Но поскольку она слишком хорошо знала Брэма и уже начинала доверять себе, ей ничто не грозило. Брэм хотел использовать ее. Пусть так. Однако она тоже его использует. Всего лишь на некоторое время. Нет, на целую вечность, пока длится поцелуй.

Брэм прижался к ней бедрами. Он уже был твердым, и Джорджи вознамерилась сказать «нет», однако сознание того, что это можно сделать в любую минуту, заставило ее помедлить. Его рука легла на ее бедро… Если бы только этот мужчина не был Брэмом Шепардом!

Ночь и тусклый свет, льющийся из спальни, превратили его глаза из фиалковых в черные.

— Я чертовски тебя хочу, — прошептала Джорджи.

Темный, эротический трепет, пронзивший ее, оборвался вспышкой голубовато-белого света.

— Мать твою! — прорычал Брэм и вскинул голову.

Джорджи не сразу поняла, что случилось. К тому времени как она осознала, что их осветила вспышка камеры, Брэм уже опомнился и, перекинув ноги через балконные перила, спрыгнул на крышу веранды. Джорджи охнула и перегнулась через перила:

— Остановись! Что ты делаешь?!

Однако Брэм, проигнорировав ее, уже бежал по крыше, совсем как Ланс или его дублер в десятках фильмов. Вспышка, похоже, сверкнула в ветвях большого дерева, росшего между домами Брэма и соседским.

— Ты сломаешь шею! — закричала Джорджи.

Брэм свесился на руках с края крыши и вскоре оказался на земле.

В доме замигали лампочки сигнализации. Вскочив на ноги, он ринулся через двор и исчез за зарослями бамбука. Джорджи тут же увидела его голову и плечи: Брэм взобрался на высокую каменную ограду, разделявшую участки.

Да что это он вытворяет?!

Джорджи слетела вниз по лестнице и выбежала на задний двор, где было светло как днем. При мысли о том, что столь личный момент ее жизни теперь увидит вся Америка, ей становилось нехорошо. Она подбежала к стене, возвышавшейся над ней на добрых два фута, и, осмотрев ее, стала подниматься. Взобравшись на стену, она ухватилась поудобнее и стала смотреть, что происходит на другой стороне.

Соседский двор был больше и не такой заросший, как у Брэма: подстриженные кусты, прямоугольный бассейн и теннисный корт. Здесь тоже включился свет, и Джорджи увидела Брэма, бегущего по газону за человеком, сжимавшим какой-то предмет — скорее всего камеру. Должно быть, он забрался на дерево, чтобы шпионить за ними, но использовал что-то вроде режима ускоренной съемки, а вспышка сработала случайно. Кто знает, сколько снимков он сделал, прежде чем выдал себя?

Фотограф был далеко впереди, однако Брэм не сдавался и ловко перепрыгнул через кусты. Фотограф пронесся по открытому пространству газона и забежал за купальную кабину. Джорджи не знала этого жилистого коротышку.

Из дома выскочила женщина. При ярком свете Джорджи увидела длинные, почти белые, волосы и шелковый халат персикового цвета.

Женщина сбежала по каменной лестнице во двор, а когда вступила в круг света, Джорджи разом осознала две вещи: женщина — Рори Кин и в руках у нее пистолет!


Глава 11


— Э-э-э-э, Рори? — окликнула Джорджи очень мягко и с самыми дружелюбными интонациями, какие только могла изобразить. — Пожалуйста, не стреляйте.

Рори развернулась, да так резко, что светлые волосы взметнулись веером.

— Кто это?

— Джорджи Йорк. А тот мужчина, которого вы сейчас видели во дворе, — Брэм. Мой… э… муж. Его, возможно, тоже не следует убивать.

— Джорджи?

Ноги Джорджи онемели от напряжения, и она испугалась, что упадет.

— Фотограф забрался на ваше дерево, чтобы шпионить за нами: Брэм за ним погнался.

Она попыталась уцепиться за край ограды, но руки тоже устали.

— Я… я сейчас свалюсь. Простите.

— По-моему, в конце ограды есть калитка.

Джорджи удалось сползти на землю.

— Где-то здесь! — крикнула Рори с другой стороны. — Этот дом принадлежит студии, и я недавно здесь живу, так что еще не успела обследовать двор.

Но Джорджи уже увидела деревянную калитку, частично скрытую кустами.

— Я нашла калитку, только ее заело.

— Сейчас толкну со своей стороны.

Калитка долго сопротивлялась, но наконец приоткрылась — ровно настолько, чтобы Джорджи смогла проскользнуть на соседний двор. Рори спрятала пистолет в складках халата. Несмотря на длинные, растрепанные со сна волосы, она выглядела спокойной и хладнокровной, словно ей каждую ночь приходилось встречать незваных гостей с оружием.

— Что происходит?

Джорджи поискала глазами Брэма, однако его нигде не было видно.

— Пожалуйста, простите нас. Мыс Брэмом стояли на балконе, когда сработала вспышка. Оказалось, на том большом дерева сидел фотограф. Брэм погнался за ним. Все случилось так быстро.

— Фотограф пробрался в мой двор, чтобы следить за вами?

— Похоже, что так.

— Хотите, чтобы я вызвала полицию?

