— Не знаю. Я уже договорилась. Он сегодня придет.

— Откажи, придумай что-нибудь.

— Я так не могу, — покачала головой Лена. — Нет. Запрусь на все запоры и — будь, что будет.

— Дура ты… Ну, хотя бы, пригласи кого-нибудь ночевать.

— Кого? Все при деле. У всех свои заботы.

— Ну, хорошо… Я к тебе приду. Чего не сделаешь, ради подруги.

— Приходи. Посидим, потреплемся… И посмотришь на него.

За окнами темно, Лена с Татьяной укладываются спать.

— Все заперла? — спросила Татьяна.

— Все.

— Окна тоже?

— И окна тоже. Все, все. Обошла, проверила.

— Хорошо. Топор твой я себе беру. Под подушку положу. А ты возьми что-нибудь другое. Молоток, например.

— Ладно, — улыбнулась Лена. — Буду с молотком спать. В обнимку.

Возле застеленной постели в ночных рубашках стоят Татьяна, с топором на плече, и Лена с молотком.

— Товарищ командир, крепость к осаде готова, — докладывает Лена. — Можно выключать?

— Выключай.

Лена выключает свет, и они в темноте со смехом лезут в постель…

Через окно льется лунный свет. Лена и Татьяна спят. На кухне послышался шум. Татьяна подняла голову с подушки, прислушалась. Переждав немного, она вытащила топор из-под подушки, тихо встала и, держа перед собой топор, на цыпочках пошла на кухню. На кухне Татьяна задела ногой табуретку. Проснулась Лена и через дверной проем увидела в лунном свете тень руки с топором на кухонной стене.

От ужаса она дико завопила. Татьяна на кухне кинулась в спальню, наступила на кошку, с грохотом упала на пол. Кошачий визг, вопли обеих женщин. Татьяна на четвереньках с криком несется под кровать. Лена тоже скатывается с постели и лезет под кровать. Там они вцепились друг в друга и в два голоса орут.

Ахмет в сарае еще не спал, когда в доме раздались дикие вопли. Он в майке и трусах выскочил из сарая, стал стучать в дверь:

— Лена! Лена!

Разбежался, плечом вышиб дверь. С грохотом упал внутрь. Вопли заглохли. Ахмет включил свет.

— Лена! Лена! Где ты?

Обошел весь дом, везде включил свет, никого не нашел. В спальне постоял, посмотрел на пустую кровать, заглянул под кровать. Увидев его, обе женщины истошно завопили.

— Вы чего? — спросил их Ахмет.

Женщины, закрыв глаза, продолжали вопить. Ахмет пошел на кухню, набрал в ковшик воды. Женщины замолчали. Ахмет с ковшиком вернулся, встал на колени и снова заглянул под кровать. Ответом были вопли в два голоса с закрытыми глазами. Ахмет терпеливо ждал, смотрел на них. Лена закрыла рот, открыла глаза. Татьяна тоже замолчала. Ахмет осторожно протянул Лене ковшик с водой. Лена сначала, непонимающе, посмотрела на ковшик. Потом взяла его и стала пить. Напилась, посмотрела уже спокойно на Ахмета, протянула ковшик Татьяне. Та прильнула к ковшику.

— Вы чего кричите? Что случилось?.. Я лежал, вдруг слышу крики в доме. Подбежал, зову: «Лена, Лена». В ответ — ничего. Выбил дверь, включил свет — в доме пусто. Заглянул под кровать, там вы сидите и кричите… Что случилось?

Лена вылезла из-под кровати, за ней — Татьяна.

— Что случилось? — переспросил Ахмет.

— С топором кто-то был на кухне, — объяснила Лена.

— На кухне? — Ахмет пошел на кухню. Вернулся с топором, сообщил — топор на полу, на кухне никого нет. — Пошел в другую комнату, вновь все осмотрел, заглянул в углы, вернулся в спальню. — Я все осмотрел — никого нет. Может, убежали через дверь?

— Танька, как топор оказался на кухне? — узнала свой топор Лена.

— Я услышала шум на кухне, пошла посмотреть. Тут ты закричала.

— Надо милицию вызвать, — озабоченно сказал Ахмет.

— Не надо никого вызывать, сами разберемся. — Лена пошла на кухню, подняла табуретку с пола. Из под стола вылезла кошка.

— С дверью что делать? — спросил Ахмет. — Прибить крючок на место?

— Завтра прибьешь. Сейчас спать будем. — Лена выключила в других помещениях свет, легла в постель. Татьяна тоже полезла под одеяло. Ахмет направился к выходу.

— Свет выключи, — попросила Лена.

Ахмет выключил свет, вышел. Прикрыл аккуратно входную дверь, направился в сарай.

Когда на следующий день вечером Лена вернулась с работы, дверь была отремонтирована, Ахмет работал на крыше. Лена приготовила ужин, позвала Ахмета.

— Ахмет, спускайся, ужинать будем.

— Сейчас.

Ахмет спустился, помыл руки, сел за стол. Лена поставила ему тарелку с едой, наложила себе, присела рядом.

— Устал?

— Нет, — ответил Ахмет. — Работа не трудная. Снять старые листы шифера, прибить новые. На стыках только подгонять надо. Ничего сложного.

— Тебе раньше строить приходилось?

