Моника Мерфи - Четыре года спустя

Притворяйся, пока это не станет правдой.

Одевшись, я проверяю телефон, игнорируя сообщения от Деза и от какой-то девчонки из группы по английскому, которая запала на меня и где-то раздобыла номер телефона.

Еще есть голосовое сообщение от тренера и от босса в «Квартале», но я пока не готов их послушать. Вероятно, ничего хорошего в них нет. Мне с этим не справиться. Не сейчас.

Затем я вижу номер Дрю. Он тоже оставил мне голосовую почту. Я нажимаю кнопку воспроизведения и прижимаю телефон к уху, знакомый голос Дрю проникает в мозг, и я нервно стучу по колену, сидя на краю матраса. Я боюсь услышать, что он скажет. Вдруг он меня возненавидел?

– Не знаю, о чем, черт возьми, ты думаешь, но игнорировать собственную сестру нельзя. Это не делает чести ни мне, ни тебе. Она сходит с ума и сильно переживает за тебя, Оуэн. Позвони ей. Вам нужно поговорить.

Вот и все. Это все, что он сказал. Не унизил меня, не сказал, что я отстойный, недостойный брат-кретин, отвергнувший сестру. Все коротко, точно, по делу.

Позвони сестре. Она сходит с ума. Сильно переживает.

Конец.

Глубоко вздохнув, я смотрю на экран телефона, пытаясь собраться с духом и позвонить Фэйбл. Но не могу. Мне страшно услышать ее голос. Услышать обвинения, вопросы. Ей ведь есть что сказать, я уверен. Она всегда найдет что сказать.

Поэтому я ей пишу. Два простых слова, которые, вероятно, я должен написать и Челси, но к этому я пока не готов.

Прости меня.

Надо двигаться маленькими шажками. Притворяться, пока все не станет правдой. Я могу сделать это.

Помириться с сестрой – первый шаг. Разобраться с мамой – второй. Попросить прощения у Челси – третий и последний шаг. Самый страшный и тяжелый.

– Ты оделся? – спрашивает Уэйд, входя в комнату.

– Какая разница, раз ты уже вошел? – я встаю и засовываю телефон в передний карман джинсов, притворяясь, что все в порядке, хотя не слышу, чтобы Фэйбл ответила на сообщение. А ведь, как правило, она очень быстро отвечает.

Телефон молчит. Издевается надо мной, заставляя чувствовать себя неудачником.

– Пойдем. – Уэйд кивает головой в направлении гостиной. – К тебе пришли.

Я следую за Уэйдом и дико нервничаю, почти до тошноты. За прошедшую неделю я почти не ел, так что голод лишь добавляет тошноте остроты. И все становится намного хуже, как только я вижу, кто сидит на моем диване.

– Тренер. – Я останавливаюсь, когда он встает, огромный, широкоплечий и чертовски пугающий. Он всю жизнь играл в футбол, но вынужден был закончить профессиональную карьеру довольно быстро, потому как получил травму, отыграв в первом сезоне лишь пару месяцев. И он стал тренером, лучшим тренером в штате, а может, и в стране.

Все очень уважают тренера Хелси. А я практически пропустил весь сезон.

– Сынок, – кивает он и сжимает губы в тонкую линию, – ты пропустил тренировку.

Я держусь прямо и смотрю, как Уэйд уходит на кухню.

– Я знаю. Простите.

– Тебе есть что сказать в свое оправдание?

– Нет, сэр. – Я качаю головой. Тренер ненавидит оправдания. Он считает их чушью собачьей.

– Хорошо. – Он подходит ко мне, останавливаясь прямо передо мной, чтобы ткнуть пальцем мне в грудь. – Даю последний шанс. Облажаешься снова, пропустишь хоть одну тренировку или занятие в колледже, да что угодно – и я выкину тебя еще до окончания сезона.

Тяжело сглатывая, встречаю его взгляд, морщась от боли в груди, когда он снова тычет в меня пальцем.

– Понимаю.

– По какой-то причине твой зять думает, что в тебе есть большой потенциал. Я разговаривал с ним на прошлой неделе. Как раз перед тем, как ты слинял.

– Вы разговаривали? – Я протираю грудь, удивленный тем, что Дрю потрудился позвонить ему.

– Именно. Он думает, ты можешь стать профессионалом. Я с ним согласен. Но если собираешься вести себя так каждый раз, когда зол или твое сердце разбито, ты никогда им не станешь.

Тренер Хелси прав. Он распинается еще минут десять, а я слушаю отповедь с низко опущенной головой, вставляя только «да, сэр» и «нет, сэр» во всех нужных местах, пока наконец он не хлопает меня по плечу и не говорит мне прийти завтра днем на тренировку и занятия, а затем покидает мой дом, как будто вообще никогда не приходил.

Да я просто счастливый ублюдок, раз он дает мне еще один шанс. Я этого не заслуживаю.

– Сработало?

Я поворачиваюсь и вижу, как Уэйд рассматривает меня с совершенно непроницаемым выражением лица. Клянусь, Уэйд станет отличным игроком в покер.

– Если ты о том, вправил ли тренер мне мозги, то да. Думаю, сработало.

– Мало думать, надо еще и делать. Еще одна ошибка – и тебе конец. Не облажайся.

– Не облажаюсь, – обещаю я, но знаю, что это почти невозможно. Я же вечно все порчу. Даже Уэйд так сказал.

