— Не напоминай, — закатил я глаза.

Ариадна (придумала же эта Солнечная имя!) успокоилась, убаюканная моим голосом, и замерла с открытыми глазами. Я подался вперед, вглядываясь в них. Большие, с черной крапинкой зрачков, а вокруг — зеленовато-голубая радужка. Она смотрела на меня, и что-то в моей памяти зашевелилось. Я точно где-то уже видел эти глаза, на другом лице, несомненно, но точно такого же цвета! Среди моих родственников таких не было, я бы запомнил, значит…

Это значит, что я точно был знаком с её матерью. И сомнений, что она моя дочь, всё меньше.

Звонок в дверь резко разорвал тишину, и девочка собралась снова продемонстрировать нам диапазон своего голоса.

— Так, ты оставайся с ней и говори, говори, говори. — Похоже, Марго тоже заметила моё влияние на неё. — А я открою, это, наверное, твоя мать.

Она ушла, а я остался наедине с ребенком, в ванной, не зная, что же мне, блин, говорить!

— Я не лучший кандидат в отцы, — начал я. — Не знаю, какие причины заставили твою маму отдать тебя мне, может, она умерла — я тебе приношу искренние соболезнования за это! — Она утихла, будто и в самом деле прислушиваясь. — Но она прогадала. Или нет. Твоя мама ведь и не просила тебя оставлять себе, она меня знает достаточно хорошо. Или знала, если она… если её нет.

Из коридора раздались мягкие шаги Марго и громкое цоканье каблуков моей матери — она не признавала уличную обувь, если в ней была шпилька меньше пяти сантиметров.

— Но я найду тебе семью, или приют, как она и просила, — поспешил закончить я фразу. — О тебе будут хорошо заботиться, обещаю.

— И где он? — спросила мама, войдя в квартиру.

— Он тут, — ответил я ей, выглянув из-за дверного косяка.

— Мы купали малышку, когда вы позвонили, — объяснила Марго.

Мама быстро сняла плащ и шарф, повесила их в шкаф, после чего повернулась ко мне.

— Ну что, сынок, вляпался ты, как я и предупреждала тебя. — Её голос звучал будто бы безмятежно, но я знал, что так она сдерживает иронию. — Можно, я посмотрю на внучку?

Я посторонился, впуская её. Мама взглянула на неё и замерла. Ариадна тоже. Позади рядом с женой встал Тима, ожидая реакции.

— Она такая красивая, — тихо пробормотала моя мать. — И можешь ругаться со мной, Матвей, но она похожа на тебя.

— А мне кажется, что нет, — ответил я.

— Потому что ты не видел себя в её возрасте. Да, она девочка, глаза и волосы у неё, видимо, материнские, но — она очень похожа на тебя.

— Я ему то же самое сказала, — вставила свои три копейки Марго.

— Это ничего не меняет, — упрямо заявил я.

Мама погладила девочку по щеке, а потом повернулась ко мне, и с её лица пропало нежное выражение.

— Если ты думаешь, что я позволю тебе соскочить и сейчас, как ты это делаешь всегда, когда пошалишь, то это самое большое твоё заблуждение за последние пять лет, — произнесла она, став безумно похожей на Марго. У них обеих отцы со стальными яйцами, что тут скажешь ещё…

Но я тоже сдаваться не собирался.

— Ты не заставишь меня насильно. Мне не нужен этот ребёнок, и если на то пошло, я отдам её в детский дом. На большее даже не рассчитывайте.

Наши с матерью взгляды скрестились, и она пыталась, как в детстве, подавить меня своей родительской волей. Нет уж, мамочка, не в этот раз.

— Нет, мама, — повторил я почти то же вслух. — Я не оставлю её. Её мать тоже это знала.

— Так, дай-ка мне сюда это письмо, — вдруг сменила тему мама.

— Оно в комнате.

— Отлично. Маргошенька, возьми девочку, хорошо?

— Да, конечно, Василина Александровна.

Мама развернулась на каблуках и быстро направилась в мою спальню. Я за ней, а за мной Тима и Марго, держа на руках ребёнка.

— Это оно? — Мама, как комиссар Рекс, словно по нюху определила, где лежит конверт, и достала его из-под одеяла в корзинке. — Малышка лежала тут?

— На всё — да.

Она кивнула и расправила лист с письмом Солнечной. Вообще читала она всегда быстро, но в этот раз она словно вчитывалась в каждое слово, проверяя его встроенным детектором лжи.

Тишина затянулась. Мы все втроем, не считая уснувшей Ариадны, не сводил взгляд с моей мамы, дожидаясь её вердикта.

— Ну что ж, Матвей, — наконец поняла она на нас глаза. — Я считаю, что всё тут правда.

— Что всё?

— Всё. Что она была твоей любовницей, что ты вряд ли её помнишь…

— Это точно, — хмыкнул я.

— И что отец этой девочки — ты.

— Это доказал анализ.

— Тем более. Поэтому, мой дорогой, ты не отвертишься от ответственности за неё.

— Я отдам её в детский дом, где ей найдут приемную семью, я уже сказал.

