Он говорил, говорил, говорил… Только Оксана ему больше не верила. Да и что она могла сделать? Уговорить Веру Даниловну, чтобы та переписала завещание? Женщина и сама может им распорядиться по своему усмотрению, к тому же… Вера Даниловна запросто может еще создать семью. Потому что возле нее уже который год крутился тайный воздыхатель, о котором знал весь интернат. Да и чувствовать себя она стала гораздо лучше. Вера Даниловна уже примирилась с проживанием в интернате и лишь изредка печально говорила Оксане:

– Плохо не то, что я сейчас здесь. Тут тоже великолепные люди. Обидно то, что я столько лет потратила на воспитание эгоиста.

И Оксана была с этим согласна.

– Вот так, – закончила свой рассказ молодая, красивая женщина.

На заднем сиденье посапывал маленький Иннокентий, машина стояла возле какого-то парка, а Надя и Марина просто молчали. На Марину было страшно смотреть. Все, что сейчас она услышала, казалось, рассказывалось о каком-то неизвестном человеке. Это был не Артемий.

– Так я не поняла, – произнесла Надя, – мать-то Артемия жива?

– Вы же его сестры, неужели не знаете? – удивилась Оксана.

– Да никакие мы не сестры, – печально махнула рукой Марина. – Я его жена. Та самая грымза…

– Я догадалась, – качнула головой Оксана. – Я же документы Веры Даниловны оформляла, и говорили мы с ней сколько раз, не было у нее больше детей.

– Так мы… двоюродные! – воскликнула Надя. – Мы…

– Да брось ты! – прервала ее Марина. – Жена я ему. Только я вовсе не богачка какая-то. И детей… я очень хотела детей. Он же… Оксана, вы умнее меня. Я и в самом деле… верила, жалела… из-за этого и ребенка не родила. Если бы я знала…

– Да дурочка, что с тебя возьмешь, – заметила Надя. – Я тебе сколько раз говорила!

– Если бы я знала, что у Артемия есть ребенок, я бы… – не могла сдержать слез Марина. – Я бы дня его у себя держать не стала. Пусть бы к сыну шел.

– А на фига такой папаша этому ребенку? – поморщилась Надя. – Пусть мальчонка вырастет нормальным мужиком! Вон он, спит, крошечка… Маленький… Я бы таких папаш…

– Не нужен он нам больше, – промолвила Оксана. – И знаете… я только сначала верила, что вы… ужасная. А потом поняла: вы тоже несчастная женщина.

Марина вздохнула:

– Я не знала, что у Артемия мать жива.

– А он сказал, что ее нет? – удивилась Оксана.

– Да, и давно. Я думала, она погибла еще до нашей свадьбы.

– Ага! – кивнула Надя. – А вместе с его мамой погибла и вся его прежняя семья – красавица жена и двое малюток-близнецов! Марин, я тебе говорила, что где-то подобную историю уже слышала, а ты мне не верила!

– Какой ужас… – прошептала та.

– Да вы не переживайте, – вдруг положила на ее руку свою ладонь Оксана. – Может, он действительно вас любил, если никак не мог от вас уйти.

– Этот?! – фыркнула Надя. – Этот любил?! Да вам же мать его сказала – эгоист он! Никого, кроме себя любимого, и на земле-то не видел. Любит он!

– Да, – подтвердила Маринка. – Он как волк-одиночка, не нужна ему семья.

– Это он волк? – воскликнула Надя. – Да какой он волк? Он… он баран! А вы овцы!

– Не овцы, – усмехнулась Оксана, – мы скорее… Баранессы! Так звучит красивее. Бараньи жены.

– Не жены, – сжала губы Марина. – От Оксаны ушел и от меня уйдет.

– От тебя уйдет? Не-е-ет! От тебя он никуда не уйдет! Оксана, он от Маринки не уйдет. Зачем? Она ж ему все прощает, сама ему любое объяснение придумает. Он же для нее свет в окошке! Кто его, дурака, так лелеять станет? При ней он свободно гуляет, детей заводит, с сестрой ее шашни крутит, а она все его в маковку целует. «Нельзя Темочке деток иметь, больной он».

– Надя! – крикнула Марина.

– Что Надя?! Да он же специально тебе детей не разрешал иметь, чтобы ты ребеночка-то больше его любить не начала!

– Надя, прекрати орать! Ребенок спит.

– Откройте, пожалуйста, дверцу, мы выйдем, – попросила Оксана.

– Да я довезу вас, чего уж… Куда ехать?

Оксана сказала адрес, и машина повернула в нужную сторону.

Оксана с Кешей вышли, а подруги так и ехали молча.

– Ты… ты это… – заговорила Надя, когда подвезла ее обратно к кинотеатру, где у Марины стоял автомобиль. – Ты сильно-то не переживай. Может, и лучше, что не родила ему никого. Все равно бы от отца нахватался… Вырос бы взрослым мужиком и тебя в какой-нибудь интернат сдал.

– Вероятно, – кивнула Маринка и выскочила из машины.

Домой она приехала быстро, да только заходить в квартиру не хотелось. Открыла дверь, моля бога, чтобы сейчас Артемия не было дома. Пусть у Жанки, пусть на работе, где угодно, но не дома. Но, видимо, бог ее не услышал. Еще в прихожей она заметила обувь своего супруга. А едва сняла сапоги, как тут же услышала:

– Ну где тебя носит-то?! Я тут с самого утра пашу, как конь, а ты… Хоть бы тарелку супа разогрела! Жена называется!

