— Она для тебя больше, чем машина, — негромко подвел итог Богдан.

— Именно, — усмехнулась и, сделав глоток, с трудом поднялась на ногу. — Пойдем, покурим?

Полонский встал и, положив протестующую момонгу в ее клетку, вышел вслед за мной на балкон, не став, видимо из солидарности, надевать теплые тапки. Кофту я не надела принципиально — в голове прилично шумело и мне стоило хоть чуток проветриться.

Позориться перед Богданом еще больше, заливая его пьяными слезами и перегружая потоком информации на тему, какой Исаев козел на самом деле, мне хотелось меньше всего.

Осенний вечерний холод мигом выдул всю дурь из головы, и замерзнуть я успела даже быстрей, чем протрезвела! Да, чет с легким нудизмом моя подвыпившая светлость явно перестаралась…

— Иди сюда, — не выдержав моих метаний, Полонский притянул меня к себе. Покорно прильнула к теплому мужскому телу, обняла за талию одной рукой, выдохнула дым и уткнулась носом в свитер, приятно пахнущий мускусным одеколоном, крепким табаком и пряной вишней. Но дрожать не перестала, хоть и стало заметно теплее.

На мгновение мелькнула шальная мысль поцеловать блондина, чтобы раз и навсегда положить конец всем своим метаниям. Но, вздохнув, просто крепче прижалась к Богдану, чувствуя, как он обнимает меня в ответ, поглаживая покрывшуюся мурашками руку.

Еще одного разочарования я не перенесу.

Хватит с меня на сегодня потрясений. Если маньяком окажется не он, это даже будет не просто печалька, а самый настоящий пипец. А если я все-таки признаю в нем того самого любителя острых ощущений… я ж буду шугаться друга, как чумного, не зная, что теперь от него ожидать. А мне оно надо?

Пусть лучше все остается так, как есть.

— Ай! — невольно хихикнула, почувствовав сильную вибрацию в районе живота. — Щекотно!

— Это Липницкий, — вытащив мобильник из кармана, пояснил Богдан и принял вызов, притягивая меня обратно. — Да, Игорь?

Я украдкой вздохнула, снова пряча замерзающий нос в теплой одежке друга. Ни на минуту не сомневалась, что Эльфенок там с ума сходит от беспокойства. Уж он-то знает, как я отношусь к своему малышу! Сам сколько раз запчастями снабжал за натуральную оплату, радуя тем самым и меня, и свой желудок.

— Он внизу, хочет подняться, — через пару секунд спросил Богдан. Я подумала и, поморщившись, кивнула. От его присутствия уже точно хуже не будет.

Вернувшись в теплую комнату, Полонский пошел встречать Игоря, а я, воспользовавшись моментом, сменила джинсы на спортивные бриджи. И снова уселась к стенке, обхватив ненавистную бутылку.

После прихода Богдана стало заметно легче на душе, что ни говори. Однако настроение все еще оставалось таким… поганеньким-поганеньким.

На плечо, жалобно попискивая, забрался сахарный опоссум, снова открывший клетку.

— Решила и мое ухо пожевать? — беззлобно хмыкнула, поглаживая мелкую зверушку. Мне виновато ткнулись носом в шею. Я вздохнула. — Ладно, уж, жуй, ушей-то мне не жалко…

— Ань, ты как? — в комнату вошел Игорек, даже не снявший крутку. Спешил, видать на мою зареванную моську полюбоваться.

— Как видишь, — вяло откликнулась, помахав тарой с алкоголем. — Хуже, чем ожидалось, но лучше, чем могло быть. По крайней мере, все до сих пор живы.

— У, как все запущено, — стянув верхнюю одежду и оставшись в белой футболке и джинсах, протянул Липницкий, усаживаясь на кровать наискосок от меня.

— До этого было хуже, — сдавая меня с потрохами, усмехнулся Богдан, снова усаживаясь на пол между мной и клеткой Ни-ни.

— Полировку делала? — хмурясь, мигом перешел Эльфенок к сути вопроса. Я кивнула. — Не помогло?

— Не особо, — поморщилась, вспоминая то разочарование, что испытала, увидев результат часового труда знакомых мастеров по полировке. Те только руками развели, сказав, что больше сделать ничего не могут. — Надо шпатлевать и красить. Кто-то сил явно не пожалел. Узнать бы кто…

— Узнаем, — переглянувшись с Полонским, пообещал Игорек. — Так что с покраской?

— Эльфенок, машина практически моя ровесница, — устало напомнила я. — Такую краску давным-давно не выпускают.

— А если попробовать подобрать? — парень, отлично разбирающийся в таких делах, мгновенно схватывал все налету. — Что в сервисе сказали?

— Что они постараются, но ничего не обещают, — шмыгнула я носом. — И что наверняка капот будет отличаться и сильно. Проще перекрасить всю машину другим оттенком…

— Ну, бл*ть, — взъерошил светлые длинный волосы Игорь, который обычно никогда не матерился. Вот такие пироги, ребятушки: от некоторых событий даже высокородные эльфы изволят окосеть. Что поделать, к моему малышу парень всегда был неравнодушен.

— А ты думал я тут просто так сижу, пью и ною? — снова хлюпнула я носом. — Мне так новые ботинки жалко не было, когда один придурок меня в бассейне чуть не утопил.

— Ань, я сам его скоро там утоплю, веришь, нет? — поморщившись, отозвался Липницкий, пристраивая руки на невысокой спинке кровати. А затем вдруг бодро скомандовал. — Значит так, мне нужна фотография твоей машины крупным планом, желательно при ярком свете. Комп и интернет.

