— По-моему, ты сегодня настроена как-то несерьезно, — сказал Чамберс.

— Ты думаешь, мы сегодня хоть что-то сделаем? — спросила она.

— Несомненно, — заявил Том. — Ты уже согласилась, что сцена получилась никудышная, так что давай поговорим, как ее изменить. А я между тем открою бутылку вина и налью нам по бокалу.

— Но ведь только… — начала она, глядя на часы, — пять тридцать! Мой Бог, я понятия не имела, что уже так поздно. Куда ушло время?

Чамберс пошел к холодильнику.

— Белое? — Он вынул дорогую бутылку шардонне.

— Надо позвонить домой и напомнить, что у Робби сегодня вечером карате, — пробормотала Эллен и, взяв телефон, начала набирать номер. — Нет, оставим это им, — сказала она и положила трубку.

Том откупорил бутылку.

— В котором часу прилетает Майкл? — спросил он, подавая ей бокал.

— Его самолет приземлился в три тридцать, — сообщила она, избегая его взгляда.

Сердце Эллен билось неровно, но она не хотела думать о причине этого. Кажется, оно сигналило о том, что Майкл уже дома… И еще о чем-то? Оно подавало другие сигналы, и Эллен не знала, как к этому относиться.

Он повернулся спиной, наливая себе вино. Эллен разрешила себе оглядеть Тома Чамберса таким взглядом, что она скорее умерла бы, чем позволила перехватить его. Не впервые она смотрела на него так. Мэтти совершенно права: в Чамберсе на самом деле есть нечто. Том дивно сложен, невозможно обуздать воображение и не нырнуть мысленно под одежду, чтобы представить то, что не должно ее в общем-то интересовать.

Она перевела взгляд на бокал и отпила еще глоток. Лучше бы Мэтти никогда не говорила, что Том Чамберс заинтересовался ею: эта мысль с тех пор частенько крутилась у нее в голове. Но в любом случае она слишком любила Майкла, чтобы рисковать всем.

— О Боже, опять, — простонала она, когда ее сотовый начал звонить, — если это Джеки, то это надолго.

Это была Джеки Ботт, один из продюсеров, но против ожидания разговор был коротким, поскольку Джеки и остальные переезжали в новый офис. Как только она закончила говорить, позвонила Мэгги, потом бухгалтер, потом Билли Кристофер. Каждый разговор прерывался взрывами смеха, потому что вмешивался Том, и мало кто мог устоять перед его остроумием.

Было начало восьмого, когда Эллен наконец встала, собираясь уезжать. К тому времени они вырезали полдюжины сцен и почти допили бутылку вина. Она выпила слишком много, чтобы сесть за руль, но зато вполне созрела для встречи с Майклом.

Том проводил ее до двери и, открывая, повернулся к ней, чтобы чмокнуть в щеку, что стало уже традицией. Но промахнулся, поскольку оба случайно наклонились, и их губы соприкоснулись.

Эллен попробовала увернуться, но ее рот сам собой открылся под его губами. Внезапно вспыхнувшее желание было таким сильным, что походило на боль, тело ее требовало большего, гораздо большего.

— Прости, — сказал он, отстраняясь.

— Нет, это ты меня прости, — произнесла она, не в силах встретиться с ним взглядом. Потом заставила себя улыбнуться: — Я увижу тебя завтра, да?

— Завтра, — повторил Том.

И она вышла в коридор.

— Завтра суббота, — проговорила она, оборачиваясь.

Он кивнул, усмехнулся и завращал глазами, а она изобразила, будто стреляет в него из пистолета.


Когда она приехала домой, уже совсем стемнело, но все равно, выйдя из машины с кондиционером, Эллен почувствовала удушающую жару. Она старалась не думать о Томе. Так, случайность, затмение, минутная вспышка, не имеющая ничего общего с реальной жизнью. Реальность принадлежит Майклу.

Подходя к дому, Эллен ощущала некоторую тревогу, хотя не могла бы сказать точно, в чем ее причина. Конечно, Майкл мог рассердиться из-за того, что она не приехала в аэропорт и даже не позвонила узнать, хорошо ли он долетел. Правда, он и сам мог позвонить ей, но раз не позвонил, значит, настроение у Майкла неважное и он злится. Впрочем, Мичелл наверняка все сделала как надо: вовремя встретила Майкла и даже привезла с собой сына.

С трудом подавив негодование, Эллен порылась в сумочке и нашла ключи. Может быть, виновато вино, или она слишком сильно скучала по Майклу, но больше всего ей хотелось расслабиться в его объятиях и услышать, что он ее любит. К горлу подкатил комок, и, призывая себя держать в узде ревность и неприязнь к Мичелл, она толкнула дверь и вошла.

У Робби сейчас кончаются занятия карате — значит, Мичелл, или Майкл, или оба вместе поехали за ним. Она поставила кейс, все еще надеясь, что Майкл прилег отдохнуть после долгого перелета, и направилась к спальне. Чемоданы стояли возле кровати, но самого Майкла не было.

Услышав странный шум снаружи, Эллен остановилась и нахмурилась. Она не включила лампу, поэтому лишь свет, льющийся из сада, освещал комнату. Если бы кто-то вошел, она его увидела бы, сама оставшись незамеченной.

