— Спасибо, что устроила для меня эту вечеринку, — сказала Стелла. — Я рада, что это произошло именно здесь.

— Я тоже, — улыбнулась Нина.

— Барни Клегг, надо же, — улыбаясь в свою очередь, произнесла Стелла.

— Да. Стелла, сказать тебе кое-что? Я никому еще об этом не рассказывала.

— Угу. Ты выходишь за него замуж?

Теперь была очередь Нины смеяться.

— Нет. Но я беременна.

— Ребенок Барни?

— Да и нет. Мой ребенок.

Стелле понадобилось несколько секунд, чтобы осмыслить услышанное. Потом она радостно воскликнула.

— Я так рада за тебя. По-моему, это прекрасно.

— Я тоже так думаю, — прошептала Нина.

Стелла повернулась, пытаясь разглядеть в темноте лицо подруги. Затем рука ее скользнула на живот Нины.

— Еще только одиннадцать недель, — сказала Нина.

— Но мне кажется, я что-то чувствую.

— Наверное, только кажется.

— Что ты собираешься делать?

— Я все время думаю об этом. Перееду обратно в Лондон, скорее всего. Я ведь не могу оставаться в Графтоне после всего. Продам дом, куплю другой — поближе к какому-нибудь парку, ко всяким там школам, как обычно делают семьи, где есть дети.

Разные возможности, одна заманчивее другой, роились в ее голове.

— Счастливая! — сказала Стелла. — Ребеночек… Интересно, каким он будет?

Они подвинулись поближе друг к другу, теперь лица их почти касались.

— Все время пытаюсь себе представить, — сонно прошептала Нина.

Они обе очень устали сегодня. Вскоре обе женщины уже мирно спали, прижавшись друг к другу.


В последнюю неделю октября Фросты обзванивали остальных членов графтонской компании, включая Джимми Роуза, и пригласили всех на Хэллоуин.

— Все будет очень скромно, — объясняла Дженис. — Совсем не как в прошлом году. Только свои, выпьем немного и поужинаем. Но я думаю, все-таки надо хоть что-то устроить. Так вы придете, правда?

Все откликнулись на приглашение. Никто не хотел признаваться в том, что на этой вечеринке все они будут чувствовать себя, как выжившие в кораблекрушении.

Наступил вечер Хэллоуина. Маленькие Уикхемы вместе с Элис и Мэри Рэнсом требовали, чтобы их провели по соседним домам и дали возможность попугать всех костюмами призраков и скелетов. Детей одели в костюмы, Майкл и Эндрю отправились с ними по соседям. Когда они ушли, Дженис переоделась в лучшее свое черное платье, ничего что теперь оно сидело на ней гораздо свободнее, и занялась приготовлением обеда. Марсель сидела рядом с ней в кухне.

— Что мне сделать? — спросила она.

— Нет, — твердо сказала Дженис. — Только не сегодня.

Обе женщины чувствовали, что им по-прежнему хорошо в обществе друг друга.

Майкл опять жил дома, и Дженис больше не спрашивала Марсель, все ли у них в порядке. Марсель чувствовала, что подруга совсем по-другому стала относиться к жизни и к людям после выздоровления Уильяма. У них опять были в ходу ворчливые шуточки по поводу того, как наскучило им играть роли жен и матерей. Но теперь обе они прекрасно понимали, что это не более, чем шутки, и что на деле они наслаждаются тем, что их семейная жизнь не разрушилась ни временем, ни обстоятельствами, по крайней мере до сих пор.

Мясо уже поставили в духовку, накрыли на стол, а Майкл и Эндрю все еще не вернулись.

— Будем надеяться, что они уже скоро придут, — вздохнула Дженис, взглянув на часы.

— Я бы не особенно на это рассчитывала, — улыбаясь, произнесла Марсель.

Девочки Рэнсомов должны были ночевать в Уилтоне с Фредди и Лаурой. Новая горничная Клеггов — Зуи, заменившая Мэнди в начале учебного года, уже приехала забрать их. Дверь отворилась, и дети ворвались в дом и кинулись на кухню, обдавая стоящих вокруг холодным воздухом. Грим был перемешан на их личиках с кремом и сахарной пудрой, они радостно демонстрировали свои трофеи — игрушки и пакеты со сладостями, которыми откупались от них соседи.

— Мы разбили на пороге Уоткинсов яйцо и посыпали мукой, — радостно вопил Тоби Фрост. В общем, в кухне творилось Бог знает что.

Зуи уже пыталась увести Мэри и Элис.

— Миссис Клегг сказала, что они выедут, как только я привезу девочек, — сказала она Дженис.

— Хорошо. Эндрю, и как это ты разрешил им устроить такое у Уоткинсов на крыльце?

Эндрю доставал из холодильника пиво. Он протянул одну банку Майклу.

— Я здесь абсолютно ни при чем, — сказал он.

— Ма, но ведь это же Хэллоуин!

Дейзи и Джонатан оставались ночевать вместе с Тоби и Уильямом. Дети начали потихоньку перебираться наверх. Глядя на них, Дженис думала: «Все как раньше, а я так боялась, что все уже никогда не вернется на круги своя». После всех летних событий каким счастливым, благословенным казалось ей теперь это однообразие!