Будь Джорджи обычным обывателем, именно так бы и поступила, но ее положение не позволяло вмешивать в это дело полицию. Рори, очевидно, пришла к тому же заключению.

— Глупый вопрос, — вздохнула она.

— Мне нужно… убедиться, что Брэм никого не убил.

Она пошла в том направлении, где исчез Брэм, и едва успела добраться до бассейна, как увидела его выходившим из-за дома.

Если не считать легкой хромоты и злобной физиономии, он, похоже, не пострадал.

— Сукин сын смылся от меня.

— Зачем ты прыгал с крыши? А вдруг разбился бы?

— Плевать. Этот ублюдок перешел все границы!

Тут он заметил идущую навстречу Рори — в руках она держала пистолет, словно это была сумочка от Прада. Джорджи невольно ей позавидовала. Такая трезвомыслящая женщина, как Рори Кин, никогда бы не проснулась в гостиничном номере рядом со злейшим врагом, за которого ни с того ни с сего вышла замуж!

Впрочем, женщины, подобные Рори Кин, умеют управлять собственной жизнью.

Брэм оцепенел. Рори сделала вид, что не замечает его.

— Джорджи, завтра я первым делом звоню в охранную фирму. Одного освещения недостаточно, чтобы отпугнуть незваных визитеров.

Брэм уставился на пистолет:

— Эта штука заряжена?

— Конечно.

Джорджи захотела сострить насчет опасной встречи с вооруженной блондинкой, но сдержалась — не стоило подшучивать над столь влиятельной особой, которую к тому же они разбудили в три часа ночи.

— Похоже на «глок», — произнес Брэм.

— Тридцать первый калибр.

Его неожиданный интерес к оружию крайне не понравился Джорджи, поэтому она поспешила вмешаться:

— Тебе нельзя иметь пистолет. Ты слишком вспыльчив. Дело может кончиться плохо.

Брэм пощекотал ее под подбородком с таким покровительственным видом, что Джорджи захотелось дать ему по физиономии, и быстро, деловито поцеловал ее. Никакого сравнения с теми поцелуями, которыми они обменялись несколькими минутами раньше.

— Никак не могу привыкнуть к тому, что ты сильно тревожишься обо мне, дорогая. Как ты сюда попала?

— В ограде есть калитка.

Брэм кивнул:

— Я почти забыл. Очевидно, семьи, жившие здесь раньше, были хорошими друзьями.

Джорджи втайне удивилась тому, что Рори живет в доме, принадлежавшем студии. Почему не в своем собственном?

— Брэм забыл упомянуть, что вы наша соседка. — Она ласково обняла его за талию и тайком ущипнула в отместку за то, что он осмелился пощекотать ее как ребенка.

Брэм поморщился.

— Но, милая, я, конечно, говорил тебе. Просто за последнее время произошло так много событий, что у тебя это вылетело из головы. Кроме того, в этом районе далеко не все знают друг друга.

Это было правдой. Дорогие поместья, разделенные высокими оградами и запертыми воротами, не располагает к близкому знакомству. В Брентвуде, где они жили с Лансом, им никогда не встречались звезды девяностых.

Джорджи опасливо глянула на «глок»:

— Наверное, нам пора. Не дали вам спать…

Рори поправила бретельку ночной сорочки.

— Сомневаюсь, что после этого кто-то сможет уснуть.

— Вы правы, — кивнул Брэм. — Почему бы не посидеть у нас на кухне? Я сварю кофе и разогрею булочки с корицей. Вы станете нашей первой официальной гостьей.

Джорджи потрясенно воззрилась на него. Середина ночи! Да он спятил!

— В другой раз. Мне нужно кое-что дочитать, — сказала Рори, окинув Брэма холодным взглядом, и, внезапно обняв потрясенную Джорджи, пообещала: — Позвоню вам, как только поговорю с охранной фирмой. — А обращаясь к Брэму, добавила: — Будьте к ней добры. И, Джорджи, если вдруг понадобится помощь, дай знать.

Псевдодобродушное настроение Брэма вмиг испарилось.

— Если Джорджи понадобится помощь, я сам о ней позабочусь! — рявкнул он.

— Уверена, так и будет, — вежливо ответила Рори, хотя по ее тону было понятно, что она в этом сомневается.

Брэм не успел ответить. Рори повернулась и пошла к дому. Как только они оказались по другую сторону ограды, Брэм объявил:

— Если таблоиды опубликуют хотя бы часть этих снимков, мы подаем в суд.

— Возможно, в Америке не опубликуют, — вздохнула Джорджи. — Но в Европе достаточно большой рынок, а потом они выложат снимки в Интернете. И мы ничего не сможем сделать.

— Говорю же, подадим иск.

— Нашему браку придет конец задолго до слушаний в суде.

— И что ты предлагаешь? Просто забыть? Это ничуть тебя не беспокоит?

Правда заключалась в том, что у нее внутри все онемело.

— Ненавижу их, — бросила Джорджи.

Они молча пошли через двор. Джорджи вдруг подумала, что ей не следовало так расстраиваться. Эти снимки придадут правдоподобия их фиктивному браку. Но она чувствовала себя почти такой же оскверненной, как в тот день, когда папарацци сунули ей в лицо сонограмму ребенка Ланса.