Пес вскочил, радостно завилял хвостом и побежал вслед за хозяином вниз, в кухню, где Джейк насыпал ему в миску корм.

От резкого стука в дверь вздрогнули оба. Джейк успокаивающе погладил Бенсона по голове и пошел открывать.

На пороге, к его удивлению, стоял Макс.

– Я рассказал в полиции все, – сказал он. – Феб убита, ты знаешь?

– Да, я уже знаю, – ответил Джейк. На глазах Макса показались слезы:

– Не могу в это поверить.

– Проходи, – сказал Джейк.

Он сообразил, что отец всего лишь второй раз у него в доме. Первый раз Джейк показывал Максу свое приобретение и рассказывал, как собирается все перестроить. Но отец не понял, зачем ему жить в огромном зале, разделенном ширмами, когда он может купить лучший дом в городе.

Но в этот раз Максу было не до интерьеров. Он устало опустился в кожаное кресло и спросил:

– У тебя есть «Уайлд Терки»?

Любимый ликер Макса Джейк приобрел несколько лет назад на случай, если отец зайдет к нему. Он быстро свернул шею запечатанной бутылке и налил отцу. Затем приготовил для себя скотч со льдом.

– Я рассказал им все. – Джейк никогда еще не видел Макса таким обессиленным. – Все о Патрике. Все о наших отношениях с Феб.

В первый раз Джейк по-настоящему испугался за отца.

– С тобой был адвокат?

– Да. Но поскольку Винсента Кроу нанял ты, мне пришлось довольствоваться вторым сортом, – слабо улыбнулся Макс.

– Ну и как они отреагировали?

– Они были шокированы, когда узнали о Патрике, но их уже это мало интересовало. Сейчас они заняты убийством.

Он тяжело вздохнул:

– Они спрашивали, заходил ли я в кабинет. Там видели кого-то в костюме дьявола. Ты не представляешь, как я хочу, чтобы убийцу нашли.

Да, отцу не позавидуешь. Женщина, которую он любил, убита. Правда о похищении Патрика не только закрыла ему путь в политику, но вообще может сделать парией в высшем обществе. Макса не выберут королем карнавала и могут выкинуть из клуба «Мейфер». Нет, это, пожалуй, вряд ли. Кишка тонка. Скорее они подвергнут Макса остракизму.

«И он сделал это для меня!» – подумал Джейк.

– Я не знаю, что сказать. – Горло у Джейка сжалось. – Ты многим пожертвовал для меня.

– Не будем говорить об этом, – ответил отец. – Ты любишь Алису. Я знаю, что это значит: я прошел через это. Феб была для меня… – У него сорвался голос.

Джейк молчал; Обычно он избегал открытого выражения чувств, но сейчас ему захотелось сказать отцу, что он любит его. Но для этого не хватало слов.

– Прости. Я знаю, что не был таким сыном, о котором ты мечтал.

Это прозвучало нелепо, но Макс его понял.

– Знаешь, я был слишком молодым, когда ты родился. Дети ничего не значили для меня. Когда много лет спустя Феб сказала мне, что беременна, я стал уже совсем другим человеком. Я созрел для отцовства.

Макс посмотрел на Джейка, пытаясь прочесть его мысли.

– Когда Патрик умер, я очень страдал. У малыша не было шансов выжить. Я чувствовал себя очень одиноким. Феб – единственная женщина, которую я когда-либо любил, – не могла стать моей женой. У меня было столько денег, сколько до конца жизни не потратить, но оказалось, что это не имеет особого значения.

Макс зажмурился и с силой потер лицо ладонями.

– И тогда я решил поехать к тебе, не зная, чего мне ожидать.

Джейк попытался не выдать горечи. Он столько лет грезил об отце, для которого абсолютно ничего не значил. Зачем Макс рассказывает ему об этом теперь?

– И тогда я узнал, что у меня замечательный сын. Ты напомнил мне меня самого в молодости. Гордый, упрямый. Ты не желал иметь со мной ничего общего, и я не мог осуждать тебя за это.

Макс закашлялся.

– Мне пришлось уговаривать тебя, чтобы ты поехал со мной в Новый Орлеан. Но как только ты пришел в «ТриТех», тебя сразу охватил азарт.

Это была правда. Джейк сознавал, что пора забыть и простить прошлое, но не все раны заживают, Ему было до сих пор больно за того упрямого одинокого брошенного ребенка. Мать любила его и делала все, что могла, но отец… Отец был так близко и одновременно так далеко.

– Я и мечтать не мог о лучшем сыне. Ты стал главным человеком в моей жизни. И когда ты попросил меня рассказать правду о Патрике, я был счастлив, что смогу доказать тебе свою любовь.

Макс помолчал.

– Я только боялся повредить Феб. Но в полиции мне сказали, что ее больше нет.

Значит, отец решился признаться в похищении до того, как узнал о смерти Феб? Джейк был потрясен!

– Я знал, что ты не из тех, кто попусту сотрясает воздух. Я поверил, что ты уйдешь, если я не расскажу все. Я боялся потерять тебя навсегда. Ведь у меня, кроме тебя, никого нет.

Значит, отец все-таки любит его!