– А я тоже пашу, – произнесла Марина. – И потому имею право на отдых. У меня сегодня выходной.

– Во-он оно как, – перекривил губы муж. – Ну да, мы же одни работаем! Мы же… это же мы работаем! А я – альфонс! Так твоя мама говорит, да?

– Артемий, а твоя мама что говорит? – посмотрела ему в глаза Марина.

– Моя мама так бы никогда не сказала! Да только… только не может она ничего сказать!

Маринка увидела слезы на его глазах! Настоящие! Неужели он настолько верил в свое вранье? Она растерялась. Не знала, что делать и как себя с ним вести.

– Слушай, ты вовремя вспомнил про маму. Мне надо ее навестить, я же к ней тогда так и не доехала.

Она быстро юркнула в прихожую и уже через минуту выскочила в подъезд. Точно, она поедет к маме. Вчера не получилось, так сегодня. Правда, вчера Марина позвонила ей, рассказала, в чем дело, и мама даже не обиделась, а сегодня… Сегодня она приедет к ней просто так.

Кажется, Артемий что-то кричал, с чем-то был не согласен, и даже угрожал уйти к другой женщине, более отзывчивой, но Марина его не слышала.

Она быстро добралась до стоянки, села в машину и рванула за город. И чем дальше оставался город, тем спокойнее становилось на душе, будто неприятности не могли до нее дотянуться.

Уже в машине она позвонила матери.

– Мам, я к тебе еду, ты дома?

– Ой, Маришенька! – вдруг затараторила мама в телефонную трубку. – А я не дома. Я в гостях, автомобилем поехала хвастаться. Но я скоро вернусь. В магазины только заскочу и приеду. Ключи у соседа. Я ему позвоню. Это у которого дом с зеленой крышей. Езжай! Я сейчас тоже…

Марина услышала, как мама с кем-то прощается.

Можно было повернуть назад и сказать матери, чтобы она продолжала отдыхать в гостях, но у Маринки не было сил возвращаться домой. Она еще не придумала, что скажет мужу, какие слова найдет. И вообще надо было все, что она сегодня узнала, разложить по полочкам. А в этом ей могла помочь только мать.

Чтобы не заявляться раньше, Марина даже заехала в магазин, накупила всяких продуктов, конфет, даже про маминых котов Басю и Тимку не забыла – купила им какой-то дорогущий, новомодный корм.

Она ехала к матери, пытаясь думать о хорошем, однако память упрямо подсовывала ей совсем не те воспоминания. Вот взять хотя бы этих котов. Тимка был мамин кот. Марина его очень любила. Она вообще любила всякую живность. А уж котов-то… мама об этом знала и подарила ей роскошного экзота – Бакса. Марина была на седьмом небе от счастья. Всю свою нежность, которая не всегда была нужна Артемию, Марина теперь выливала на кота. Только муж не был в восторге. Он не любил животных. А уж про Басю и говорить не стоит.

– Убери его, я сказал! Терпеть не могу, когда пахнет кошатиной! – каждый раз кричал он, переступая порог.

Но Марина не подчинялась. И тогда муж принес ей справку от врача, где четко и ясно было написано, что у господина Беляева страшная аллергия на кошачью шерсть. Было не ясно только одно – когда она успела появиться? И как выражалась? Потому что никаких внешних признаков болезнь не показала.

– Ты уморить меня хочешь? – зло спрашивал Артемий, когда Марина пыталась уговорить его оставить кота. – Выбирай: или я, или он.

И Басю отвезли к маме. Теперь, когда Маринка приезжала к ней, она не спускала кота с рук, а тот, будто бы все понимая, лизал ей руки.

– Заберу Бакса к себе! – непонятно кому, зло заявила Марина.

Она не торопилась, ждала, что мать приедет первая, но Эмма Витольдовна не появлялась. Марина заметила, что света нигде нет, но все же постучала. Ей ответило дружное кошачье мяуканье.

– Подождите, мои хорошие, сейчас я приду, только ключи возьму, – постаралась успокоить их Марина, оставила сумку на высоком крыльце и отправилась в соседский дом.

Соседа звали дедом Гошей. Это был бодрый старичок, который каждое лето отправлялся на рыбалку в любой день недели. А потом ходил по всем соседям, раздавая мелкую рыбешку – большая в их озере отродясь не водилась. Добрее и светлее в этом поселке Марина не могла припомнить никого. И то, что он был именно их соседом, она считала подарком судьбы. У них даже была своя тайная калиточка – прямо из сада в сад. Вот и сейчас Марина отправилась к той самой калиточке. Она уже перебралась в сад деда Гоши, аккуратно заперла за собой калитку, обернулась и… остолбенела. Прямо перед ней скалили пасти два огромных пса.

– Ого… – прошептала Маринка. – Чего это? А… предупредить никак нельзя было?

Псы тихо зарычали и улеглись в двух шагах от Маринки.

– Собачки… – попыталась она наладить контакт. – Дружок! Дружок! На-на-на…

Вероятно, Дружков среди собак не было, потому что оба пса угрожающе зарычали.

– Да что ж это такое? – растерялась Маринка. – Осада, да?

Вообще-то она никогда не боялась собак, поэтому решила тихонько продвигаться к крыльцу деда, авось пропустят.

– А-ай!! – тут же заорала она, потому что стоило ей сделать шаг, как пес, который потемнее, резко подпрыгнул в ее сторону и залился грозным лаем. Вторая псина его тут же поддержала. – Помогите кто-нибудь! Едят!