— Немного. В основном, у бабки. И друзьям иногда помогал… Хотел спросить у тебя. Можно я в сарай свет проведу? Кабель подходящий нашел, когда молоко ходил продавать.

— Проводи… Как ты там в сарае устроился? Может, тебе надо еще что-нибудь?

— Нет. Спасибо. Ничего не надо.


После ужина Ахмет еще немного поработал, потом пошел доить корову. Подошла Лена, с любопытством посмотрела, спросила:

— Доить ты у бабки в деревне научился?

— Нет. Это я, когда один с коровой остался. Пришлось научиться.

— Говорят, корова незнакомому человеку молока не даст.

— Да. Может не дать. Мне, например, пришлось ее уговаривать.

— И долго ты уговаривал?

— Нет. Она добрая. Пожалела меня.

— Трудно тебе с ней?

— Без нее было бы трудно. Она меня кормит, согревает, поддерживает…В трудную минуту посмотришь на нее… Стоит себе, жует спокойно. Не волнуется. Все нормально… И правда, думаю. Молоко у нас есть. С голоду не помру. Продать часть можно, денег немного будет. Руки — ноги целые, работу какую-нибудь найду, еще деньги будут… Наладится потихоньку.

— А мы никогда корову не держали. Только кур. Да и то очень давно.

— Ты с родителями жила?

— С родителями. Пока они живы были.

— Отчего умерли? Болели?

— Старые уже были. Я у них последняя. У меня еще брат и сестра есть. Но они намного старше меня.

— А я с матерью жил. Была у нас только кошка. Постоянно приносила котят. Этих котят я потом ходил, раздавал. После школы ходил по улицам, уговаривал взять котенка. Иногда друзья помогали. Некоторые топят в воде котят. Мы с матерью не могли.

— У нас и собаки были. Последний пес в прошлом году сдох. От старости. Сейчас только кошка. Тоже старая уже…

Ахмет кончил доить, предложил:

— Хочешь парного молока?

— Нет, — отказалась Лена. — Мы всегда молоко кипятили. Мало ли что.

— У Мануш молоко хорошее. Мы всегда его парное пили. Ничего плохого никогда не было. Неси посуду, я тебе налью. Не хочешь парное, вскипятишь потом.


Днем Лена поднимается по лестнице, прислоненной к дому, подаёт Ахмету банку с шиферными гвоздями.

Замечает, что он слегка поранил руку.

— Где это ты? — показала на руку.

— Задел где-то. Не помню.

— Йодом смазать надо. Загноиться может.

— Ерунда, — отмахнулся Ахмет.

— Подожди, я сейчас схожу, принесу. Это недолго.

Лена спустилась, вернулась с пузырьком и ваткой.

— Давай руку.

Ахмет протянул. Лена смазывает. Ахмет морщится. Лена дует на смазаное место, приговаривает:

— У кошки заболи, у собачки заболи, а у Ахметика заживи.

Ахмет подносит руку к глазам, говорит:

— Уже почти зажило.

Оба засмеялись… Встретились взглядами, замолчали, глядя в глаза друг другу.

— Ты уже скоро закончишь, — с грустью заметила Лена.

— Да. Немного осталось.

Помолчали.

— Мне еще кое-что надо бы отремонтировать, — сказала Лена. — Забор, калитку, дом подкрасить. Сделаешь?

— Можно.

Лена отвела взгляд.

— Ты заканчивай. Я приготовлю, приходи ужинать.


Поздний вечер. Уже темно. Ахмет в сарае лежит на топчане, читает газету. К открытой двери подходит Лена.

— Ахмет. Иди в дом ночевать. Хватит тебе в сарае ютиться.

— Ничего, не беспокойся, — успокаивает ее Ахмет, продолжая читать. — Мне здесь хорошо.

— Мне плохо, — после паузы произносит Лена.

Ахмет откладывает газету, с удивлением смотрит на нее.

— Почему?

— Откуда ты такой? — качает головой Лена. — Неужели тебе объяснять надо?

Пауза. Ахмет непонимающе смотрит на нее.

— С ума сойти… Страшно мне. Страшно одной. Вдруг кто-нибудь опять с топором придет. Ты что, не знаешь — женщину надо оберегать, защищать… Вставай, вставай. Нечего разлеживаться. — Стягивает его за руку с топчана, тащит за собой в дом.

— Подожди, я подушку, одеяло возьму.

— Там все есть.

— Свет выключить надо, дверь закрыть.

Останавливаются. Ахмет выключает свет, закрывает дверь, и они идут в дом.


Вечер. Ахмет сидит за столом на кухне. Лена ставит ему тарелку. Он берет хлеб, начинает есть. Лена садится рядом, смотрит на него, старается прикоснуться, гладит брови, волосы.

— Расскажи, как ты жил здесь без меня? Целый день. Скучал?

— Некогда было. За травой ходил. Потом делал кое-что. Не заметил, как день пролетел.

— А я скучала. Думала все о тебе. Как ты там, что делаешь. — Обнимает его рукой за голову, слегка притягивает к себе, целует легкими прикосновениями губ в ухо, щеку. — Совсем, совсем не скучал?

— Я тоже думал о тебе. Все время. Я давно о тебе думаю.

Лена поворачивает его голову, продолжает целовать легким прикосновениями губ.

— Что ты думаешь обо мне? Расскажи.

— Разное.

— Что разное? Расскажи. Я хочу услышать.

— Я не знаю…