Лаура Дейв - Давай отпразднуем развод

– Если бы это был дом моих родителей, ты бы справился, – отвечает Мэгги.

– А ты справляешься? – интересуется он.

Она пожимает плечами.

– Ты лучше меня.

Она пытается пошутить, вернуть его себе. Уловка на секунду срабатывает. Нейт улыбается. Но потом улыбка исчезает.

– Пожалуйста, не стесняйся. Все в порядке. Родителям так хочется. Я принимаю их решение. Иногда отношения не складываются. Проще расстаться.

Мэгги смотрит на Нейта и удивляется, не упускает ли он чего-то большего – то ли ради родителей, то ли ради них в будущем.

– Что-то тут не сходится, – говорит Мэгги. – Празднование развода. Думаю, тут что-то не так.

– О чем ты? – спрашивает Нейт.

– Пока не уверена, что могу объяснить. У меня плохое предчувствие.

– Плохое предчувствие?

– У меня предчувствие, что все не так просто, как им хочется.

Нейт смотрит на руку Мэгги, поворачивает ее ладонью вверх. На пальце нет обручального конца. Мэгги не хотелось. А сейчас хочется, чтобы оно у нее было. Как доказательство того, что они договорились держаться вместе. Потому что сейчас она ощущает себя вне происходящего.

– Прости, – вдруг говорит он.

– За что?

– За то, что втянул во все это.

Мэгги качает головой, пытаясь отгородиться от того, что вмешивается в их с Нейтом царство. Это странность семьи Нейта, а не его собственная. Нейт всегда старался, очень старался быть для нее хорошим, быть с ней рядом. Глупо волноваться из-за того, что может произойти. Из-за его родителей? Из-за того, что он назовет причинами их развода?

– Я должна извиниться, – говорит Мэгги. – Это твоя семья. Ты знаешь их лучше меня, и мне не стоит делать поспешные выводы.

Она заставляет себя встретиться взглядом с Нейтом.

– Просто я от всего немного устала.

Внезапно Мэгги перестает хотеть обо всем этом думать. Она наконец-то посмотрела на все глазами Нейта. Только Джорджия заметила с самого начала, как расстроен Нейт, как он все отрицает. Как Мэгги могла не обратить на это внимания раньше? Не заметила? Или слишком испугалась в этом признаться?

– Знаешь, давай просто полежим, снимем ненадолго одежду, – улыбается Нейт. – Стоит нам немного поспать, как все покажется не таким странным. К тому же, когда мы проснемся, здесь нужно будет провести еще меньше времени. Как тебе такой план, звучит?

Она кивает:

– Звучит.

Но только они ложатся, в дверь стучат.

– Нейт!

Это Джорджия. Она зовет Нейта и стучит еще настойчивее.

– Можешь на секунду со мной спуститься? Нам нужно поговорить. И не делай вид, что меня не слышишь. Я выломаю дверь, и тогда ты точно услышишь.

– Минутку, Джорджия.

– Нет, – она снова стучит, – сейчас же.

Мэгги касается колена Нейта и пожимает плечами.

– Иди. Все в порядке. Я немного посплю. Поговори с семьей, обо мне не беспокойся.

Нейт поворачивается к Мэгги и касается лбом ее лба, закрывает глаза.

– Я вернусь.

– Я буду здесь.

Он кивает, отклоняется и целует ее в макушку, что, как ему кажется, успокоит Мэгги, но на самом деле производит обратный эффект. Потому что на Нейта это не похоже.

Мэгги слышит, как закрывается дверь, и снова смотрит на доску над столом, на красные ленточки посередине и на пустые кнопки. На стене больше нет фото. Она думает о фотографии на лестнице, где Гвин и Томас сидят в пикапе. На снимке они выглядят влюбленными. Они выглядят очень влюбленными.

Как может все так измениться? Все начинается со лжи, маленьких недомолвок? С одного необходимого разговора, на который никто не решается?

В этот момент открывается дверь. Заходит Нейт.

– Можно сказать тебе то, чего прежде не говорил? – спрашивает он. Нейт неотрывно смотрит на Мэгги, пока она на секунду не задерживает на себе его взгляд. – Ты мне нравишься больше всех.

Она ему улыбается:

– Ты мне нравишься больше всех.

И когда Мэгги больше всего хочется, чтобы он остался, но она не может об этом попросить, – Нейт снова уходит.

Гвин уже давно столкнулась с этим многомиллиардным бизнесом. Существует ложное представление, что если женщина ее типа остается красивой и хорошо выглядит, то она находится в безопасности. В жизни, в браке, сама по себе. Сколько раз Гвин слышала, что мужчина оставил жену после того, как она себя запустила? Обычно женщина всегда виновата больше мужчины, который не хочет оставаться с человеком, далеким от совершенства. Только что делать, если ты все еще совершенна, а он все равно от тебя уходит? Кого винить? Особенно когда другая женщина, к которой он уходит, некрасивая? Когда она совершенно не тот человек, которым ты так отчаянно пытаешься быть всеми правдами и неправдами?

Для Гвин ничего хуже быть не может. Она все еще красива, но ее это не спасает. Фактически Гвин стала даже более уязвимой, так как позволила себе расслабиться.

