— Глупости, — говорит Дерия.

Возможно, она опытнее, но это приходит с годами. Киви стоит перед ней, дрожащая, охватившая себя руками, словно она вот-вот распадется на части, — сейчас она болезненно напоминает Дерии ее саму, когда ей было восемнадцать.

Она чувствовала себя такой же раненой, обманутой, брошенной и потерянной. Только она тогда не была настолько же решительной.

Киви при любых обстоятельствах должна сделать все лучше. Помочь ей — это единственный шанс, который есть у Дерии, чтобы исправить свои собственные ошибки.

— Мы должны упредить этого поганца, — говорит она. — Убегать и все замалчивать кажется самым простым решением, но, Киви, поверь, тем самым ты лишь откладываешь конец на позднее время. Каждый день, когда ты убегаешь, делает тебя слабее, а его — сильнее.

— Ты ведь даже не знаешь, что это такое.

— Нет, знаю. Я тоже убегала, от правды, от неизбежного. Долгие и долгие годы. Я тоже выбрала якобы простейший путь. До тех пор, пока не стало слишком поздно и осталась только одна возможность. — Она обрывает себя на полуслове. Она сама не понимает своих слов. Но они, кажется, придают Киви мужества.

Хотя она и кричит:

— Но как же?

Но теперь это звучит уже не безнадежно, а как честный вопрос в поисках решения.

— Мы вместе пойдем в полицию. — Она сама удивляется, что такое предложение сделала она. Нельзя сказать, что она настолько уж доверяет полиции.

— Полиция, — как эхо отвечает Киви, ничего не понимая. — Неужели они смогли тебе помочь?

— Нет, но у меня был совершенно другой случай.

— Почему они должны поверить мне?

— А почему бы нет? — Нужно только посмотреть на нее, на этого ребенка, который так и не стал взрослым, а досрочно постаревшим, и сразу же перед глазами возникают самые плохие вещи. — У меня есть номер телефона одной очень хорошей служащей полиции. Мы обратимся к ней, только к ней. Если ты хочешь, мы можем позвонить Ханне. Это — мой психолог. Она настоящий ангел. Ты поговоришь с ней и сможешь сама решить, как далеко ты можешь идти и что ты можешь сказать. Они тебе поверят.

— А если нет? — Голос Киви опять становится резким. Она проводит рукой по своим коротко стриженным волосам, хватается за них, словно хочет вырвать. — Почему они должны мне верить? Почему? Почему не тогда?

Дерия пытается удержать руку Киви, но она вырывает ее.

— Нет, Дерия! Не притрагивайся ко мне. Ты обо мне совершенно ничего не знаешь, ничего не понимаешь… Они никогда нам не поверят.

Нам? Она имеет в виду себя и Дерию или себя, Фею и Лолу?

— Они верят ему! Только ему!

— Это он тебе такое внушил? — спрашивает Дерия и пытается обнять Киви за плечи.

Она хочет ее потрясти, чтобы вся ложь, которую ее отец посеял в девочке, выпала из нее. Но еще больше ей хочется притянуть к себе, чтобы спрятать ее под своим пальто и защитить от холода. Однако Киви не допускает ни одного, ни другого.

— Но это правда. — Она совершенно вне себя, слезы текут по ее лицу. — Все это знают! А ты не имеешь ни малейшего понятия.

Дерия должна как-то успокоить ее, она говорит, что все будет хорошо и что она не заставляет Киви ничего делать, но Киви, кажется, больше не воспринимает ее слов. Она начинает бить Дерию. Сначала ладошками, затем маленькими, крепкими как камень кулаками.

— Они нам не поверят! — кричит она. — Они не поверят нам! Они поверят ему, а он говорит, что мы лжем, а затем они отволокут меня к ним назад, а там я одна, и потом…

Мимо медленно проезжает машина, и водитель кричит:

— Ю-ху, битва между кошками! — И сигналит, прежде чем снова дать газ.

У Киви пропали все слова. Она только машет руками. И кулаки попадают Дерии по плечам, в грудь, в подбородок. Дерия не может защищаться, удары слишком быстро следуют друг за другом.

— Прекрати! — кричит она. — Киви, прекрати, приди в себя!

Но ничего больше не проникает в сознание маленькой женщины. Дерия получает очень болезненный удар в нижнюю губу. Она чувствует вкус крови, кровь бежит ей на подбородок. Боль пробуждает в ней ярость. Хватит! Она отталкивает Киви. Не очень сильно. Только для того, чтобы выиграть расстояние. Однако Киви теряет равновесие, и ей приходится сделать несколько шагов назад, чтобы не упасть. На последнем шаге ее нога попадает на бордюр. Она теряет равновесие. Это продолжается мучительно долго, но все же происходит очень быстро. Дерия кричит что-то непонятное, делает прыжок, протягивает руку навстречу Киви, но успевает лишь коснуться кончиков ее пальцев. Киви падает спиной вниз на дорогу. Пока она падает, ее фигура попадает в яркий свет фар и отбрасывает огромную тень. Дерия закрывает глаза, сигналит машина, громко и пронзительно, пронзительный тревожный звук больше не прекращается, пищат тормоза, слышны крики. Наверное, это Киви, Дерия и все.

