— Солнцева, вы с ума сошли? — воззрился на меня преподаватель по уголовному праву. — Покиньте мой класс немедленно!

— Да вы не волнуйтесь, Игнат Владимирович, — пропела я, отыскав свою жертву, и направилась к ней, засучивая рукава. — Я ненадолго. Сейчас наглядно покажу, как выглядит сто одиннадцатая статья, и можете сразу продолжить ваш урок!

— Нанесение тяжких телесных? — выгнул брови привлекательный мужчина за преподавательским столом. — Что ж, пожалуй, это будет даже любопытно… Продолжайте.

— Благодарю, — радостно оскалилась я и, остановившись перед последней партой среднего ряда, с силой треснула ладонями по столу. — Исаев, какого хрена, мать твою?!

— Оу, я, пожалуй, пойду, — тихо присвистнул сидящий тут же Игорек и, прихватив тетрадь с учебником, торопливо пересел к Полонскому на последнюю парту через проход.

— А что случилось? — спокойно так полюбопытствовала нехристь, складывая руки на груди.

Что не так? Что, млять, не так? Да он серьезно?! Я ж сейчас его вздерну на собственном белом галстуке, а уже потом переспрошу, что, собственно, не так!!

— Я тебя предупреждала, — негромко и зло начала я, наклоняясь вперед. — Я тебе, бл… блин, говорила, что б ты держался от меня подальше? Но нет, мы же самые умные, самые дерзкие, самые уверенные! Корона череп не надавливает?!

— Ань, ты о чем? — нахмурившись, попытался перебить меня Исаев. Ага, да счаз! Ты еще с поцелуями опять полезь — в окошко нахрен выкину!

— Я о чем? — притворно-удивленно вскинула я брови. — А я о том, дорогая моя скотина, о чем ты совершенно изволил подзабыть. Я не ты, не твой отец, не твои друзья и даже не подружки. Для вас в порядке вещей разбрасываться деньгами и имуществом, для меня нет. Поиграл в героя? Молодец, а я теперь расплачивайся!! Значит так, мой горячий псевдо мексиканский мачо: еще раз кто-то из твоих баб посмеет тронуть мою машину хоть пальцем, узнаю кто, найду и просто вдарю фейсом об первый попавшийся забор. Сначала их, потом — тебя! И ради всего святого, подойдешь еще хоть раз ко мне ближе, чем на километр, спасти тебя от верной смерти уже не сможет никакой УК который, мать его, РФ!!

И в довершенье слов пнула парту так, что она влетела краем в чье-то поцарапанное брюхо.

— Это было… эпично, — в повисшей тишине негромко протянул преподаватель, смотря то на кашляющую нехристь, то на злую до бешенства меня.

— Обращайтесь, если что, — насмешливо откликнулась и, одернув рукава, просто и спокойно вышла.

И только в коридоре перешла на быстрый бег, чувствуя, как злые слезы жгут глаза.

Глава 9

Я слышала, как открылась входная дверь. Вздохнула, понимая, что никто лишний просто так на огонек забежать не может, но на всякий случай под кровать вторую бутылку ногой затолкнула. Первую так и оставила рядышком — а смысл скрываться, если у меня итак глаза в кучу и спиртной дух на всю комнату?

Да, пью. Да, одна и дома. И нет, мне нифигашечки не стыдно!

На то есть весомая причина, так и скажу Лександрычу, если это его лапти до меня дошкандыбали. Ну или хозяйка квартиры явиться изволила — больше-то ключей ни у кого нет. Разве что у Кира, да только он абонент не абонент, я уже проверяла.

Больше меня навестить без спроса, слава богу, не кому.

Однако странный визитер вел себя на удивление прилично. Ничем не хлопал, не гремел, зашел в комнату и аккуратно прикрыл за собой дверь. Даже свет включать не стал! А просто встал напротив, замер на секунду, звякнул ключами в руке… и уселся прямо на пол у стенки рядом со мной.

— Все так плохо? — тихо поинтересовался Богдан.

Ну да. На такое из всех моих знакомых на такое был способен только он. Остальные бы такие вопли устроили с угрозами членовредительства, ударами кулаков об стену и попытках потискать в качестве утешения мою безрадостную тушку, что я бы ругалась матом уже минут через пятнадцать.

А всего этого именно сейчас не хотелось от слова никак.

— Угу, — ответила и снова приложилась к бутылке с прохладным мартини. Он успел остыть на улице, пока ждала окончание процедуры по восстановлению лакового покрытия капота моего малыша. — Как попал в квартиру?

— Мишка ключи одолжил, — не стал оправдываться парень, звякнув знакомой связкой. — Я знал, что ты не откроешь.

— А ты звонил? — удивилась я.

— А стоило?

Логично… И ведь не поспоришь! Я б действительно не открыла, если бы кто-нибдь пришел. Как и не брала трубку до сих пор безостановочно пиликающего мобильника.

Не ответив, я снова потянулась к бутылке.

— Восстановить капот можно? — аккуратно спросил Полонский, не претендуя на мой, в общем-то, не самый любимый алкоголь. Я криво усмехнулась:

— Можно. Полировка помогла, но на солнце все равно будет заметно — царапины слишком глубокие и на всю капотину. Надо красить.

