Результат ее поездки оказался весьма впечатляющим. Сэр Эфраим Кадуоллендер, издатель «Кадуоллендерс уикли уорлд мессенджер» и владелец типографской фирмы, был с ней любезен, хотя и чувствовалось, что он удивлен ее появлением; все же он вспомнил, что мельком видел ее во время рождественского бала в Эффингтон-Хаусе.

Фиона сочинила смехотворную историю про то, как якобы лорд Хелмсли упомянул, что пишет книгу, используя произведения искусства откровенного характера. Конечно, немолодой джентльмен может понять, почему она пытается найти эту книгу? Не из любви к искусству, конечно, хотя она много лет прожила в Италии и считает себя весьма эрудированной особой в области искусства, а ради истории, написанной лордом Хелмсли. А поскольку его светлость слишком скромен для того, чтобы показать ей книгу, она подумала, что могла бы приобрести эту книгу для себя здесь.

Сэр Эфраим сначала хмыкнул, затем сказал, что он был бы счастлив продать ей экземпляр, если бы имел таковой. Он пояснил, что хотя лорд Хелмсли заказал литографии и книга была напечатана с немыслимой скоростью, причем за огромную стоимость, но все мероприятие было всего лишь хорошо продуманной мистификацией. Затем он сказал, что, еще будучи мальчиком, лорд Хелмсли любил устраивать всевозможные розыгрыши. Сэр Эфраим не знал всех подробностей, но был уверен в одном: полдюжины экземпляров книги уже напечатаны и доставлены лорду Хелмсли. Его светлость твердо заявил, что больше экземпляров ему не требуется, тогда как, по мнению издателя, такая книга могла бы принести солидную прибыль.

Поблагодарив сэра Эфраима, Фиона поспешила уехать, пока его откровения не сразили ее окончательно.

Была ли это именно та уловка, тот обман, о котором упоминала Джудит? И неужели Джонатон никогда не планировал печатать более полудюжины экземпляров «Прекрасной капитуляции»? А если все замышлялось именно таким образом, черт возьми, как он собирался обеспечить ее деньгами, в которых она нуждалась? А может, он решил разрубить этот узел разом, женившись на ней?

Однако Фиона никого не собиралась принуждать к браку ни из чувства долга, ни из благородных побуждений. И, разговаривая с маркизом, она именно это имела в виду.

Сейчас наступило время для того, чтобы сдержать слово.

– Скажи, где ее носит, Оливер? – Джонатон шагал по гостиной друга, не спуская глаз с часов на камине. – Я жду уже почти полчаса, а здесь никто даже не знает, куда она уехала.

Оливер пожал плечами:

– Я и сам теряюсь в догадках. Как ты успел заметить, моя кузина отличается большой самостоятельностью. – Он почесал в затылке. – Признаюсь, я несколько удивлен, как она сумела выскользнуть из дома таким образом, что никто этого не заметил, но ей определенно это не впервой.

– Согласен, Фиона очень изобретательна, когда хочет сделать то, что замыслила. – Джонатон вздохнул. Он не сомневался, что именно это качество помогло Фионе уйти из дома ранним утром и прийти к нему. А поскольку Оливер не встретил его у дверей с пистолетом в руке, Джонатон сделал вывод, что Фионе удалось вернуться домой так же незаметно, как она ушла из него.

Внезапно Джонатон остановился и поднял глаза.

– Знаешь, я все-таки решил жениться на ней.

– Меня это нисколько не удивляет. Более того, я так и предположил, видя, что ты не в состоянии спокойно постоять хотя бы минуту с того момента, как появился здесь. К тому же у тебя вид человека, который собрался прыгнуть со скалы. – Оливер сочувственно усмехнулся. – Что ж, пора. Не понимаю, что тебя так долго удерживало от этого шага.

Джонатон пристально посмотрел на друга:

– Так ты знал, что все этим закончится?

– Представь себе, знал. В конце концов, не ты ли говорил, что как только найдешь женщину, безупречную во всех отношениях…

Джонатон фыркнул:

– Фиона совсем не безупречная: она упряма, своенравна и способна кого угодно вывести из равновесия. К тому же она не всегда соблюдает правила приличия, любит пофлиртовать, слишком откровенно высказывается и… – Он обреченно вздохнул. – И она идеально подходит мне. Это именно то, что я всегда хотел видеть в жене.

– И все же иметь Фиону в качестве жены будет нелегко…

– А я и не ищу легких путей. – Джонатон неожиданно улыбнулся. – Страсть не предполагает легкой жизни, разве не так?

Оливер покачал головой:

– Боже, сколько денег я мог бы заработать, если бы сделал одну простую ставку. – Он саркастически хмыкнул. – Увы, я не верил своему инстинкту, за что теперь страшно себя ругаю.

– Ты мог бы привлечь Кавендиша и Уортона для увеличения ставки, – ехидно сказал Джонатон. – Приношу соболезнования, ты действительно оплошал Джонатон, друг мой.

– Нет, никто из них не стал бы спорить со мной. Вторым участником спора должен был стать ты.

– Вот и верь после этого друзьям. – Джонатон широко развел руками.

Оливер засмеялся, и Джонатон невольно ответил ему улыбкой. На самом деле совсем не плохо иметь друзей, на которых он может положиться, что бы с ним ни приключилось.

Внезапно в холле послышался звук голосов.

– Полагаю, это наконец твоя избранница. – Оливер хлопнул маркиза по плечу. – Наилучшие пожелания, старина, и добро пожаловать в семью.