— Комп в углу, интернет внутри, фотографии там же, — вяло махнула я и поинтересовалась без особого энтузиазма. — А зачем?

— Ну должен же среди наших салонов и сервисов найтись хоть один рукастый мастер, — хмыкнув, пояснил Игорек, поднимаясь с кровати и, наклонившись, легонько сжал мое плечо. — Не волнуйся, отреставрируем мы твоего малыша. И… о, крыса!

— Сам такое слово, — насупилась я, забирая момонгу, обнюхивающую руку гадкого Эльфенка. Прижав животинку к груди, ласково погладила ее, печально вздыхая. — Вот так Ни-ни. Вечно нас с тобой все обижают…

— Этому столику больше не наливать, — смирившись с моим состоянием, махнул рукой парень, усаживаясь за компьютерный стол. И, бросив взгляд на Богдана, который рассматривал меня каким-то слишком задумчивым взглядом, спросил. — Присмотришь за ней, пока я разбираюсь?

Я только носом хлюпнула.

Вздохнув, Богдан молча притянул меня к своему плечу.

Время тянулось, как жвачка. Шарик на потолке крутился, разноцветные пятна ползали по стенам, полу, потолку, парням и по моей спивающейся особе. Летяга копошилась в волосах, творя что-то на подобии гнезда, а Полонский просто молча сидел, согнув одну ногу в колене и положив на нее запястье.

А я вяло пялилась в пространство, не особо веря в успех попыток Липницкого, который все это время не отрывался от монитора, активно брякая по клавиатуре. Иногда, правда, прерывался, выходил на балкон, курил, возвращался и снова упорно лез в интернет.

В конце концов, я поняла, что на сегодня с меня хватит и… заставив Полонского вытянуть ноги, сползла на пол, пристраивая голову на его бедре.

— Ты не возражаешь, если я тут чуть-чуть поваляюсь? — тихо спросила, обнимая себя за плечи. Почему-то мне казалось, что он откажется, отправит на кровать, но…

— Не против, — послышался тихий голос, а спустя пару секунд на макушку знакомым жестом легла тяжелая ладонь.

Вздохнув, я подтянула коленки к груди, чувствуя, как в декольте майки устраивается на ночлег мой выгнанный из волос опоссум. Едва не мурлыкнула, когда меня погладили по голове… И вырубилась нафиг.

Да-да! Университетские рыжие оторвы тоже иногда в депрессии пребыть изволят…


***


— Йес! — спустя некоторое время воскликнул довольный собой Липницкий. — Я же сказал, что всё-таки найду! Ань, танцуй…

— Игорь, не ори, — негромко перебил его Богдан. Игорек мгновенно повернулся, опустил взгляд вниз… и вздохнул, поднимаясь с глубокого офисного кресла:

— Укатали сивку крутые горки. Давно спит?

— Минут пять, не больше, — хмыкнул Полонский, пальцами перебирая мягкие пряди волос мирно сопевшей ходячей неприятности. — Поможешь?

— Само собой, — отозвался парень и, с трудом присев в узком проходе между стеной и спинкой кровати, легко поднял Солнцеву на руки. Перенес на кровать, положил… Девушка мгновенно повернулась на бок, прижимая коленки к груди. Из-под ее майки, протестующее пискнув, выбралась потревоженная и явно недовольная белка-летяга. Игорь руками развел. — Ну уж прости, я тебя не видел! Ко мне пойдешь?

Однако своенравный питомец, явно перенявший характер хозяйки, недовольно обнюхав протянутую руку, в два скачка и один длинный прыжок оказался висящим на груди у вставшего на ноги Богдана.

— Кофе? — задумчиво предложил Полонский, машинально поглаживая дергающую хвостом момонгу.

— Не помешал бы, — размял Игорек затекшую от долгого сидения шею и, прихватив с пола бутылку, первым направился на кухню. Где, включив свет, первым делом вылил в раковину оставшийся алкоголь. И пояснил, заметив удивленный взгляд вошедшего следом сокурсника. — Это чудище всегда берет мартини, когда хочет напиться. Не знаю почему, но один стакан и все, наш монстрик потерян для общества. Так что оставлять ей больше полбутылки просто опасно для чьей-нибудь жизни.

— Запомню, — отозвался Богдан и, пересадив на плечо летягу, включил кофе-машину и достал из шкафчика кружки. Усевшийся за стол Липницкий машинально отметил, что его товарищ по одному рыжему несчастью уж слишком уверенно ориентируется в незнакомом, казалось бы, пространстве, но поинтересоваться столь любопытным феноменом просто не успел. В кармане снова запрыгал смартфон.

Поморщившись, Игорь все-таки принял звонок от абонента, которого игнорировал весь день и вечер:

— Исаев, ты мне, конечно, друг, но ты меня бесишь!

Полонский, как раз насыпающий в маленькую миску найденный на подоконнике корм для грызунов, усмехнулся, легко узнав знакомые интонации.

И признал их, кстати, не он один, потому как Игорь раздраженно признался:

— Да, у Аньки. Нет, она не в порядке. Расстроена? Ну, как тебе сказать, дружище… Она не съехидничала ни разу. Нет, и даже не клялась тебя убить… Черт, Дем, ты издеваешься?! Да она только реветь закончила, когда я к ней приехал! Чего-чего… Что слышал. Да, настолько сильно расстроилась. Млять, Дем, да надо слепым быть, чтобы не заметить, как она обожает свою машину! Ага. Попробуй при ней сказать, что это всего лишь машина, и я второй раз съезжу тебе по роже. Нет, Исаев, я не шучу!