восторженно воскликнула Изабел.

– Красавица, – эхом отозвался Бейард, но его взгляд был прикован к Изабел.

– Теперь все? – Изабел приоткрыла один глаз и с надеждой посмотрела на своего зятя.

– Все.

– Странно, я ничего не почувствовала, – удивилась она. Критично оглядев здоровую ногу, Изабел пошевелила пальцами. – Эта штуковина ревет, как зверь, – заметила она, покосившись на миниатюрную электропилу в руках у Декстера.

– Ты большой ребенок! – поддразнил он. – Надеюсь, ты оценишь, что я, хирург высшей категории, сделал за фельдшера грязную работу.

– О, какая честь!

– Ты ужасная пациентка. Это, наверное, у вас наследственное.

– Делла еще хуже, – быстро возразила Изабел.

– Я и говорю, наследственное! Ты прямо сейчас едешь в Лондон?

– Не терпится от меня отделаться? – съязвила она.

– Вот так, Декстер, получи за свое гостеприимство. Что ж, от добра добра не ищут.

Изабел тихо рассмеялась.

– Честно говоря, чемоданы уже уложены, но перед отъездом мне хотелось бы заглянуть домой, посмотреть, как идет работа. Сегодня мне звонили из театра… Они были так любезны, что не стали искать мне замену, Каспар убедил режиссера, что я непременно поправлюсь. Пока я болела, репетировали сцены, в которых я не занята…

– О, ты, наверное, волнуешься?

– Ужасно! – призналась Изабел. – Но я давно мечтала о театре.

– Ты прекрасно справишься. Удачи тебе.

Как приятно снова сесть за руль! Независимость и сила – прекрасные ощущения для того, кто провел много дней, опираясь на костыль. Утро было морозным и ясным, Изабел чувствовала себя превосходно, и впереди была долгая жизнь, насыщенная увлекательными приключениями и победами. Только одна вещь омрачала безоблачный горизонт будущего. Как ни пыталась, Изабел не смогла выбросить из головы прекрасные минуты, проведенные наедине с Бейардом.

Она припарковала автомобиль почти у самого крыльца. Новый пол настелили еще в пятницу, и Изабел надеялась, что ремонтные работы будут идти по плану и родители вернутся из круиза в чистенький коттедж.

Входная дверь была приоткрыта. Изабел заглянула в дом и звонко крикнула:

– Эй! Есть тут кто-нибудь?

Ответа не последовало, и тогда она, привлеченная ударами молотка, стала подниматься по лестнице. Задрав голову, Изабел смотрела наверх, туда, где сквозь дыры в потолке виднелись чьи-то ботинки.

– Трудитесь в поте лица? Вот это мне нравится!

– А нам нравится угождать клиентам, – отозвался знакомый голос.

У Изабел подкосились ноги. Она густо покраснела и беспомощно огляделась по сторонам, будто ища поддержки. Но нет, они с Бейардом были совсем одни.

– Ах, мой рыцарь, это вы! – елейным голоском протянула Изабел и спросила уже более грубо: – Что ты здесь делаешь?

– Остальные подъедут попозже, – невозмутимо сообщил Бейард.

– Ты не ответил на мой вопрос!

– Я веду себя, как подобает добропорядочному соседу. А что в этом плохого? Не думаешь ли ты, будто я хочу вас обчистить?

– Нет, но у тебя должны быть дела поинтереснее.

– Если честно, я рад возможности поработать молотком. В физическом труде нет ничего унизительного.

– А я и не говорю, что это плохо, – буркнула Изабел, пряча лицо в тень.

Зеленая рубаха Бейарда была застегнута всего на пару пуговиц, так что почти весь его мускулистый торс был на виду. Тяжело дыша, Изабел просто не могла оторвать глаз от того места, где под чуть влажной кожей играли его накачанные мышцы. В висках у нее стучало, щеки пылали предательским огнем, когда Изабел медленно поднимала взгляд к лицу Бейарда.

– Иногда я устаю от разъездов, переговоров и встреч, – продолжал он. – Люблю погонять мяч или поработать руками. Отец воспитал меня так, что все, связанное с техникой, я знаю как свои пять пальцев. Например, могу поспорить, что соберу своими руками любую машину от первого до последнего винтика. Нет ничего более приятного, чем видеть, как из-под твоих рук выходит что-то полезное. Да и потом, мне нравится наблюдать плоды своих трудов.

– А рабочие не чувствуют себя скованно, когда рядом с ними под машиной лежит босс?

– Нет. Я поставил себя так, что они совсем не ощущают разницы между руководством и простыми работниками. А еще при виде моего потного тела они реагируют куда спокойнее, чем ты…

– Раз они на тебя смотрят, так почему я должна отворачиваться? – не растерялась Изабел, ужаснувшись: Господи, неужели я так откровенно таращилась?! – У тебя прекрасная фигура. Больше ничего сказать не могу. – Она даже возгордилась, что ее голос может звучать так ровно.

– Ах, какая строгая леди! – воскликнул Бейард. – Смотрю, ты сбросила наконец свои оковы?

Он не таясь осмотрел ее стройные, обтянутые черными чулками ноги. Затем его взгляд заскользил чуть выше, остановился на мгновение на плавном изгибе бедра и уперся в подол кожаной мини-юбки.

– Да. Теперь смогу снова влезть в мои любимые джинсы. Знаешь, избавившись от гипса, я испытала настоящее облегчение. Почти такое же, какое испытаю, когда отделаюсь от тебя! – неожиданно для самой себя выкрикнула Изабел.

Ее задел покровительственный тон Бейарда. Не хватало еще, чтобы он относился к ней, как к похотливой уличной девчонке! Но что делать, если даже в мизинце Бейарда сексуальности было больше, чем у большинства мужчин во всем теле?

– Тебя не устраивает моя работа? – Он подхватил тряпку и принялся вытирать грязные руки.

– Уверена, ты оказался здесь случайно, однако… не очень удобно заставлять тебя работать в моем доме.