Когда она заходила в комнату, Томас пожирал ее взглядом, гладил спину, говорил, что у нее лучшие бедра, плечи и грудь в мире. Для Гвин его слова много значат. Для нее они стоят в одном ряду с редкими «Я тебя хочу и всегда хотел».

Гвин поправляет платье, выходит из ванной и идет к лестнице у кухни. Было бы отлично, если бы, пока она на кухне, ее никто не беспокоил и не отвлекал, хотя бы какое-то время. Гвин хочет готовить торт. Ей хочется побыть одной. Гвин включает свет на кухне и видит своих детей, которые сидят в темноте там, где она и предполагала их увидеть: Нейт – на стуле у стойки, на которую опирается Джорджия. Ингредиенты для торта отставлены в сторону. Масло для теста, какао и сахар, свекла и свежая пахта, много яиц. Гвин закрывает и открывает глаза в надежде увидеть другую картину. Им могло бы быть по десять или пятнадцать лет, и они сидели бы напротив так же, как сейчас: взрослый широкоплечий Нейт и Джорджия с тоненькими ручками.

Про изменения в детях нужно спрашивать мать. Она ответит, что дети – объективно говоря – абсолютно такие же, как и раньше.

– Тебе придется переехать, – говорит Гвин, нежно потрепав Джорджию за щеку.

Джорджия не двигается с места.

– Мы как раз это обсуждали, мам. Если вы празднуете развод, чтобы нам было получше, то, знаешь, мы в порядке. Без вечеринки было бы куда лучше.

Гвин тянется через Джорджию за яйцами и пахтой. Она вытаскивает продукты из-за спины дочери и начинает готовить.

– Отменять слишком поздно. Все уже приглашены.

– Все уже приглашены? Ты говоришь как британка, – возмущается Джорджия.

Гвин осуждающе смотрит на дочь.

– Они хотя бы знают, на что приглашены? – спрашивает Джорджия. – Знают, что празднуют?

Что Гвин может ответить? Она кивает, потому что «да» – единственный вариант, похожий на правду. Ее друзья знают, что приглашены на вечеринку по случаю развода, они знают суть происходящего: Гвин и Томас расстаются. Но не знают, что у него другая женщина. Скорее всего, они бы и не поверили, если бы Гвин рассказала, не поверили своим ушам, но Гвин это не так уж важно. Она в любом случае не может им рассказать. Гвин не выдержит стандартного «Томас к тебе еще прибежит». Не выдержит, потому что потом ей придется столкнуться с тем, как они ошибаются.

– То есть мы, – Джорджия складывает на груди руки, – просто выставляем гибель семьи напоказ перед всеми знакомыми и таким образом оптимально решаем проблему? Что это за родительский подход такой? Знаешь, что скажет мой психотерапевт?

Гвин сжимает локоть Джорджии.

– Можешь передать своему терапевту, что нам с отцом после советов психолога последний семейный праздник со всеми знакомыми кажется лучшим способом разрешить ситуацию.

– У вас что, есть психолог?

– Нет. Но скажи своему психотерапевту, что есть, хорошо? Так лучше.

– Мам, это не смешно.

– Но забавно.

Гвин смотрит на расстроенную дочь, но догадывается, что причиной обиды стали не ее слова. Джорджии наверняка тяжело смириться с разводом родителей. Гвин понимает, что Джорджии сейчас особенно трудно, ей не хочется думать о расставаниях. Джорджии приходится мириться с тем, что семья считает их пару с Дэнисом следующей.

– Знаешь что? Не надо все так очевидно показывать, мама. Я поняла твой взгляд. Меня и Дэниса это никак не касается, я не волнуюсь за нас с Дэнисом и никак не связываю наши отношения с вами. Мы в порядке. У нас все замечательно.

Гвин сдается:

– Я просто пытаюсь объяснить, что сегодня все будет хорошо. Ведь по каким-то причинам такие пати здесь устраивают все чаще. Только в этом году мы посетили три. В конце месяца ходили к Сирилу и Морин Ливингстон, знаешь пару сценаристов в этом же квартале? – Она адресует вопрос Нейту. – Пару лет назад они написали ужасный сценарий к фильму про грабителей и любовь в самолете. В общем, неважно. Вечеринка была очень красивой, и благодаря ей двойняшкам стало проще смириться с решением родителей.

– А двойняшкам разве не по шесть лет? – спрашивает Джорджия.

– И что? – удивляется Гвин.

Джорджия отталкивается от стойки.

– Пойду лягу, – и добавляет: – Иначе скажу то, о чем пожалею.

Она похлопывает брата по плечу:

– Попробуй ты.

– Попытаюсь, – говорит Нейт немного растерянно.

– Подожди, – говорит Гвин.

Джорджия уже идет к двери, но Гвин вручает ей пачку литературы о разводе, валяющуюся на кухне. Сверху Гвин положила книгу «Нежный развод», которую посчитала лучшей. Она загнула угол странички на главе про пати по случаю развода, где описываются плюсы ее проведения и то, как она помогает семье. Если все сделать правильно, семья поймет, что существует множество форм любви, множество форм сосуществования даже после расставания.

– Превосходно, – замечает Джорджия. – На этом все?

Гвин кивает.

– Если хочешь, – отвечает она.

Гвин смотрит, как уходит ее дочь; со спины Джорджия не выглядит беременной, словно в ней ничего не менялось.