Дарья Волкова - De Paris avec l’amour (СИ)

— Да!

— Нет. Я тебе не верю.

Соня шагнула к нему.

Браво, Серж. Играем до последнего? Ты такой упрямый… Гордый и упрямый.

— Нет. Ты веришь. Ты просто боишься поверить в это.

Он молчал. Лицо — маска. А потом идеальные губы дрогнули.

— Нет. Я. Тебе. Не. Верю.

Непрошибаем. Стоит до упора. Играет до конца. Делая больно им обоим.

Да иди ты к черту, гордость!

— Ладно! — вскинула перед собой руки, и синие сапфиры сверкнули в лучах утреннего солнца. — Ты прав. Я должна извиниться. Как бы плохо мне ни было тогда, я не имела права так отвечать тебе. Так лгать. Это было подло. Прости меня. Пожалуйста.

Она снова видит перед собой маску. На его лице вообще нет эмоций. Молчит.

— Значит, вот так, Серж, да? Извинений недостаточно? Чего еще изволит ваша милость? Я должна на колени упасть? Ладно, пожалуйста, мне не трудно!

Соня успела поддернуть штанины узких офисных брюк. А потом он шагнул, две руки легли ей на спину крест-накрест, притянули, прижали к мужской груди. И негромко, на ухо.

— Не надо. Никто не должен больше вставать на колени. Одного меня хватит.

Ей кажется, что она чувствует каждую подушечку его пальцев на своей пояснице — так идеально, так знакомо, каждый палец на своем месте. И стук его сердца — она узнает этот уникальный ритм из тысяч других. Аромат сандала и можжевельника. Неровное дыхание.

Прижимаясь щекой к гладкой ткани лацкана его пиджака, Софья поняла одну простую вещь. Дальше он может говорить и делать все, что угодно — но она его уже не отпустит.

Ты сдался, Серж Бетанкур. Вот только что ты выбросил белый флаг. Ты — мой.

Подняла лицо к нему и сказала — просто и почти без эмоций, словно лишь констатируя факт:

— Я люблю тебя, Серж.

Он снова промолчал.

У тебя не выйдет этот фокус, милый. Я буду сражаться за тебя, за нас. Даже если придется сражаться с тобой. Тем более, ты мне уже сдался.

— Серж, ты не собираешься сказать мне то же самое? — спросила обманчиво мягко.

— Я говорил тебе это в Москве! — от былого ровного тона не осталось и следа. Теперь его голос звучит сердито.

— И?…

— И с тех пор ничего не поменялось!

Он разжал руки, и она тут же отстранилась. Он не сказал этих слов сейчас. Но он сказал их тогда. И с тех пор ничего не поменялось. Он любит ее. Остальное — неважно.

— Я очень рада, что у нас все так замечательно, — нежно промурлыкала Соня. И ведь почти не играла — никакие его слова и жесты уже не могли изменить того, что свершилось. Любит ее. Вернулся к ней. С остальным она справится сама. — Ты любишь меня. Я люблю тебя. Полная взаимность. Но этого недостаточно.

— Недостаточно? Ну, что там еще? — произнес он тоном капризного наследного принца. Соня с усилием сдержала неожиданную улыбку. Сейчас он ровно такой, каким был в начале их знакомства. Тогда она все принимала за чистую монету. Теперь знает, что это все — игра, маска, на публику.

Тебе не надоело еще, хороший мой?

— Как — что еще? — Софья демонстративно округлила глаза. А потом уперла руки в бедра. — Я хочу за тебя замуж!

— Все хотят за меня замуж! — передернул плечами, сдул с лица упавшую светлую прядь, руки, с независимым видом, в карманы.

Ты переигрываешь, мальчик мой. Это вообще не твоя роль.

— Я — не все.

Она сказал это спокойно. Но Серж не нашелся, что ответить. И этот взгляд — взгляд пойманного в капкан, загнанного хищника, сказал ей о многом.

Конечно, ты это понимаешь. Я — не все. Я — та единственная, которая тебе нужна. Та, которую ты любишь. Ну, давай уже, смирись с этим.

— Господи, женщина! — он раздраженно взмахнул рукой. — У тебя на пальце обручальное кольцо семьи Бобровских! Чего тебе еще надо?

Все еще рычишь? Какой же ты упрямый…

— Я хочу, чтобы мне сделали предложение. Как положено! — и ножкой еще раз решила притопнуть.

Не только ты можешь изображать из себя капризных наследных титулованных особ!

Серж шумно выдохнул. Сузил глаза.

— Так, да? Ладно. Выходи за меня замуж!

— Почему у меня такое ощущение, что ты не любимой женщине предложение руки и сердца делаешь, а с жизнью прощаешься?