— И я тебя услышала. — Мама нахмурилась, недовольная, что я её перебил. — Однако не всё так просто. Ты не придешь и не кинешь её на руки врачам в доме малютки, это всё не так делается.

— А как?

— Для начала ты обратишься к отцу, чтобы он тебе с этим помог.

— Зачем? — напрягся я. Только понадеялся, что обойдется без него…

— За тем, что он губернатор этой области, он сможет гораздо лучше тебя позаботиться, чтобы ЕГО внучка не попала куда не следует. Об этом, сын, твоя бывшая девушка тоже просит. — Она махнула письмом.

— Ты знаешь, чего мне это будет стоить?

— Чего же? Взбучки от него? Так ты давно её заслуживаешь. — Мама начала накаляться. — И я, и отец тебе с шестнадцати лет говорили, чтобы ты побольше с умом подходил к вопросу девушек, и поменьше другой стороной твоего тела. Но ты же Матвей Сафировский, что тебе слова родителей! Зачем думать, что на трахнуть девчонку дело может не окончиться! И вот теперь за твою небрежность в вопросе контрацепции и вообще секса будет платить не ты, а твоя дочь!

Полосканием мозгов занялась мама вместо Марго. И её я послать на хер не могу — а очень хочется.

— Хватит, мать. — Я произнес это слегка грубее, чем рассчитывал, и она заметила, но я не дал ей прокомментировать это. — Когда папа будет в городе?

— Не знаю. Он только неделю как улетел.

— И что, хочешь сказать, что она будет тут, пока он не вернется?

— А как ты думал? — К ней возвращалось хорошее настроение. — Я её с собой забирать не буду.

— Мне показалось, она тебе понравилась, — сказал я.

— Она мне понравилась, но на полигон я её не повезу. Меня вызывают на работу, привезли троих мужчин, они нуждаются в военно-психиатрической экспертизе.

— Как вовремя! — съязвил я и полез в карман за сигаретами.

— Так, а вот об этом забудь. — Мама четким движением отобрала у меня пачку. — Теперь у тебя в доме находится ребенок. И даже не думай сбагрить её Насте, я прослежу.

— Делать мне больше нечего, как только ставить её в известность!

— Я не говорила ей, давай сам, так будет лучше.

— Думаешь? — фыркнул я.

— Если всё правильно подашь, то да.

Блядь, ну вот зачем я подошел к той бабе десять месяцев назад, что мне сейчас подложила такую свинью?..

— Марго, Тимоша, побудьте часик с малышкой, — обратилась мать к моим друзьям. — А мы с Матвеем пойдем по магазинам.

— По магазинам? — переспросил я, а Марго расплылась в довольной улыбке. Через секунду такое же выражение на лице появилось и у Тимы.

— Да, по магазинам, — подтвердила мама. — Ты купишь кроватку, одежду, смеси и прочее для своей дочери. И даже не думай начинать со мной спорить.

Мне всё сильнее не хватало моих сигарет.

VI

На что был похож этот поход в магазин, я описать цензурными словами не могу, но очень постараюсь.

Окинув скептическим взглядом мою машину — и что она не нравится половине моих родственников и друзей? — мать категорично заявила, что поедем на её авто. Видите ли, у него багажник больше. Ну да, если туда засунуть теленка, и тот заблудится в её "Джипе", больше похожем на "Хаммер". Зато деду в нем ездить одно удовольствие!

Всю дорогу до торгового центра она рассказывала, с какой частотой кормить ребёнка и как комбинировать питание, советовала процент жирности молока, на котором разводить смесь — и вообще детям полезно молоко, — предупреждала, чтобы только в подгузниках я девочку не держал, а то будет раздражение, ведь кожа у неё нежная, как у принцессы. Наконец я не выдержал и велел либо сменить тему, либо я возвращаюсь домой и она может одна бродить по магазинам сколько ей нафиг захочется. Мама поджала губы, как она делает всегда, когда я перечу ей, но не стала продолжать о способах ухода за детьми, а заговорила о том, как прошел первый день рождения Саши.

Иногда я ненавижу и её.

"Колизей", самый большой торговый центр моего города, я посещал часто, но это было в основном ради одежды или каких-либо новинок в электронике. Сейчас же я окинул тоскливым взглядом проход, в который я каждый раз сворачивал — и последовал за матерью в детский отдел.

— Так, нужна же будет коляска, — вновь завела прежнюю волынку моя родительница. — Как тебе эта? — она кивнула на небольшой агрегат с розочками и ещё какими-то мерзкими цветами по всей поверхности.

— Ой, здравствуйте! — К нам подскочила молоденькая девчонка, вряд ли отметившая своё двадцатилетие. Типичная ванилька — волосы в двух хвостах и завязаны резинками с медведями, ярко-розовая маечка, подписанная "I" m your Barbie", куча фенечек на запястьях, кулон в виде сердца. Была у меня парочка таких сладких девочек — после их ухода я отпаивался крепким кофе без сахара. — У вас родился малыш? Поздравляю! Я вам помогу выбрать всё самое лучшее для него!

Мы с мамой переглянулись. Хм, в принципе, девчонку можно понять — мать в свои сорок семь выглядела лет на пятнадцать моложе и сама могла выдать себя за мою старшую сестру. Или за жену… блин.