— Проблема в деньгах? — просто и в лоб задал вопрос парень, без лишних намеков и хождений кругами. Не в тему, конечно, но обожаю в нем эту черту, странно и органично сочетающуюся с его небывалой тактичностью.

— Нет, — хмыкнула я. — Не в них.

— А в чем? — осторожно уточнил Богдан.

Я сжала зубы, чтобы не расплакаться. Хлебнула из горла, скривилась, выпила еще… и все-таки не выдержала:

— А в том, что не надо трогать мои вещи. Нет, я и раньше слышала, что я «тварь рыжая», но почему нельзя было подойти и в лицо это сказать? Ну по морде съездить в крайнем случае?! Вот ей-богу, в таком случае я бы даже не обиделась! Но машина-то моя причем? Нахрена ее-то портить?! Я на нее пахала, как проклятая, каждую копейку откладывала… И черт бы с ним с деньгами, здоровьем и временем. Просто это мой малыш, понимаешь? Моя машина! Моя!! И…

И меня просто притянули к груди, уткнув носом в надежное плечо.

Не выдержав, я позорно разревелась.

— Моя машина, — жалобно всхлипнула, чувствуя, как под щекой быстро намокает свитер Богдана. — Моя!

А он просто молча гладил меня по голове. Вот так просто, сидя почти в полной темноте, ничего не спрашивая и не обещая. Просто давая понять, что он рядом и никуда не уйдет, пока я не приду в себя. И это была лучшая поддержка из всех возможных.

Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем я начала успокаиваться. Сама от себя такого не ожидала, честно. Я бы многое могла выдержать: оскорбление, угрозы, даже рукоприкладство… Но вредительство моего малыша стало ударом ниже пояса.

Почти полноценная истерика медленно, но верно сошла на нет. Но до того, как мне стало неловко, Богдан осторожно так произнес:

— Ань, я, конечно, могу и ошибаться… Но кажется, мое ухо сейчас нагло обжевывают.

Не выдержав, я хрюкнула.

Отстранившись от парня, вытерла слезы ладошкой и, нашарив в темноте пульт, пощелкала кнопкой. Висевший над головой шар, заменяющий люстру, послушно загорелся и закрутился, разукрашивая комнату синими и зелеными пятнами, лениво ползущими по кругу. Стало уже не так темно, но еще и не ярко — самое оно.

На плече Богдана, воровато оглядываясь, замерла стоящая на задних лапках Ни-ни.

— Она у меня в капюшоне сидела, — шмыгнула я носом, вытирая щеки рукавом толстовки за неимением платка. — Паразитка.

— Да мне не жалко, — улыбнулся парень, поглаживая белку, застигнутую на месте преступления. И вдруг невозмутимо так спросил, не заостряя особого внимания. — А почему тебе так дорога именно эта машина?

Хорошо хоть не сказал, что «это всего лишь машина». Другие бы так и сделали. Но это же Богдан. Всегда тактичный и всегда понимающий. И именно поэтому я и ответила, снова сделав приличный глоток мартини и тяжело вздохнув:

— Мне ее Кир подарил. Я же в двенадцати лет начала подрабатывать. Половину денег отдавала маме, половину откладывала на свою мечту. Все девчонки в моем возрасти на туфли и косметику копили, а я… Ну как обычно. А после смерти мамы оказалось, что она ни копейки из моих денег не потратила. Так что к пятнадцати годам уже накопилась приличная сумма, но когда Кириллу понадобилась помощь, я ее отдала. И ни пожалела ни разу. А в честь окончания школы, Кир, он… отдал долг, о котором я уже забыла. И тогда мы поехали и взяли мою ласточку.

— Почему именно ее? — спокойный, ровный, даже какой-то задумчивый тон. — Громов мог себе позволить и новую.

— Мог, — пожала плечами, стягивая толстовку с плеч. Закинула ее на спинку кровати и снова прислонилась к стенке, согнув колени и устраивая на них руки. И усмехнулась. — Я настояла. Когда увидела ее в первый раз, просто влюбилась. И меня даже не становило ее слегка уставшее состояние. Кир не возражал. Мы делали ее вместе, понимаешь? Я зарабатывала на запчасти, Кирилл периодически добавлял недостающую сумму, а потом где-то в сервисе, где-то сами, но потихоньку мы привели ее в божеский вид. Подвеску, коробку, салон, кузов… Даже двигатель поменяли! Мне всегда грело душу то, что это моя собственная машина. Не подаренная богатыми родителями игрушка, а настоящее надежное авто. На мои деньги купленное, моими руками сделанное. А теперь какая-то сука своими кривыми лапами взяла и…

И я замолчала, не став договаривать. Описать все то, что я чувствовала на данный момент, было просто невозможно. По крайней мере, цензурными словами!

Не уверена, что Богдан поймет. Но мне моя машина была реально дорога до безумия.

После моего восемнадцатилетия Кирилл появлялся в моей жизни достаточно редко. Чаще, конечно, чем сейчас, но все-таки. И каждый раз в эти дни мы с ним пропадали в гараже, доводя до ума моего малыша. Смеялись, шутили, делились новостями, рассказывали друг другу все, что произошло за время, пока не виделись. Попутно роняя детали друг другу на ноги, перекидываясь инструментами и вымазываясь с ног до головы машинной смазкой и маслом. Возвращались домой всегда поздно, грязные, пропахшие потом и бензином, уставшие, но счастливые…