— Ну, знаешь ли! — он выдернул руки из карманов брюк и тоже подбоченился. — Я, собственно, не собирался, не планировал, не готовился, в первый раз и вообще… Уж как умею!

— Ладно, — царственно склонила голову Соня. — Учту смягчающие обстоятельства.

— И это все?!

— А что тебе еще надо?

— Вообще-то, на предложение руки и сердца принято отвечать! Нормально! Как положено!

— Господи, мужчина, — Софья снова сунула ему под нос свою руку. — У меня на пальце — обручальное кольцо князей Бобровских. Что тебе еще нужно?

— Чтобы ты сказала — «Да, я согласна»!

— Да, я согласна!

И тут они оба замолчали, осознав, что последние пару минут уже просто орут друг на друга. Чудесно. Замечательно. Они тут признаются друг другу в любви, решают вопрос о будущем браке — а все это выглядит так, будто еще чуть-чуть — и в драку кинутся.

Софья смотрела на мужчину напротив. Он тоже остыл. И… и она видела, как едва-едва, на тонких ниточках держится на нем эта его чертова золотая маска. Слов мало, слов недостаточно. Я знаю, как снять ее. Соня шагнула вперед и просто поцеловала в любимые губы.

И тут же его руки снова вернулись на ее талию, и невинное прикосновение губ превратилось во влажное проникновение языков. Его руки и губы точнее хозяина знали, что ему нужно.

Соня позволила себе насладиться поцелуем. А потом, отстранившись лишь чуть-чуть и глядя прямо в глаза:

— Серж, поехали к тебе, а? Нам нужно… сменить обстановку. На более… интимную. Поехали к тебе. Или ко мне. Неважно. Отсюда поехали. Нам нужно поговорить. И не только… поговорить.

Раздавшийся звук открывшейся двери заставил их отпрянуть друг от друга. Прозвучали невнятные извинения, и дверь снова закрылась.

— Вот видишь? — усмехнулась. — Мсье де Лиллю нужен его кабинет. Поехали, Серж. Мириться окончательно. В постели.

Он смотрел на нее как-то странно. Потом вдруг перевел взгляд на свои наручные часы.

— Софи, ты предлагаешь вот так вот сорваться в постель в середине рабочего дня? У меня встреча через пятнадцать минут. Важная.

— Что?! — даже после всего только что произошедшего он сумел ее удивить. — Ты приехал мириться со мной накануне важной встречи? Ты… выделил мне время в своем плотном графике?! Сколько минут?!

— Я не собирался с тобой… как ты выразилась — мириться, — буркнул Серж неожиданно мрачно. — Я вообще не собирался больше с тобой видеться. Никогда. Кольцо это… затеял, чтобы напомнить тебе просто. От чего ты отказалась. Да, это мелко и гнусно, я знаю! — хотя она не сказал и слова. — Я не собирался больше тебя видеть — никогда в жизни. Господи, Соф… — он провел рукой по лбу, оглянулся, словно впервые увидел этот кабинет. — Я вообще не понимаю, как я очутился здесь. Я ехал на встречу с Норманденом. Просто проезжал мимо, увидел вывеску и…Слушай, я не знаю… нога сама нажала на тормоз, руки сами повернули руль. Я сам не понял, как оказался здесь.

Он выглядел таким растерянным. А она вдруг четко поняла, на какой тонкой ниточке удержалось ее счастье. На чуде.

— Поехали, — крепко взяла его за руку. — К черту Нормандена, кто бы он ни был — хоть президент Франции.

— Софи, у президента Франции другая фамилия, — ей показалось, еще чуть-чуть — и Серж улыбнется.

— Да плевать мне на него! — сжала его ладонь крепче. — Поехали. У тебя есть дела важнее.

Он наклонил голову. Улыбка определенно уже притаилась в уголках глаз.

— А как же твой шеф, Софи? Он отпустит тебя?

— Еще бы не отпустил, — фыркнула Соня. Подняла руку к лицу Сержа. — Я ведь пристроила кольцо Бобровских в хорошие руки в кратчайшие сроки!

— А руки и правда хорошие, — произнес Серж задумчиво. А потом быстро поцеловал ее пальцы прямо поверх синих сапфиров. — Поехали!

Он действительно позвонил какому-то Нормандену. И вообще, всю дорогу, пока они ехали до его квартиры («Сегодня он на белой машине, — слегка отстраненно отметила Софья. — В тон моей блузки и его рубашки»), Серж был занят тем, что кому-то звонил, отменял или переносил встречи, раздавал указания, стоя на светофорах, отсылал сообщения. На нее внимания почти не обращал, словно Сони нет в машине. Ее бы это могло обидеть. Но почему-то не обижало.