– И знаешь, я избавился от Клая Дюваля. Адвокат подготовил для меня отказ от прав на «Дюваль Энтерпрайзис». Дюваль получил обратно свою фирму. Теперь мы не несем за нее никакой ответственности.

– Ты пошел на такие потери? – удивился Джейк: За всю карьеру у отца не было ни одной убыточной сделки.

– Лучше потерять деньги, чем потерять тебя, – тихо сказал Макс.

– Спасибо, – с трудом выговорил Джейк.

В горле у него встал комок. Противостояние давалось Джейку легче, чем любовь. Что и как надо сказать отцу? Звонок в дверь выручил его из трудной ситуации.

– Я принес новости, – с порога заявил Санчес.

– Заходи. У меня отец. Он рассказал в полиции все, что знал.

Джейк провел Санчеса в гостиную и зажег свет.

– Ну так что у тебя? – спросил он детектива, когда тот сел в кресло между ним и Максом.

– Феб велела своему адвокату подготовить документы о разводе и выслать ей во Францию. Она дала адрес…

– Троя Шевалье, – продолжил Джейк.

– Не может быть! – Макс был потрясен.

– Может, к сожалению.

Джейку пришлось рассказать Максу все, что он узнал об отношениях Троя и Феб.

– Но почему она решила уйти от Клая сейчас? – не понимал Макс. - Я думал, она никогда с ним не разведется.

Джейк пожал плечами:

– Деньги. Положение в обществе. Возможность вращаться в парижском высшем свете.

– Да, это бы ей подошло, – тихо сказал Макс.

– Есть и еще кое-что, – сказал не любивший теорий Санчес. – После коктейлей никто не видел Уайта Лекруа, хотя здесь легко ошибиться: вампиров было полно.

– Зачем ему убивать сестру? – удивился Макс.

– При разводе и разделе имущества все махинации с бухгалтерской отчетностью «Дюваль Энтерпрайзис» вышли бы наружу. Уайту грозила тюрьма.

– Но это значит, что у Клая был еще более сильный мотив. Правда, Клай расписал в полиции, что он делал на вечеринке и после по минутам. Я предложил ребятам проверить его на детекторе лжи.

– И где же он был ночью? – спросил Макс.

– Говорит, что у Мари Уинстон.

– Понятно, – кивнул Макс. – У этой вампирши в черных перьях.

– Вот именно. Она пришла с Невилем Беринджером, но, если верить Дювалю, Беринджер после бала отвез ее домой, где ждал Клай.

– Это проверено? – спросил Джейк.

– Беринджер уехал удить рыбу на острова, так что с ним поговорить не удалось.

– Впрочем, это неважно. Феб, скорее всего, была убита во время бала. Зачем она сидела в кабинете, когда все были наверху?

Санчес перевел взгляд с отца на сына.

– Алиса сказала копам, что слышала звук, похожий на выстрел. Это было в девять часов.

– У тебя хорошие информаторы, – заметил Джейк. – Что еще она им сказала?

– О том, что в кабинет заходил кто-то в костюме дьявола.

– Я единственный, у кого был такой костюм, – сказал Макс.

Санчес задумчиво кивнул:

– Кто-то хотел тебя подставить, Макс. Но Алиса подошла на роль убийцы еще лучше, поэтому выбрали ее.

У Джейка мурашки пробежали по коже. Его отец. Алиса. Убийца где-то рядом, совсем близко.

– Ты знаешь, что еще у полиции есть на Алису? – спросил он Санчеса.

– Они конфисковали ее маскарадный костюм, ищут следы пороха.

– Они ничего не найдут. Если только нет какого-нибудь способа оставить следы после выстрела.

Санчес покачал головой:

– Вряд ли. Убийца ведь не волшебник. Не так просто пройти в дом, подкинуть пистолет и выйти, никем не замеченным. Кроме того, такой пистолет очень слабый…

– Зато его легко спрятать, – перебил Джейк. – Любой на балу мог иметь его при себе, если не считать в перьях – платье ее обтягивало, как корсет.

– У Мари Уинстон была сумочка, – заметил Макс. – Пистолет мог быть в ней.

– Мог быть, – согласился Санчес. – Но вернемся к пуле. 22-й калибр очень маленький, многие жертвы покушений в этом случае выживают.

Джейк вспомнил о запертой двери.

– Когда я спустился вниз, искал Алису, французское окно кабинета было заперто. Думаю, убийца не отважился стрелять второй раз. Он вышел и все запер, чтобы никто не оказал Феб помощь.

Макс побледнел:

– Господи! Какая жестокость. Кто же это мог быть?

Джейку стало безумно жаль отца. Ведь речь шла о женщине, которую Макс любил. Джейк положил руку ему на плечо и легонько сжал.

– Не будем предполагать самое худшее, – сказал он Санчесу. – Может быть, она совсем не страдала.

– Да, вскрытие покажет, – хладнокровно продолжал детектив. – Кстати, когда убийца подбрасывал пистолет, он рассчитывал, что эксперт сможет доказать, что это орудие убийства.

– А разве не так?

– Только не с пукалкой 22-го калибра. Пуля обычно так деформируется, что бороздки от ствола видны нечетко, так что баллистическая экспертиза ничего не дает.