– Кажется, ты находишь все это забавным? – недовольно спросил Джонатон.

– Так оно и есть. – Оливер и шагнул к двери. – Я буду в холле ожидать объявления о грядущем потрясающем событии.

Джонатон похлопал по карману сюртука, как он до этого делал уже десятки раз с того момента, как вышел из дома, желая убедиться, что кольцо его бабушки надежно спрятано в футляре. Сердце гулко стучало в его груди. Не опуститься ли ему на колени? Сейчас определенно требовался некий романтический жест. Проклятие, ну почему он не додумался принести цветы или хотя бы шоколад?

Маркиз тихонько застонал. Он ни на минуту не подумал о чем-то, что выходит за пределы его непосредственной цели, что было большой ошибкой. Джонатон привык очаровывать женщин, но никогда не планировал жениться на них. Черт побери, какой же он идиот!

Голоса в зале зазвучали громче: наверное, это Оливер выговаривал Фионе за долгое отсутствие.

Джонатон поежился. Она вряд ли хорошо отнесется к выговору, и это может не лучшим образом повлиять на ее настроение.

Едва эта мысль пришла ему в голову, как Фиона вихрем ворвалась в комнату, затем остановилась как вкопанная и с шумом захлопнула за собой дверь.

Джонатон поморщился: он явно не желал начинать объяснение в любви со скандала.

Его лицо словно само собой изобразило приветливую улыбку.

– Добрый день, мисс Фэрчайлд.

– А, лорд Хелмсли. – Голос Фионы звучал угрюмо, даже, пожалуй, угрожающе.

Черт бы побрал Оливера за то, что он довел ее до такого состояния. Однако Джонатон знал надежный способ, как улучшить настроение красавицы; поэтому, сделав глубокий вдох, он непринужденно продолжил:

– Дорогая Фиона, я хотел бы задать тебе один вопрос.

– Какое удивительное совпадение, милорд! Я тоже хочу задать вам вопрос. – Ее глаза странно блеснули. – Точнее, несколько вопросов.

– Полагаю, они могут подождать. Фиона, я… – Маркиз почувствовал, что мужество его покидает, и указал на диван: – Не желаешь ли сесть?

– Нет, лучше уж постою, – ответила Фиона.

– Что ж, хорошо. – Джонатон примирительно улыбнулся. – Но это будет выглядеть несколько нелепо, когда я опущусь на колени.

Фиона вскинула бровь:

– Ты собираешься на коленях просить у меня прощения?

– Нет. – Маркиз вдруг подумал, что причиной гнева Фионы был, возможно, вовсе не Оливер. – Я намерен просить тебя оказать мне честь и стать моей женой.

Фиона прищурилась:

– Почему?

– Почему? – Джонатон недоуменно заморгал. Нет, определенно не Оливер был причиной ее гнева. – После сегодняшнего утра…

– Сегодняшнего утра?

– Да, ну после того как ты и я… – Он в смятении покачал головой. – Проклятие, Фиона, ты прекрасно понимаешь, что я пытаюсь сказать.

– Понимаю? Не уверена. – Фиона холодно взглянула на него. – Позволь теперь мне задать вопрос.

– Конечно, пожалуйста. – Маркиз тщетно ломал голову над тем, что он мог совершить такое, чтобы вызвать столь бурный гнев. Когда Фиона уезжала от него утром, ничто не предвещало бурю; напротив, между ними воцарились мир и согласие. И вот теперь…

– Скажите, милорд, вы всерьез относитесь к таким понятиям, как ответственность, долг, честь?

– Разумеется, – не задумываясь ответил Джонатон. Фиона скрестила руки на груди.

– И вы готовы предпринять все необходимые шаги, чтобы выполнить свои обязательства?

– Всенепременно.

– Невзирая на то, насколько это будет нелегко? Независимо от количества уловок и обманов, к которым придется прибегнуть? – Голос ее зазвенел. – Независимо от того, сколько это будет стоить?

– Да, вероятно. – Все это мало проясняло ситуацию, но, судя по выражению ее глаз, добра такое поведение предполагаемой невесты отнюдь не сулило.

– А теперь скажи: ты действительно собирался продавать экземпляры «Прекрасной капитуляции» или это тоже была твоя уловка?

У маркиза заныло под ложечкой.

– Уловка?

– Именно. Уловка с целью уладить мои денежные дела. И как долго ты планировал продолжать этот обман? До тех пор, пока я не выйду замуж и не получу наследство? – Голос Фионы обретал все большую силу. – И не по этой ли причине ты согласился жениться на мне, а затем, почувствовав ответственность за мою судьбу, передумал?

– Послушай, дорогая…

Фиона решительно вскинула подбородок.

– Разумеется, я тебя выслушаю, но только после того, как ты ответишь на мои вопросы.

– С какого вопроса начнем?

– С первого!

– Ну что ж… – Поскольку данный вопрос представлялся маркизу не самым худшим из тех, на которые ему предстояло ответить, он, вздохнув, начал свои объяснения: – Во-первых, я никогда не планировал массовую продажу «Прекрасной капитуляции», хотя, должен признаться, весьма доволен конечными результатами. Тем не менее получить хотя бы часть нужной тебе суммы можно было бы только в течение нескольких лет, в чем ты была совершенно права. Вот почему я намеревался снабдить тебя суммой, необходимой для того, чтобы ты могла избавиться от нежеланного замужества, и затем я планировал поддерживать тебя столько, сколько потребуется. И придумал я этот план потому, что, как ты верно заметила, испытывал определенную ответственность за тебя.