– Прекрати притворяться и на этот раз действительно приложи усилия, – невозмутимо продолжает Уэйд. – Думаю, ты сможешь, если постараешься. Ты сильнее, чем думаешь, приятель.

Хотел бы я верить в себя так же, как Уэйд верит в меня.

– Не стоит.

Я поднимаю глаза: Уэйд смотрит на меня, прищурившись и сжав челюсти. Он перестал стричь волосы с начала семестра, и теперь они курчавятся вокруг его лица. Уже не раз говорил ему, что он похож на бабенку, с такой-то прической.

Но девицы липнут к нему как мухи. У него больше поклонниц, чем когда-либо было у меня. Большой, лохматый, плохой футболист с симпатичной мордашкой получает всех девчонок, что совершенно непонятно, ну да ладно.

Сейчас не о том. У нас еще одна вечеринка. Но все в рамках приличия. Мы празднуем важную победу, ту, которая выведет нас в плей-офф. Практически вся команда собралась у нас дома, люди заполнили крыльцо, передний и задний дворы. Соседи терпят: большинство домов на нашей улице заселено студентами.

Тут очень шумно. Вечеринка начинает выходить из-под контроля, а ведь нет и полуночи. Повсюду толпятся девчонки. Даже Дез здесь. Уэйд неохотно позволил ему прийти, потому что по какой-то причине решил меня охранять, следить за мной и беречь от неприятностей – прямо «три в одном».

Так-то он и поймал меня, когда я затаился в ванной с косячком и зажигалкой. В целом я доволен, даже в восторге, что мы движемся к плей-офф, но меня одолевают мысли. Дурные мысли.

Я мог бы поклясться, что сегодня на игре видел Челси. Очень похожа: волосы, стиль одежды, длинные соблазнительные ноги; она была с друзьями, девушкой и парнем, и постоянно отвлекала внимание. Особенно когда парень, сидевший рядом, обнял ее за плечи и притянул к себе для поцелуя.

Ревность поглотила меня, и я сорвал шлем, чтобы посмотреть на нее. Посмотреть на него. Неужели она действительно настолько смелая, что пришла на игру и крутит с каким-то придурком прямо у меня под носом?

Оказалось, это вовсе не она, но было слишком поздно. Мозг взорвался. Челси взорвала его. Черт, она требовала внимания, такая сладкая, злая и чертовски сексуальная, голая, с улыбкой на лице. Я не мог избавиться от этого видения.

– Ну же, чувак, отдай, – Уэйд протягивает руку и ждет, когда я отдам косяк, но я не тороплюсь. Наоборот, щелкаю зажигалкой и высекаю пламя. Прикуриваю, медленно, глубоко затягиваюсь, позволяя едкому дыму заполнить легкие, и держу его там, пока могу, а потом выдыхаю.

– Ублюдок, – бормочет Уэйд, когда я наконец отдаю ему косяк после единственной затяжки. Он убирает его в карман джинсов. – Думал, ты уже забросил травку.

– У меня хаос в голове, – говорю я, когда мы вместе выходим из ванной. Три полуголых девчонки стоят в коридоре и смеются, когда мы проталкиваемся мимо них, действуя мне на нервы.

– Из-за чего-то или кого-то?

Я пожимаю плечами.

– Не хочу об этом говорить.

– И что, тебе проще перекурить проблему? Хватит уже быть ослом.

– С чего ты взялся судить? Сам-то никогда не отказывался от травки. – Годами был моим партнером по затяжке. Он мой лучший друг. Мы всегда курили вместе. – С каких это пор ты вырос и стал ответственным?

Мы останавливаемся у кухни, нам обоим стоит смириться. Это место – сумасшедший дом. Громкая музыка, шумные люди, море пива, гостиную заволокло табачным дымом, острый запах марихуаны впитался в мебель и стены.

Чертовски здорово. Возможно, устроить вечеринку – не такая уж классная идея.

– Я знаю, как контролировать себя, а ты – нет. Вот и вся разница. – Он хлопает меня по плечу. – Мы больше не дети, Оуэн. Одно дело – тусить, влезать в неприятности и все время курить, когда ты зеленый юнец, но делать то же самое, будучи взрослым, – уже совсем другое дело. Ты попадаешь под арест и ходишь с клеймом всю оставшуюся жизнь.

Разумно. И почему я раньше не думал об этом?!

– Не позволяй травке взять верх над собой. Или чувству вины. Знаю, оно тебя гложет, – чеканит слова Уэйд. – Я собираюсь выбрать девушку, пообжиматься с ней, затащить в свою спальню, а если повезет, то и раздеть. Ты со мной?

Я качаю головой, мне тошно от одной мысли затащить незнакомую девицу в собственную спальню.

– Нет уж, спасибо.

Мне нужна только одна девушка, и ее здесь нет.

– Все еще думаешь о ней? – Голос Уэйда тих, словно он боится, что я разозлюсь, если мы начнем этот разговор, и, вероятно, он прав. Просто думать о ней очень больно. Ему и имя называть необязательно, и так ясно, о ком речь.

– Из-за нее мне захотелось покурить, – признаюсь я. – Мне показалось, что я видел ее на игре, но это была не она.

– Знаешь, а ведь я видел ее, – спокойно говорит он.

– Где? На игре? – Вот урод. Почему мне не сказал? Конечно, я понятия не имел, что бы сделал, если увидел бы ее. Но, черт возьми, я ревную.