Уильям задержался на кухне. На мальчике была страшная маска, на голове — черный капюшон.

— Сними это, Уилл, — попросила Дженис.

Мальчик послушался. Лицо его было бледным, на лбу виднелся небольшой шрам, еще не успевший зарасти волосами. Дженис подошла к сынишке и положила руку ему на плечо. Ей хотелось покрепче прижать его к себе, но она сдержалась, понимая, что мальчика смутит такое прилюдное проявление материнской нежности. Он и так отступил сейчас немного назад, пытаясь выскользнуть из-под ее руки.

— Я в порядке, мам.

— Я знаю, я знаю.

Но она прекрасно понимала, что с ним не совсем еще все в порядке. В нем все еще сидел какой-то внутренний страх, неуверенность. Мальчик был совсем не тем шумным, шаловливым ребенком, каким был до несчастного случая. Но Дженис уже перестала за него бояться. Все летние тревоги и волнения начали потихоньку забываться, на смену им приходило чувство обновления и новой силы. К тому же, к своему великому облегчению, Дженис в последнее время стала замечать, что те странные вещи, которые происходят в семьях ее друзей, вовсе не разрушили их жизни, как она того опасалась. Все постепенно возвращалось на круги своя, приобретя при этом новое качество. Главным чувством Дженис в последнее время было облегчение. Она была так счастлива, что ей хотелось разделить это счастье со всеми своими друзьями. Поэтому она и устроила сегодня эту вечеринку — чтобы как бы подвести черту подо всем, что произошло с ними за этот год, провозгласить новую эру.

Уильям побежал к остальным детям. Дженис сняла передник и взяла стакан вина, налитый ей Эндрю.

Вскоре приехал Джимми Роуз. Он совершенно одинаково поприветствовал Дженис и Марсель — поцеловал в щеку, обняв одной рукой за бедра. Обе они позволили ему это сделать, но то приятное волнение, которое испытывали они раньше от прикосновений Джимми, видимо, безвозвратно кануло в прошлое. Без Стеллы Джимми выглядел каким-то грустным, унылым, съежившимся, как будто из него выпустили воздух. Женщины слегка посмеивались над ним. Марсель вспомнила вдруг, что все мужчины в их компании всегда так или иначе подшучивали над Джимми. Он никогда и никому не казался опасным, кроме разве что Стеллы.

Сегодня Рэнсомы принесли шампанское, хотя обычно это было привилегией Дарси Клегга. Вики, в свою очередь, позволила Джимми себя обнять. Она похудела в последнее время и сегодня позволила себе появиться в узком обтягивающем платье и замшевых полусапожках на высоких каблуках.

Гордон вспоминал, какой была Вики на прошлый Хэллоуин в просторном белом платье для беременных, а потом — о синих бликах в огненных волосах Нины. Сегодня вечером он подошел к ее дому, не потому, что хотел этого, но ноги, казалось, сами несли его через лужайку перед собором к Аллее Декана. Ни в одном из окон не было света, и Гордон побродил немного по площади с толпой ряженых, гадая, где же может быть Нина.

Все собрались в кухне и в ожидании Клеггов потягивали шампанское. Джимми как всегда вмешивался абсолютно во все разговоры. Наконец, опоздав минут на сорок, появились Ханна и Дарси. Дарси тоже очень сильно похудел, цвет лица его был по-прежнему нездоровым, дряблая кожа складками висела на щеках и подбородке.

— А что мы отмечаем? — спросил Дарси, увидев шампанское. — День рождения, свадьбу, еще какое-нибудь важное событие?

Наступила пауза, затем Гордон предложил.

— Мы могли бы обмыть окончание работ в соборе. С западным фасадом уже все в порядке. А вчера нам сказали, что, возможно, выделят еще средства и мы сможем…

Дарси перебил его:

— Есть ли еще среди нас хоть один человек, которому так надоел бы этот собор, как надоел он мне? Как будто в Графтоне нет больше ничего, за что стоило бы выпить.

Вики стояла рядом с Дарси. Ей очень хотелось как-то успокоить его, отвлечь всех присутствующих от его обычного хозяйского поведения, которое так не вязалось теперь с его внешним видом. Ханна болтала с Дженис в другом конце комнаты.

— Я тоже устала уже от этой темы, — сказала Вики. — Гордон проводит там целые дни.

Эндрю ходил между гостями, разливая шампанское.

— Лучше бы кто-нибудь потратился на реставрацию моей берлоги, — пошутил Джимми. — Тогда, быть может, какой-нибудь несчастный купил бы ее, и Стелла смогла бы поехать в Мексику. Или куда ей будет угодно.

— А Стелла собиралась в Мексику? — спросила Марсель.

— Да. Счастливого ей пути, — ответил Джимми.

Марсель хотелось бы расспросить Джимми, как ему живется без Стеллы и что значит для него их разрыв, но его откровенно недоброжелательный тон несколько смутил ее.

Дженис пригласила всех к столу.

Раньше все уверенно занимали свои места, но теперь, поняв вдруг, что их теперь нечетное количество, все почувствовали себя неловко. Наконец Джимми уселся между Вики и Ханной, а Гордон оказался рядом с Эндрю.

— Надо было пригласить еще женщину, и как это я не подумала, — сказала Дженис.