Сердце отчаянно билось, когда она метнулась к окну. Охранная система выключена, но рядом с кроватью стоит телефон. Если действительно кто-то есть в саду, она успеет позвонить. Нет, никого. Лишь сплетение теней, пустой бассейн да закрытые окна.

Эллен хотела уже выйти из комнаты, когда внезапно заметила два полупустых бокала на одном из столиков рядом с бассейном. Потом, среди теней, ее глаза уловили движение. Она увидела голые, залитые лунным светом тела Майкла и Мичелл, они торопливо занимались любовью на одном из шезлонгов.

Эллен замерла, она не могла двинуться с места, она задыхалась, тело свело, словно в судорогах агонии. Она стояла и смотрела, невидимая в темноте, столкнувшись с немыслимым. В какие-то бездумные секунды она твердила себе, что это не Майкл, ей показалось. Затем мелькнуло: да, конечно, это Майкл, но остальное мерещится. Обычный ночной кошмар, и вот сейчас она проснется, и все исчезнет. Возникла сумасшедшая мысль: если бы она пошла в ванную и не смотрела в окно, то ничего бы и не случилось.

Потом тело сотрясла дрожь, и весь ужас происходящего стал доходить до нее. Она пробовала сопротивляться, отталкивать от себя увиденное, будто это можно не заметить, стереть. В голове затуманилось. Эллен огляделась, чувствуя себя раздавленной… Она направилась к ванной, потом повернула обратно. Едва соображая, что делает, вернулась в гостиную, взяла кейс и вышла из дома.

Когда Эллен садилась в машину, она еще не знала, куда сейчас поедет, она была в полном оцепенении. Переплетенные тела заполонили мозг, но она старательно делала вид, что не замечает их. Слишком многое с этим связано. Крушение мечты, ее полное крушение, разбитое сердце — вот реальность, перед которой она бессильна.

Она повернула на Бенедикт-Каньон, автомобиль накренился, поскольку она слишком круто повернула руль. Она нажала на тормоз и медленно взяла вправо. Казалось, если она поедет медленнее, то ее сердце понемногу уймется и паника уляжется.

Дорога вилась вниз по склону, темнота зияла провалами между огромными сверкающими особняками кинозвезд и магнатов. Ветви пальм гравировкой чернели на светлом лике луны, мелькали огни домов, мимо нее проносились машины. Она доехала до Сансет и направилась к Санта-Монике. Через минуту Эллен уже рулила по Мелроуз к Дохени. Улицы были знакомы, но огни ослепляли, изменяя привычный пейзаж. Казалось, она едет вне времени и пространства, как будто все вокруг утратило знакомые черты. Ее разум отказывался принимать реальность, душа умерла, сердце опустело.

Она оставила машину швейцару и поехала на четырнадцатый этаж. Все ее чувства стали далекими и чужими, она оставила хорошо знакомый мир и переходила в другой.

— Привет, — сказала она, когда Чамберс открыл дверь, и услышала свой смех в ответ на его удивленный возглас.

— Ты что-то забыла? — спросил он, явно смущенный.

— Нет. — Она улыбнулась.

Он наблюдал, как она прошла мимо него, потом закрыл дверь и последовал за ней.

Эллен повернулась, чтобы посмотреть на него, ее глаза медленно блуждали по его лицу, пока наконец ее взгляд не замер на его губах. Слова не требовались, воздух вокруг загустел от желания, это было уже, и они преодолели это совсем недавно. Пожар у нее в пояснице был таким мощным, что не стоило и пытаться сладить с ним. Эллен понимала, что он хочет ее, и она предоставит себя ему, она разрешит ему все, что угодно, все, что он захочет.

Он не двигался. Эллен начала расстегивать рубашку. Он молча смотрел, как она раздевалась, как рубашка соскальзывает на пол. Потом она сняла лифчик, и он тоже полетел вниз. Он смотрел на ее полные, сливочного цвета, груди, на затвердевшие соски. Смотрел нежно и не отрываясь. Эллен начала расстегивать молнию на брюках, но он остановил ее. Он мигом раздел ее сам, целуя глубоко, требовательно, спускаясь к ноющей влажности между ногами.

Она тихо стонала, когда его язык посылал сигналы, от которых млело все тело. Потом он стал раздеваться. Он оказался такой большой и сильный, как она и думала. Она двинулась к нему в объятия и открыла рот навстречу его языку. Потом Эллен медленно двинулась вниз по его телу, целуя шею, плечи, добралась до твердой, жаждущей, устремленной ей навстречу плоти и приняла ее в рот, на всю глубину.

— О Боже! — простонал он, когда ее пальцы пробрались между его ногами. Он прижался спиной к стене, позволяя ей кусать его, сосать, сжимать до тех пор, пока стало невозможно больше переносить эту сладостную муку. Он быстро поставил ее, взял на руки и понес в спальню.

Он положил ее на кровать, потом встал над ней и стал смотреть на ее растрепанные каштановые волосы, разметавшиеся на подушках, на ее красивый рот, такой нежный и алый, зовущий и обещающий. Том смотрел на ее тело, на ее раздвинутые ноги, распахнутые перед его глазами. Он наклонился и нежно погрузил в нее пальцы.

— Вот это я хотел сделать с того момента, как увидел тебя, — прошептал он.