Кухонная дверь вновь открылась, и на пороге показалась самая красивая женщина, которую когда-либо видела Торри Гамильтон. У нее были золотистые волосы, уложенные в сложную прическу, темные ресницы и пугающе голубые глаза. Однако выражение высокомерия портило общее впечатление, и Торри сразу же невзлюбила Лавиду.

Марта вошла вслед за ней, держа за руку маленькую белокурую девочку с опущенными глазами и надутыми губами.

– Лавида, – сказала Марта Гамильтон, – это Триша, племянница миссис Якобс. А это Кристина, дочь Лавиды.

Лавида окинула Торри презрительным взглядом и поплотнее закуталась в норковую шубу, словно боялась, что Торри сделает ей что-нибудь плохое.

– Здравствуйте, – холодно поздоровалась она и повернулась к Марте. – Марта, я благодарна тебе за то, что ты согласилась взять Кристину на такой длительный срок. Доктор говорит, что мне необходимо поехать отдохнуть. Развод отнял столько сил…

– Да, – кивнула Марта и посмотрела на маленькую девочку, которая стояла рядом с ней. – Я знаю, как тебе было тяжело… Я рада, что Кристина побудет у нас. – Она опустилась на колени рядом с девочкой. – Мы отлично проведем время, правда, Крис?

Малышка с надеждой посмотрела на Марту. Ее лицо было маленькой копией лица матери: те же голубые глаза и золотистые волосы. Слабая улыбка появилась на ее лице, но услышав строгий голос Лавиды, опять опустила глаза и надулась.

– Пожалуйста, Марта, не называй ее этим ужасным именем!.. Ну, Кристина, – она погрозила дочери пальцем, – ты будешь слушать миссис Гамильтон, правда? Мама уезжает ненадолго. Ты и глазом не успеешь моргнуть, как она вернется.

Услышав эти слова, Кристина обхватила мать за ноги и испустила такой крик, который, по мнению Торри, был слышен за многие мили вокруг.

Лавида раздраженно нахмурилась:

– Кристина, немедленно перестань. Это возмутительно! – Она оторвала девочку от себя и сильно встряхнула. – Говорю тебе, я скоро вернусь и привезу с островов много красивых подарков. – Она нагнулась к дочери. – Ты же хочешь получить подарки, правда, дорогая?

– Я н-е х-о-ч-у, ч-т-о-б-ы т-ы у-е-з-ж-а-л-а! – взвыла Кристина.

Лавида выпрямилась.

– Я пошла! – резко произнесла она. – Тебе с Мартой будет очень хорошо. А сейчас поцелуй меня. Я должна идти, чтобы не опоздать на поезд.

Маленькая девочка привстала на цыпочки и поцеловала мать, после чего опять залилась горькими слезами. Лавида сняла со своей шеи маленькие ручки, взяла девочку на руки и передала Марте.

– Не знаю, что с ней такое… Ну, до свидания, Марта. У тебя есть адрес, где меня можно найти в случае необходимости. До свидания, Кристина веди себя хорошо. Договорились? – И с этими словами холодная красивая Лавида вышла из дома.

Марта прижала малышку к себе и погладила по головке, пытаясь успокоить.

– Ну, ну, Крис, не расстраивайся. Вот увидишь, мама быстро вернется. А мы с тобой, пока ее не будет, отлично проведем время. Джереми и Натан очень хотят поиграть с тобой.

– Не хочу играть с ними, – послышался приглушенный ответ.

– А хочешь коврижку и стакан молока? – Кристина кивнула белокурой головкой. – Ну хорошо. Иди в детскую, а я туда принесу коврижку и молоко. Будешь сидеть и смотреть, как играют ребята. Согласна?

Марта Гамильтон вывела Кристину из кухни. Через несколько минут она вернулась, печально качая головой, и начала резать коврижку.

– Бедная девочка! – вздохнула Марта. – Вот уж не повезло с матерью. Лавида такая эгоистка думает только о себе! Я ведь знаю, что, если не возьму Кристину, Лавида наймет какую-нибудь незнакомую женщину, чтобы смотреть за девочкой. Она уезжает второй раз за последние шесть месяцев, и оба раза поездки длились больше месяца!

– Какая у нее фамилия? – спросила Торри, со страхом ожидая ответа.

– У Лавиды? – Марта ненадолго задумалась, положила кусок коврижки на тарелку и протянула Торри. Потом начала отрезать следующий кусок. – Сейчас вспомню… Сначала была Нельсон. Потом Коннорс, сейчас Хамфри. Да, отец Кристины – Хамфри.

Пока Марта наливала стакан молока, Торри задумалась. Хозяйка понесла коврижку и молоко в детскую, и Торри услышала, как она разговаривает с девочкой спокойным мягким голосом.

Кристина Хамфри! Да, все правильно, это ее тетя Кристина!

Неудивительно, что она выросла такой ведьмой, было первой мыслью Торри. С такой матерью просто невозможно вырасти нормальным человеком! Торри вспомнила свою мать, добрую, веселую и немного вспыльчивую, но быстро отходчивую, и вновь подумала, что, наверное, нельзя вырасти доброй и мягкой, когда мать холодна с дочерью и каждые несколько месяцев бросает ее и отправляется на охоту за очередным мужем.

– Лавида никогда не хотела ребенка, – сказала Марта, вернувшись в кухню из детской. – Мы не родственницы, но мы крепко дружили с ее матерью, когда та была еще жива. – Она вздохнула. – Мать у Лавиды была доброй женщиной, зато отец – настоящее чудовище. Наверное, Лавида в него.