Затем раздается глухой удар, и после этого наступает тишина. Все, что слышит Дерия, — это ее собственные быстрые удары сердца.

Глава 28

Санитары уложили Киви на носилки. Ее руки связаны ремнями, наверное, для того, чтобы она не упала, когда машина «скорой помощи» будет поворачивать, но у Дерии такое чувство, что они хотят не дать ей сбежать. Киви не двигается, но ее взгляд бегает по сторонам. Когда Дерия попадает в ее поле зрения, ее испуганные глаза немножко успокаиваются. Рука Киви дергается, ее пальцы двигаются в сторону Дерии. Та подходит к носилкам и хватает Киви за руку.

— Все о’кей? — спрашивает она. Ее голос похож на скрип, но Киви понимает ее и слабо кивает. Дерия не уверена, простила ли ее Киви или только вспоминает, что случилось. Неужели это Киви, эта девочка, которая лежит на носилках? Ее лицо кажется синим в свете стоящих вокруг полицейских и спасательных машин.

Санитары просят Дерию отойти назад. Они поднимают носилки и несут их к машине «скорой помощи». Дерия видит, как Киви барахтается и поворачивает голову, чтобы не потерять ее из виду.

— Я поеду с тобой! — кричит она вслед.

— Извините, — говорит чей-то голос позади нее, — но это невозможно.

Дерия оборачивается. Она стоит напротив очень молодой служащей полиции с большими оленьими глазами и оливковым цветом лица.

— Что вы имеете в виду? Киви… моя подруга очень боится без меня.

— Я хотела бы услышать от вас, как произошел этот несчастный случай, — говорит полицейская, не обращая внимания на слова Дерии. — Вторая свидетельница сообщила о ссоре на краю дороги.

Дерия чувствует себя так, словно в ней есть какое-то незаметное отверстие, из которого постепенно вытекает воздух. Ей становится тяжело дышать.

— Я ее оттолкнула.

Она с удивлением замечает, что молодая полицейская не арестовывает ее. Она ни в чем не упрекает ее, ведет себя исключительно дружелюбно, улыбается и несколько раз успокаивающе берет ее за руку.

Дерия немного расслабляется, пока указывает свои персональные данные. После этого она сообщает о ссоре, и когда полицейская спрашивает, о чем шла речь, она выкладывает все карты на стол и рассказывает правду. Киви будет ее за это ненавидеть, но, при всем желании, у нее больше нет сил выдумывать разные истории. Пока Дерия рассказывает, молодая полицейская потирает указательным пальцем свою верхнюю губу. Затем она что-то записывает, а после этого задает свои вопросы. Дерия доходит до конца, рассказывает, как Киви била ее и как она от боли оттолкнула девушку от себя.

Полицейская бросает взгляд на подбородок Дерии. Наверное, там еще видны следы крови. Наконец она дает ей подписать протокол, говорит, что если будут дальнейшие вопросы, то они письменно обратятся к ней, и прощается.

Только после того, как Дерия остается одна и никто больше не заботится о ней, она понимает, что теперь ей действительно разрешили уйти. Она оглядывается по сторонам. Машина «скорой» уже давно уехала, и водительница машины, которая, к счастью, лишь зацепила Киви, тоже уехала. Полицейский предлагает ей вызвать такси, и Дерия соглашается, не задумываясь. Она живет рядом, всего в полукилометре, но сейчас она просто не может пешком идти домой. Нет, она должна поехать в больницу, она должна быть рядом с Киви.

Она пишет Солнцу сообщение, чтобы та не беспокоилась, где она находится. Ее пальцы все еще трясутся, как сумасшедшие, и ей нужна целая вечность, чтобы написать каждое слово.

«Это не может подождать до завтра?» — приходит ответ от Солнца.

«До завтра Киви исчезнет», — хочет написать Дерия, но на втором слове уже подъезжает такси. Она бросает телефон в сумку, не дописав и не отправив сообщение.

Водитель такси — человек разговорчивый, но Дерия почти не слушает его, улавливает лишь только обрывки слов, на которые отвечает «хм-м» или вообще ничего не говорит. Ей становится легче, когда звонит ее мобильный и у нее появляется отговорка, чтобы не слушать монолог таксиста. Она роется в сумке в поисках телефона, но звонок затихает, прежде чем ей удается найти телефон. Она смотрит на список вызовов. Надин. И, очевидно, она уже полдюжины раз за последние двадцать минут пыталась дозвониться до нее. Приходит письменное сообщение — тоже от Надин.

«Позвони мне, позвони мне срочно»

Дерия сразу подозревает, что могло случиться. «Феликс!» — это ее первая мысль. Ей приходится несколько раз поспешно нажимать на кнопки мобильного телефона, пока устанавливается соединение. Надин сразу же берет трубку, и единственное, что понимает Дерия, это ее имя и ужасный плач.

— Что случилось? — Она почти кричит. Водитель оборачивается к ней и долго со страхом смотрит на нее, вместо того чтобы смотреть на дорогу.

Надин плачет.

— Феликс? — спрашивает Дерия. — Что-то случилось с Феликсом?

— Нет. — Надин несколько раз вздыхает сквозь плач. — Роберт… Роберт… Он мертв.