– Мой дедушка всегда говорил, что события, которые происходят с человеком в детстве, накладывают отпечаток на всю его жизнь, – пробормотала Торри, жуя огромный кусок коврижки. Зардевшись от смущения, она стыдливо извинилась: – Простите, но она такая вкусная.

Марта ласково улыбнулась:

– Я рада, что она вам понравилась. Пожалуй, вы правы насчет событий и детства. Лавида даже намекнула пару раз, что не прочь бы передать Крис нам с Натаниэлем в опеку, но что-то мне не очень приглянулась эта идея. Я боюсь привязаться к малышке, а Лавида потом явится и заберет ее!

– Извините меня, миссис Гамильтон, – сказала Торри, отряхивая крошки с коленей. – но вы уже и так довольно сильно привязались к Кристине.

Марта Гамильтон кивнула и поставила перед собой чашку горячего чаю, потом села на стул.

– Да, конечно, вы правы, но я не знаю, правильно ли забирать чужого ребенка? Может, я ошибаюсь в Лавиде. Может, она не такая уж и плохая. Конечно же, она по-своему любит Кристину.

Торри, как это ни странно, сейчас жалела маленькую Кристину.

– Знаете, мои родители погибли, когда мне было шесть лет. Я приехала жить к своему дедушке, и это было замечательно. – Она посмотрела на озадаченную бабушку. – Но у меня есть тетя, страшная эгоистка и большая злюка. Я часто спрашивала себя, что бы со мной было, как бы изменилась моя жизнь, если бы моим опекуном была она, а не дедушка?

– Ваши родители погибли, когда вам было шесть лет? – недоуменно переспросила Марта. – Но ведь я встречалась с ними прошлой осенью, когда они приезжали на ярмарку. Они сказали, что вы живете с подругой.

Торри вздрогнула и от волнения чуть не сбросила со стола тарелку с коврижкой.

– Да, – согласилась она, лихорадочно стараясь найти выход, – это мои приемные родители. Я… меня удочерили. – Она улыбнулась. – Ну, пожалуй, мне пора.

– О, неужели вы уже должны уходить? – Ее бабушка искренне расстроилась, и вновь у Торри промелькнула мысль, как было бы здорово иметь такую добрую мать. – Мне очень понравилось болтать с вами, дорогая. Приходите к нам в гости, когда будет время.

– Мне тоже показалось, что мы с вами хорошо поговорили, – искренне согласилась девушка. – И спасибо за коврижку. Она потрясающе вкусная. Я… – Она смущенно замолчала и опустила глаза.

Марта улыбнулась:

– Хотите съесть еще кусочек на дорогу.

Торри рассмеялась:

– Нет. У меня в больнице лежит друг. Я собиралась навестить его и хотела бы отнести ему кусок.

– Конечно! – Марта встала и принялась отрезать огромный кусок. – Ваш друг очень болен?

Торри мгновенно пожалела, что упомянула о Джейке, но деваться было некуда. Она сказала, что Джейку удалили аппендицит. «Очередная ложь», – прошептал честный внутренний голос. «Заткнись», – прошипела она в ответ, взяла кусок коврижки и быстро вышла на крыльцо.

– Приходите к нам в любое время, – пригласила Марта. – Очень жаль, что вы не встретились с Натаниэлем… Ну вы только подумайте. Легок на помине!

Торри испуганно оглянулась и увидела высокого худого мужчину с газетой под мышкой, который шагал к дому. Она не сразу узнала в нем своего деда.

– Деда… – прошептала девушка, когда он поднимался по ступенькам.

На приятном лице Натаниэля Гамильтона застыла усталость.

– Как поживает моя любимая девочка? – спросил он, останавливаясь около Марты и целуя ее в щеку.

Сердце Торри взволнованно забилось, когда она услышала эти слова. Потом она поняла, что он говорит с женой, а не с ней, и успокоилась. «Но эти же слова ты говорил… я хочу сказать, будешь говорить мне каждый день, когда я буду приходить домой после школы».

– О, деда, как я по тебе скучаю! – подумала она.

– И кто эта очаровательная юная леди? – Натаниэль повернулся к Торри, которая растерянно смотрела на него. Этот молодой, такой молодой мужчина, был ее дедушкой. Каким же красивым он был и как сильно был похож на ее отца!

– Я… Я… – забормотала она, не зная что ответить, но к ней на помощь пришла Марта.

– Это племянница Лиз Якобс – Триша. Она приходила ко мне в гости.

– Вот как? – Натаниэль Гамильтон странно посмотрел на нее, и Торри увидела, как напряженно он о чем-то думает. Через несколько секунд его строгое лицо расправилось. – Это замечательно! Марте даже не с кем поговорить.

Торри пожалела, что сказала, будто ей нужно идти. Как ей хотелось поговорить с дедушкой и даже… ее сердце взволнованно заколотилось… рассказать ему правду. Имела ли она право предупредить его, что случится через сорок или пятьдесят лет? Или это будет тем же самым, в чем она обвиняла Джейка? Попытка контролировать судьбу.


Ладони Торри Гамильтон вспотели, и она была рада, что дедушка не протянул руку. Последовало неловкое молчание, во время которого они все смотрели друг на друга, потом Торри нарушила тишину.

– Мне пора, – сказала она. – Было очень приятно познакомиться с вами.

– Если вы уходите из-за меня, то совершенно напрасно, – сказал Натаниэль. – Останьтесь на ужин.